Измерение ужаса

Хэррон бросил короткий взгляд на валявшиеся на улице обломки, затем нагнулся, чтобы рассмотреть их поближе. Стоило ему это сделать, как в его мозгу вспыхнуло объяснение всему случившемуся. Ибо то, что покоилось на мостовой, было останками автомобиля. Автомобиля, из которого исчезло все железное и стальное. Шины, обивка, деревянный обод рулевого колеса, даже крупицы олова и меди тут и там - все это осталось невредимым. А железо и сталь растворились без следа. Очевидно, машина превратилась в кучу обломков, когда её каркас, двигатель, оси и большая часть кузова просто исчезли.

Хэррон выпрямился и судорожно зашарил в карманах. Он извлёк наружу горсть различных мелочей и с удивлением уставился на них. Каждая крупица железа и стали, находившаяся до этого у него в карманах, тоже исчезла. Лезвия перочинного ножа, большая часть механизма часов, застёжка маленькой записной книжки - всё железное и стальное кануло в небытие, вплоть до мельчайших частичек. Хэррон оглянулся на скамейку, на которой сидел несколько минут назад. Вместо неё на траве лежала небольшая куча деревянных планок, а стальной каркас исчез.

- Сталь! - выпалил Хэррон единственное слово и повернулся к ошеломлённому мужчине рядом с ним. - Всё дело в стали! В железе и стали! - кричал он. - Понимаете? Железо и сталь в вашей машине полностью исчезли! Они исчезли повсюду!

Толстяк перевёл на Хэррона пустой, ничего не понимающий взгляд.

- Моя машина, - с дрожью в голосе проговорил он. - Она будто развалилась... Я ехал к парому... домой... - Он перевёл изумлённый взгляд на затянутые пылью развалины за рекой. - Домой. Мне нужно домой. Сейчас же.

Хэррон понял: разум бедняги слегка помутился из-за шока и раны на голове. Он схватил мужчину за плечи и встряхнул, пытаясь вернуть ему здравый взгляд на вещи.

- Вы не можете сейчас попасть домой, - вразумлял он толстяка. - Паром разрушен... Всё вокруг разрушено. Города больше нет... Ничего нет....

Взгляд мужчины устремился на колоссальные груды обломков к северу от них.

- Землетрясение? - тихо спросил он.

- Нет! - выкрикнул Хэррон. - Это всё сталь. Железо и сталь полностью исчезли. Вот почему рухнули все здания - они лишились стальных каркасов и опор. Одному богу известно, почему так вышло, но железа и стали больше нет!

- Сталь, - прошептал толстяк, таращась на север пустым обалделым взглядом.

Спустя секунду он повернулся обратно к Хэррону и с тупой настойчивостью повторил:

- Я должен попасть домой.

Снова обратив взор на север, толстяк вдруг зашагал в том направлении. Ноги плохо его слушались, когда он ковылял через парк.

Хэррон бросился следом и схватил мужчину за руку.

- Вам нельзя туда идти! - закричал он.

В приступе внезапной ярости толстяк вырвался из хватки Хэррона и заорал:

- Пусти меня!

Отпихнув молодого человека в сторону, он продолжил путь к развалинам.

Хэррон стоял в неподвижности и, глядя вслед толстяку, наблюдал, как тот ковыляет через парк. Достигнув грандиозных развалин на краю парка, толстяк несколько секунд растерянно их разглядывал, потом вскарабкался наверх и через мгновение скрылся из виду, спустившись на ту сторону завала. Хэррон обнаружил, что остался в маленьком парке совсем один... Едва ли не о один в целом мире, как ему казалось в ту минуту.

Повсюду вокруг Хэррона царили гробовая тишина и полная неподвижность. Над огромными кучами обломков на севере и горами развалин, что вырисовывались на западе на фоне желтеющего заката, висела страшная, удушливая тишина. В том месте, где на протяжении десятилетий все потоки земной жизни сливались в ревущий водоворот мегаполиса, теперь осталась только тишина - тишина да лёгкий ветерок, который украдкой нашёптывал о приближении ночи. Небо над головой теряло свои краски, темнело. Со стороны руин на парк наползали неясные тени.

Стоя там, в этой обители смерти, Хэррон ощущал, как душа его трепещет перед жуткой тишиной. Внезапно его охватила паника. Нелепо раскинув руки и шаря по сторонам диким взглядом, он хрипло выкрикнул:

- Нет!

Затем с неожиданной решимостью Хэррон побежал к полю обломков к северу от себя. Он карабкался по склонам из битого кирпича и камней, по усеянным битым стеклом поверхностям и вскоре добрался до вершины первого из огромных курганов. Тяжело дыша, Хэррон стоял на вершине и сквозь угасающий свет сумерек напряженно вглядывался вперёд. Дальше простиралась лишь обширная область миниатюрных холмов и оврагов, образованных обломками рухнувшего города. Среди разорения и пустоты не двигалось ничего живого. Ни одна искорка света не пронзала опускавшуюся ночь - ни на севере, ни на юге, ни на западе, ни на востоке.

Лишь тогда Хэррон стал понемногу постигать масштабы того катаклизма, что расколол мир людей на куски. Он знал: город внизу превратился в бесформенные руины, когда из него испарились железо и сталь. Случилось ли подобное повсюду на земле? Все ли города на планете подверглись разрушению в один и тот же роковой момент? И почему? Что послужило причиной исчезновения железа и стали? Может, Земля прошла сквозь какую-нибудь межзвёздную туманность или облако газа, растворившего всё железо, как вода растворяет сахар? Иного объяснения Хэррон придумать не мог. Он попытался хоть на мгновение выбросить эти вопросы из ошеломлённой головы и сосредоточиться на том, как выбраться с острова - покинуть это место тишины и смерти.

К тому времени уже совсем стемнело. Темнота усугублялась облаками, которые, опоясывая небосвод, сгущались у Хэррона над головой. Луна, выглянув на мгновение из-за облаков, залила своим светом лежащие впереди руины, и Хэррон всё же получил приблизительное представление о пути, которым ему нужно было пробираться на север. Он понимал, что без лодки или плота будет невозможно переправиться через реки, омывающие остров с запада и востока, но на севере это вполне может получиться. Ещё раз осмотревшись, он решительно двинулся на север - через холмы перемешанных обломков, покрывавшие почти весь остров.

Впоследствии это странствие на север навсегда отпечаталось в мозгу Хэррона, как смутный, едва припоминаемый промежуток времени, в течение которого он, казалось, бесконечно карабкался по огромным кучам развалин - всё, что осталось от большого города. Его руки были изодраны в кровь, тело покрывали синяками от множества падений. Слепо нащупывая дорогу, он с трудом продвигался вперёд сквозь непрерывные тьму и тишину.

Дважды он слышал плачущие голоса, доносившиеся до его ушей откуда-то спереди, из темноты, а один раз ночь прорезал крик смертельной агонии. Также он однажды заметил далеко на юге яркие красные сполохи - алое свечение дрожало в небесах, словно зарево огромного пожара. Понаблюдав за сиянием несколько минут, Хэррон отвернулся и продолжил свой тяжкий путь.

Больше мили пробирался он через этот пустынный хаос, наощупь двигался в непроглядной ночи на север. Единственным источником света служила луна, которая время от времени показывалась из просветов в облаках. Однако большую часть времени Хэррон мог лишь слепо ползти сквозь темноту.

Перевалив через очередной невысокий, но крутой гребень, Хэррон начал спускаться, съезжать, скатываться по другой стороне, когда внезапно наткнулся на что-то тёплое и подвижное. Это оказался человек. Он вцепился Хэррону в руку и хрипло вскрикнул.

Запаниковав от неожиданности, Хэррон ударил мужчину и попытался вырваться. Мгновение они возились в густом мраке, а затем луна вновь выплыла из-за облачной завесы, и поток белого изобличающего света озарил лицо того, с кем боролся Хэррон.

Это был Грэм.

3

Одно мгновение двое мужчин, не говоря ни слова, дико таращились друг другу в глаза. Затем из Хэррона вырвался сдавленный крик.

- Грэм! - воскликнул он. - Грэм!

Грэм мёртвой хваткой вцепился Хэррону в руку, но до сих пор не произнёс ни единого слова. Когда он наконец заговорил, голос его звучал приглушённо и тихо.

- Хэррон! - прошептал Грэм. - Ты уцелел, Хэррон! Уцелел... во всем этом... - Он махнул рукой на горы обломков вокруг.

Внезапно он растянулся на камнях и остался лежать там; его тело сотрясали рыдания. Хэррон опустился рядом и попытался собраться с мыслями. Спустя минуту Грэм поднял заплаканное лицо.

- Это моя вина, Хэррон! - прорыдал он. - Весь этот ужас, что разнёс вдребезги мир людей и погубил миллионы и миллионы жизней, и тот ещё больший ужас, который ждёт своего часа, чтобы обрушиться на расколотый мир - всё это моя вина, Хэррон! С самого начала!

В приступе внезапной ярости Хэррон схватил учёного за плечи.

- Грэм! - воскликнул он. - Что случилось? Что ты сделал? Бог мой, старина, это же конец всего! Железо и сталь исчезли, города лежат в руинах, так же как Нью-Йорк... И одному богу известно, как далеко распространилось это бедствие!

Взгляд Грэма сделался неподвижным и пристальным.

- Так сейчас везде на планете, - произнёс он тоскливым и совершенно безжизненным голосом. - Железо... сталь... Они исчезли повсюду на земле, одновременно. Поверь мне.

Хэррон потрясённо отпрянул.

- Повсюду на земле! - повторил он. - Повсюду на земле сейчас так же, как здесь?!

Грэм понурился.

- Да. Города, корабли, поезда, самолёты, мосты - всего этого уже нет. Все обрушилось в тот самый миг, когда исчезли железо и сталь. Развалилось в одно мгновение. В тот миг рухнула сама наша цивилизация... И виноват в этом лишь я один!

Хэррон ошеломлённо молчал. Первым тишину нарушил Грэм.

- Однако для человечества ещё не все потеряно, - медленно произнёс он. - Если ему удастся избегнуть той ещё большей жути, которая ждёт, чтобы наброситься на наш мир. Тогда шанс ещё есть. И этот шанс - в наших руках, Хэррон!

- Именно я впустил погибель в наш мир, - сказал он низким дрожащим голосом. - Но вместе мы, возможно, ещё сможем её сдержать. Ты ничего не знаешь о том, что случилось, Хэррон. Ты даже не знаешь, что заставило весь этот город - заставило всю нашу цивилизацию - развалиться на куски. Но я знаю.

Грэм ненадолго умолк, прежде чем заговорить снова.

- Ты, конечно, помнишь мой эксперимент с пятым измерением и шумиху вокруг него, - продолжил он. - После скандала и после того, как я вспылил на собрании факультета, я принял решение продолжить эксперимент и, получив исчерпывающее доказательство своей теории, вернуться и затолкать его в глотки недругам. Я был уверен, что смогу это сделать. У меня уже имелось неоспоримое доказательство существования пятого измерения, и я уже обнаружил место соприкосновения нашего мира с миром, что лежит по соседству от нас в пятом измерении.

Как я в своё время заявил, мне удалось вычислить нужное место, нанеся на карту потоки магнитного возмущения на земной поверхности и определив точку, где это возмущение проявлялось сильнее всего. Я обнаружил, что, как ни странно, данная точка расположена не далее чем в двух десятках миль от самого Нью-Йорка, и, как я знал, является местом соприкосновения Земли и соседствующего с ней невидимого мира. Сама точка находилась в глубине обширного болота, которое раскинулось у края восточного побережья Лонг-Айленда, в том странном районе трясин и песчаных дюн, что простирается на несколько миль к северу от курортов нижней береговой полосы.