Человечье сердце

И я - классный такой! -

Босиком иду по лужам,

улыбаясь прохожим!

Мне всего четыре года,

Карамель за щекой -

И я сам - на карамельку

похожий!

Не переставая петь под гитару, они спокойно расступились, пропуская насторожившегося Сашку. И пошли дальше, а он - он не выдержал, оглянулся, слушая незнакомую песню...

А потом он вдруг сообразил, что стоит у нужной двери. На ней - первой справа - была обычная, не электронная, табличка с надписью на десятке языков. Сашка прочёл, бездумно скользя взглядом со строчки на строчку (он знал эти языки почти все):

<p>

Межимперская Комиссия Плутон.</p>

<p>

Филиал работает круглосуточно.</p>

Сашка задержал дыхание и, с трудом удержавшись от желания зажмуриться, толкнул дверь...

...Окончившаяся не так давно война оставила после себя проблем как бы не больше, чем приходилось решать в собственно военные годы. Галактика шевелилась, как растревоженный муравейник. Множество получивших свободу не знали, что с ней делать. Не меньше было и тех, кто решил, что свобода им дана только для того, чтобы можно было тут же приняться лишать её других. Хватало и третьих - тех, кто вообще не мыслил такими категориями, но твёрдо был настроен ловить, а то и глушить рыбку в мутной воде. Лишившиеся власти не собирались мириться с этим. Получившие власть не понимали, как ею распорядиться. По стремительно набухавшей новыми войнами Галактике перемещались в бестолковом, но для них крайне важном движении десятки миллионов живых существ, у каждого из которых была цель - зачастую, понятная только этому конкретному существу. Миллионы разумных желали вернуться в родные места - и не имели возможности сделать это. Миллионы других не менее разумных больше всего боялись, что их вернут на родину и готовы были пойти на что угодно, дабы избежать такого исхода. Скороспелые пиратские флотилии, честолюбиво-властолюбивые (или, что ещё хуже, искренне-пассионарные) строители собственных сиюминутных государств, вспухшие мутным половодьем контрабандные потоки, неожиданные миграции, хаотичные пока что мелкие войны - всё это оказалось на руках землян, как невоспитанный, бестолковый, агрессивный, разноязыкий и несчастный огромный детский сад на руках у кучки усталых, замотанных воспитателей. Кстати, подобные случаи тоже имели место без всяких "фигурально выражаясь".

На землян глядели все, без исключения. С ненавистью или с любовью, с завистью иди с надеждой, недоверчиво или влюблённо, но - все.

Наконец, в Галактике блуждали миллионы и самих землян. Многие из которых даже и не помнили, что Земля - их Родина. Другие боялись вернуться. Третьи вернуться стремились - и не могли. Четвёртые просто хотели вернуться как можно скорей. Именно для работы с ними со всеми и была создана Комиссия Плутон, даже Сашка слышал о ней. Слышал ещё до того, как решился... нет, вообще до того, как задумался о Земле.

...Внутри к его удивлению оказалась не одна комната, а снова большой и довольно шумный коридор с десятком дверей на каждой стороне. Шумным коридор был от того, что в нём не только сидели на удобных мягких диванах вдоль украшенных пейзажами палевых стен люди, но ещё и от того, что не меньше десятка маленьких детей играли в дальнем конце, где стояли несколько деревьев в кадках и располагалась крохотная, но симпатичная спортивная площадка. Правда, ещё больше детей, в том числе и такого же возраста, жались ко взрослым. Помимо этого, орали двое малышей. И в завершение всего под потолком светился экран, на котором высвечивались цифры, дублировавшиеся женским голосом - он то и дело просил "при наличии талона номер такой-то пройти в кабинет номер такой-то" - и над одной из дверей (как правило, в этот момент она распахивалась и оттуда кто-то выходил) начинал пульсировать зелёный сигнал.

Сашка не то чтобы растерялся - просто он совершенно не ожидал такого. Слегка удивлённо он оглядывался кругом, не в силах привыкнуть к мысли, что он, оказывается, и правда не один такой, и загадочная комиссия, почему-то названная (он уточнял) по имени невзрачной окраинной недопланетки Солнечной Системы, похоже, завалена работой. Это подбадривало, но и настораживало - Сашка не любил, когда что-то куда-то приманивает разных существ, высока вероятность ловушки или обмана.

Из двери рядом с ним вышла - спиной - женщина с двумя детьми, мальчиком лет пяти и девочкой чуть постарше. Дети цеплялись за материнские локти, а женщина плакала, улыбалась и всё норовила поклониться внутрь кабинета, но тут же явно сама себя одёргивала. В руках, сжатых перед грудью, она держала пластиковую карточку. Закрыв наконец дверь, она скользнула по Сашке (за её спиной вошёл внутрь хромающий молодой мужчина с напряжённым лицом) невидящим взглядом, но потом моргнула и сказала голосом, исполненным недоверия и в то же время тихого счастья:

- Сразу всё дали. Понимаете, сразу. И мне и им, - она уронила карточку (Сашка поймал её на лету стремительным движением и подал обратно), обняла детей. - А они ведь Земли и не видели... они у меня родились в... в... - она уже не обняла, а просто-таки притиснула к себе ребятишек, потом взяла карточку судорожным движением, пошла прочь, ведя детей и что-то шепча, немного похожая на счастливую сомнамбулу.

До Сашки дошло, что зря он стоит просто так. Наискось ближе всего сидел парень его лет - нехорошо худой, с полными недоверия и злости глазами. Но слева и справа к нему приткнулись ещё трое мальчишек лет по 5-10, они спокойно спали, губы у всех троих были в крошках и каком-то соусе.

- Тут где-то надо записаться? - деловито спросил Сашка. Парень смерил его взглядом, помолчал, потом словно бы нехотя, но вполне вежливо ответил на куда более чистом, чем у Сашки, русском:

- Вон, позади тебя, в стене - автомат. Просто кнопку ткни.

Сашка поблагодарил кивком, про себя ругнувшись, повернулся. В стене и правда мерцал экран - серебристо-серый, вогнутый - и под ним единственная белая кнопка и узкая щель. Кнопка была отчётливо вогнута тоже - и не сама по себе, её стёрли касания. Он нажал кнопку - и наружу выскользнул маленький белый листок с цифрами "57-4", а тот же голос, но исходящий из экрана, его уведомил, что следует дождаться вызова по талону номер 57 и пройти в кабинет 4. Если же есть какие-то предварительные вопросы - следует приложить ладонь к экрану и отчётливо озвучить их на любом языке.

Предварительных вопросов у Сашки не было. Он отошёл от аппарата, помедлил, прошёлся по коридору, с интересом разглядывая картины - это были именно картины, не снимки. Пейзажи и только пейзажи. Красивые. Сашка бывал на ботанически геоморфных планетах, многие растения казались знакомыми, уже виденными... вот только - когда и где? Может, в детстве, когда он жил... жил дома? Или всё-таки из его... путешествий?

Он усмехнулся - "путешествий". Ну да. Прошёл поближе к площадке, посмотрел, как барахтаются, кувыркаются и вопят дети. Подумалось: а ведь он никогда не играл вот так. Вообще - играл. Даже в самые страшные дни находились и время, и желание. Но не так, нет. С оглядкой. И тихо. По крайней мере, помнилось только такое. Когда его взял к себе кен ло Артан - он был уже слишком взрослый. Или казался себе таким, какая разница... А, может быть, случись та неожиданная свобода на пару лет раньше - и он бы снова научился играть вот так, как эти? Ведь ты не знаешь, Сашка, какое у них было ещё недавнее прошлое. Может быть, не слаще твоего?

Нет, наверное всё-таки слаще. Ведь они тут все - с родителями. Как минимум, с матерями. А он... почему у него получилось - как получилось? Он отчётливо вспомнил страшное, беззащитное одиночество, когда даже брошенный лишний кусок пищи казался праздником. И землян, которые встречались на его пути - таких же рабов, которые ничем не могли ему помочь.

Почти все хотели. Очень многие пытались. Но по-настоящему никто не смог и не мог...

... - При наличии талона номер пятьдесят семь просим пройти в кабинет номер четыре.

Сашка остался спокойным, заставил себя не дёргаться и не убыстрять шага. Но, открывая дверь, понял, что сжимает кусочек бумаги так, что тот прилип к пальцам, промок от пота.

Он прикрыл за собой дверь и, повернувшись, внимательно огляделся.

Землян внутри было двое, а сама комната напоминала обыкновенный офис - сколько Сашка видел их и на поверхности планет, и на космических базах... Зелень, густо закрывавшая большое окно, впрочем, была незнакомой. Над большим экраном висели какие-то портреты и тот же, только небольшой и не такой... парадный, что ли? - алый флаг с золотой свастикой.

Второй землянин (он вальяжно так стоял спереди-сбоку у стола, попался на глаза первым, но Сашка о нём почему-то подумал сразу именно так: "второй") был ненамного старше самого Сашки - коротко стриженый красавчик, но серые глаза были жёсткими и пристальными. Голубой идеально сидящий френч украшали золотые петлицы с серебряными молотообразными знаками (по два), узкие тоже серебряные витые погоны пересекали плечи, на белых брюках, без единой складочки заправленных в сверкающие чёрные сапоги, поблёскивали золотые лампасы.

Старший был одет в так же идеально пригнанное малиновое с золотом; на петлицах - колёсообразные знаки (1.). Грубоватое широкое лицо с тяжёлым подбородком, тоже короткая стрижка (почти сплошь седая). И глаза - жёсткие и пристальные. Глазами они оба были похожи.

1.Описаны лейтенант корпуса армейской авиации и майор корпуса ксенологов. Удивляться присутствию офицера авиации не следует. Огромное количество военных разных родов войск ещё какое-то время после окончания войны служили в этом чудовищно разросшемся корпусе на самых разных должностях - не хватало людей для решения массы возникших вместе с победой проблем.

Но в глазах ни у того, ни у другого не было ни злости, ни высокомерия, ни жестокости.

- Это вам отдать? - Сашка внимательно изучал землян, протягивая талон.

- А вот сюда, - сказал младший, указывая подбородком (Сашку резануло - у джангри подобный жест подчёркивал высокомерное отношение к собеседнику) на торчащий на углу стола металлический штырёк, густо унизанный такими же кусочками бумаги. Мальчишка, шагнув, насадил свой номерок туда же и, стрельнув глазами на старшего землянина, указавшего в сторону стоящего чуть сбоку глубокого мягкого кресла, опустила в него.

- Майор Тимофеев, Фёдор Фёдорович, - представился старший.

- Лейтенант Янсен, - коротко сообщил младший, усаживаясь за компьютер. Вопросительно посмотрел на Тимофеева, который кивнул Сашке:

- Что... вас сюда привело?

Хотел сказать "тебя", отметил Сашка. В русском языке обращение на "вы" относилось либо к старшему, либо к уважаемому, либо к постороннему. А на "ты" называли младших, если хотели нагрубить... или если очень близкие отношения. Дикая путаница, короче.

- Я землянин, - сказал мальчишка и подумал, что он впервые так о себе говорит. По крайней мере, не помнилось ему ещё таких случаев. - Хотел бы... - он не сказал того, что собирался - "...вернуться на Землю", - ...узнать условия возвращения на Землю.