Король Драконов

До Иккинга медленно доходил смысл его слов. «Брак между детьми? — в немом ужасе подумал парень. — Это что же… Нет! Не может быть!»

— Мы с Освальдом договорились о вашем союзе, когда ей было около года. Но спустя еще несколько лет она пропала вместе с матерью и женой Освальда. Договор мы не расторгали… Но официально не было подписано никаких бумаг, — Стоик прямо посмотрел на сына. — Я хочу сказать, что если есть кто-то, кто дорог тебе, в этот визит я отменю прежнюю договоренность, и ты будешь волен выбрать себе ту жену, какую захочешь.

— Но мне всего шестнадцать! — выкрикнул Иккинг первое, что пришло ему в голову.

— И ты уже взрослый. С согласия семьи и невесты ты можешь создать семью.

— Но… так рано? Я вообще об этом не думаю!

— Никто тебя не неволит. Ты можешь оставаться холостым ещё какое-то время. Но не особо затягивай, род Кровожадных Карасиков должен продолжаться. И вообще я не об этом. Я просто хотел, чтобы ты знал, скоро ты будешь свободен от обещаний.

— Ох, ну спасибо! Нет, пап, правда, огромное спасибо! — сердито воскликнул Иккинг. — Теперь я буду свободен от обещаний, которых даже не давал!

Юноша отвернулся, вцепившись в борт ладьи и глядя на серые воды, разрезаемые тяжёлым деревом судна. По грузным удаляющимся шагам он понял, что отец оставил его одного. Иккинг тяжело вздохнул и весь сник, положив голову на руки и закрывая глаза. Кожа на щеке, куда вчера его поцеловала Астрид, горела.

***

Остров Берсерков встретил их шумом порта, топотом ног, приветственными криками. Но во всём этом чувствовалось что-то странное, какое-то замешательство, хотя визит вождя Олуха в начале лета было явлением самым ожидаемым и привычным.

Когда Стоик вместе с Иккингом и небольшой свитой, которая необходима человеку его ранга, сошёл на берег, перед ним возник один из викинов-берсерков.

— Великий Вождь Племени Лохматых Хулиганов Стоик Обширный, племя Берсерков приветствует тебя и молит Одина даровать тебе ещё большую славу и величие. Вождь племени Берсерков, да будет его имя услышано богами, — Дагур Остервенелый — рад встретить тебя на своём острове!

— Дагур? — удивлённо произнёс Стоик. Он посмотрел на сына. Иккинг нервно сглотнул.

Дагур — сын Освальда. Крайне неуравновешенный тип, прекрасный образчик сына вождя. Не в меру силён, физически развит, необуздан и вспыльчив. Точно знает, кто он такой и что требовать от других. Иккинг его, мягко говоря, недолюбливал. Дагур был старше его лет на десять и пользовался любым случаем напакостить мальчику. Сын Стоика не мог с ним тягаться. Единственная радость: подколоть не мечом, а словом. Впрочем, Дагур был не глуп, хотя иногда специально таким прикидывался. По большей части Иккинг его просто избегал и старался не попадаться на глаза.

Стоика и его свиту проводили в Большой Зал племени Берсерков. Это строение во многом напоминало Зал Олуха — такое же величественное и внушающее уважение, с единственной разницей, что оно не было высечено в скале, а находилось в самом центре посёлка и было полностью возведено из камня.

В центре помещения стоял постамент, на котором возвышалось огромных размеров кресло. Молодой мужчина, сидевший на нём, имел вид наигранно-величественный. Иккинг едва не прыснул со смеху, когда увидел эту картину. Дагур сидел в пол-оборота, слегка задрав подбородок, очевидно подражая тем самым императорам Рима. Его голову венчал шлем с длинными рогами, татуировки на левой стороне лица, видимо, должны были так же добавлять ему мужественности. Стоик и его сопровождающие подошли к трону. Вождь Хулиганов кашлянул, привлекая к себе внимание Дагура, хотя было ясно, что он прекрасно знал об их присутствии и просто делал вид, что занят… неизвестно чем, изображением великого вождя скорее всего.

— А-а! — воскликнул молодой мужчина, завидев Стоика. — Кого я вижу! Старый друг моего отца, — он поднялся, протягивая руки для приветствия.

Стоик, хоть и недоумевал, что происходит, всё же сумел совладать с собой и церемониально поприветствовал Дагура, вручил дары и выразил надежды на дальнейший крепкий союз. Вождь Хулиганов мысленно сделал себе пометку спросить в более приватной обстановке с Дагура за весь этот пафосный официоз, а заодно узнать, куда подевался настоящий ярл Берсерков.

Согласно обычаям, гостей проводили в банное помещение, чтобы они могли привести себя в порядок с дороги; выделили им лучшие комнаты в доме вождя, а затем пригласили на пир. Пока отец и сын в молчаливой задумчивости прогревали косточки, повара острова Берсерк во всю трудились на кухне. Новый вождь лично зашёл отдать распоряжение. Дагур не хотел ударить в грязь лицом перед давним другом его отца и первым визитёром с тех пор, как он принял бразды правления.

— Пап, что происходит? — спросил Иккинг у отца, когда они приближались к Большому Залу, чтобы стать почётными гостями на пиру.

— Понятия не имею, сын. Но обязательно это выясню.

Дагур усадил гостей на лучшие места возле себя. Иккинг предусмотрительно прятался за могучим плечом родича. Дагур был коварен, и удара под дых можно было ожидать в любой момент. Сколько раз мимо уха Иккинга проносились метательные ножи в прошлые их встречи, он и со счёта сбился. Отцы были обычно заняты переговорами и сплетнями и не обращали внимания на молодёжь. Иккинг не привык жаловаться на судьбу, поэтому как мог справлялся с Дагуром сам.

Но в этот раз всё было иначе. Дагур был подчёркнуто вежлив, едва ли не переломал парню кости, сжав его в медвежьих объятиях и назвав «братом». В общем-то он вёл себя, как и подобает вождю и радушному хозяину, но что-то не позволяло Иккингу полностью расслабиться.

Пир был в самом разгаре, когда двери Зала вдруг распахнулись, и, стуча каблуками по каменным плитам, к столу, где сидели вожди, прошла девушка. Иккинг сразу заметил её красивый разрез глаз цвета весенней травы. Чёрные, как крыло Беззубика, волосы были аккуратно переплетены и перекинуты через левое плечо. В причёске поблёскивали несколько довольно искусных украшений. Сама она была стройна и гибка, двигалась плавно. Эта девушка была не из простых. Она шла по Залу как хозяйка.

— А-а! — воскликнул Дагур, едва завидел ее. — Моя дорогая сестра, ты решила к нам присоединиться?

— Да, брат, — ответила она, подойдя к столу и усаживаясь по левую руку от вождя Берсерков.

— Стоик, ты будешь счастлив узнать, что моя пропавшая сестра нашлась, и теперь мы можем соблюсти ваш с отцом договор о союзе между вашими детьми.

Иккинг уставился на Дагура, не веря своим ушам. Он посмотрел на девушку, и та совершенно спокойно и уверенно улыбнулась ему, а потом отвернулась, чтобы взять с блюда кушанье. Стоик бросил тревожный взгляд на сына. Определённо, в этот визит всё вышло из-под контроля, и пора было поставить на место зарвавшегося юнца, изображающего из себя вождя.

— Кхм, Дагур, — начал Стоик, — где твой отец? Почему ты называешь себя вождём племени Берсерков?

— О, а я всё ждал, когда ты задашь этот вопрос, — ответил Дагур, вальяжно развалившись в кресле и обсасывая куриную ножку. — Мой отец… отошёл от дел. Не без моей помощи, конечно. Я, единственный его сын и наследник, принял на себя роль правителя бесстрашного племени Берсерков. И теперь все соглашения, договорённости и прочее идут только через меня. Соглашение о браке между моей сестрой и твоим отпрыском меня вполне устраивает, хотя братишка-Иккинг несколько хиловат, но иногда лишний вес даже мешает, ты не находишь? — засмеялся Дагур своей собственной шутке. Впрочем, лица его гостей остались мрачными. — Эй, Стоик, веселись, сейчас же пир. Завтра решим все вопросы о мирном соглашении и брачном договоре. А ты Иккинг, смотри на будущую жену, да не засматривайся, я может ещё и передумаю. Вдруг найдётся жених получше? — Дагур снова захихикал, хрюкнув от удовольствия. Определённо, он был сегодня в ударе.

Но подобного оскорбления не мог уже вынести Стоик. Он ударил кулаком по столу так, что в Зале мгновенно повисла тишина. Взгляды захмелевших знатных викингов, сидевших за столом вождя, обратились к нему. Стоик поднялся, давая знак сыну, чтобы тот тоже встал.

— Ты молод, — обратился он к Дагуру, — и я прощу тебе все твои дерзости. Но советую тебе проспаться к утру хорошенько, потому что если завтра я застану эту клоунаду, то ноги моей здесь больше не будет. И поверь, ты не захочешь войны со мной, Дагур… Невменяемый*.

Вслед за вождём племени Хулиганов удалилась и вся его свита. Стоик практически физически ощущал, как буравит его взглядом молодой ярл, но он был опытный и взрослый муж, в отличие от Дагура, поэтому знал, что тот попсихует и успокоится: не захочет лишиться такого союзника — а ронять своё достоинство Обширный не собирался.

Едва за вождём Хулиганов закрылась дверь, как взгляды викингов-берсерков обратились к Дагуру. Тот скрипнул зубами и махнул раздражённо рукой.

— Ну, чего все застыли? Сегодня праздник — так веселитесь! — он подал знак прислуге, чтобы всем подлили в кубки вина, и пир продолжился. Но сам он больше к питью не притронулся.

***

Утром Дагур явился в покои, отведённые гостям. С него слетела вся спесь, и хотя он всё ещё пытался сохранить былое величие и не пресмыкаться перед старшим вождём, тем не менее Стоик почувствовал, что владеет ситуацией.

Во время неформального визита двум вождям удалось обсудить все прежние соглашения, которые остались неизменными. А вот по поводу брачного договора… Стоик не знал, с какой стороны зайти. Иккинг сидел мрачнее тучи, наблюдая за отцом.

После обеда, не менее роскошного, чем вчерашний пир, гости приглашались на Арену Берсерков для ритуального представления с викингами и драконами. Иккинг напрягся ещё больше. Он прекрасно знал об этом этом ритуале. Согласно ему, на Арене показательно убивался дракон. Иногда это было быстро, иногда мучительно долго и больно. Для дракона. Но викинги обожали эти зрелища. Олух, который подвергался атакам с большей регулярностью, чем Берсерк, изобиловал схваченными драконами для подобного. Но на счастье Иккинга ритуал проводился только в присутствии высоких гостей, которых во время зимы не наблюдалось на Олухе. Мирное соглашение между племенами подписывалось кровью убитого животного.

Раньше Иккинг смотрел на это спокойно. Ему это казалось совершенно нормальным и естественным. Он ведь вырос среди викингов, которые всю свою жизнь борются с драконами. Но теперь… теперь, когда он знал правду о крылатых ящерах, юноша не мог избавиться от подкатившего приступа тошноты.

— Папа, а так ли необходимо убивать дракона, чтобы заключить этот договор? — спросил Иккинг как бы между делом, когда они вместе со Стоиком прогуливались по деревне Берсерков на обычном во время визитов смотре.

— Это традиция, сын, — просто ответил Стоик. — Хотя кровь дракона не нужна, на пергаменте мы ставим свои печати племени, а уж кровь… это так, дань первому заключённому между нами договору. Согласно легенде, моему предку удалось победить дракона в жестокой схватке, но только с помощью вождя Берсерков. Тогда они поняли, что вместе наши племена сильнее. Но на поле боя, кроме крови убитого дракона, нечем было скрепить клятвы верности. Так и пошла эта традиция, которая не нарушается уже вторую сотню лет.