Жемчужина надежды

На душе было светло и странно пусто. А это значит, что он закончил свое творение. Сергей повернулся к Венере на картине и показал ей скульптурку.

«Марго», - будто представил он её богине, а потом, поддавшись порыву, поцеловал в гипсовый лоб.

Луна сияла жемчугом.

Два года спустя. Психбольница.

Сегодня его не привязали на ночь к кровати. Но лучше не было. От лекарства тошнило, собственный язык был горьким, ноги дергались и не слушались, в голове болели пустоты. Сергей рывком перевернулся на живот и вцепился в подушку, потому что палата ходила ходуном, и он боялся упасть. Он терся лицом о наволочку, пока глаза и щеки не заболели. Сзади что-то задело стену, и Сергей зажмурился, заткнул пальцами уши, захрипел:

- Уходи!

Шум крыльев.

- Убирайся! – сказал и закашлялся слюной.

И всё стихло. Сергей открыл уши, чуть выпрямился, но всё равно трясся. Вот сейчас кожу на спине сожмет когтистая ладонь, и вкрадчивый голос будет изводить его душу.

И ладонь легла. Мягкая, округлая. Легла, погладила. Что-то взмахнуло в воздухе. А голос… Другой. Откуда здесь голосовой помощник?

- Сергей? Серёжа…

Он не смел повернуться, а рука снова погладила его. Телу стало легче.

Разумовский не выдержал и чуть приоткрыл правый глаз.

У его лица переливались золотисто-голубым светом прозрачные светлые крылья.