Время перемен. Том 2

— Что за Серый Олаф? — спросил Александр.

— Ой, брешешь ты, раз такое спрашиваешь. Ёбнут тебя горцы по темечку, как пить дать.

— Трома с Марком знаю. Про Олафа первый раз слышу. Кто таков?

— Дак тоже горец, с ними пришёл, только не такой здоровый, зато быстрый, что гадюка и ушлый — всё знает, мы уж думаем, у него где шар хрустальный запрятан, иль Кривая Эльза ему всё рассказывает. Поговаривают, ведьма она…

— Кривая Эльза?

— К ней как раз идём. Раньше шлюхой была, а потом, видать, прокляли — окривела.

Они дошли до большого деревянного дома в два этажа, и тут взору легата предстало совсем уж неожиданное зрелище: шагов на пятнадцать вокруг дома всё тщательно вычистили и прибрали, около входа толпился десяток дружинников при добром железе, с подогнанными и подвязанными как следует кольчугами, да в нагрудниках. Трое из них отрабатывали манёвры под надзором четвёртого, а остальные отдыхали — видно, тоже недавно пришлось им потрудиться — лица блестели от пота, пар от дыхания валил сильнее, чем у обычных прохожих, а ботинки заляпались грязью, какая бывает, если долго вытаптывать снег на одном месте. Эта картина уже напоминала казарму в каком-нибудь приличном королевстве.

Провожатый завёл их прямиком на первый этаж через широкую деревянную дверь. Внутри, за квадратными столами, восседали пёстрые, по-разному одетые бандиты, ещё больше было пригожих, не затасканных шлюх. Легат сначала удивился, что все они делают в кабаке в такую рань, но увидел горцев в дальнем конце зала и понял, что это свита следует за своими королями, у которых как раз была привычка вставать пораньше.

У стола горцев стоял охотник и паренёк лет четырнадцати с сальными чёрными волосами, а Тром, развалясь на стуле и попивая из кружки, вещал им:

— Ты, Жила, иди с Кшиштофом и передай этому проклятому лавочнику, что, коли не будет брать товар охотников по хорошим ценам, лавки у него тоже не будет, задери его медведь!

— Хорошие — это какие-ж? — спросил парнишка.

— Какие Кшиштоф скажет, такие и хорошие, — отрезал Тром, и, обернувшись к Марку, спросил, — Прав я, вождь?

Гигант согласно кивнул.

«Так они поменялись местами. Теперь вождь Марк».

— Ты, эта, охотничек, сильно тож там не наглей, понял? — добавил третий из компании горцев. Сутулый, сметливый и узловатый.

Как раз этот сутулый и мог быть Серым Олафом.

— Лишнего не возьму, — с достоинством ответствовал охотник.

— Мире привет передавай, — Тром уселся поровнее и только тут заметил компанию легата, в отличие от Марка, который увидел всю троицу сразу, но виду не показал.

— Оба, легат, ты как здесь? Марк, помнишь его? Раздери меня медведь…

— Обещал быть к вам летом, да судьба свела раньше. Нас потрепали в дороге, нужен постой. Никак не думал встретить здесь горцев. Почему вы покинули родину?

— Год назад мы и сами не гадали здесь оказаться, — ответил ему Марк, — Но столица взята, наша страна в огне, а нам двоим пришлось спасаться вплавь. Но это потом. Твоих воинов нужно разместить, а после мы с тобой и твоим десятником, — он кивнул на Байла, — Разопьём по кружке-другой лучшего здешнего пива.

— Благодарствую, Марк, что чутко отзываешься на мою беду, — учтиво кивнул легат.

Огромный горец обернулся к молодой шлюхе, что увивалась рядом и сказал ей:

— Пока отложим, приходи под вечер.

Она ушла, а Марк снова повернулся к легату:

— Мы и сами сполна хлебнули бед после того лета. Сколько у тебя людей?

— Ровно четверть сотни.

— Добро. Пятизадый, в наш старый кабак их отведи. Скажи кабатчику, чтоб дал им комнаты и накормил. Кому надо, лекаря приведи.

— Оплата? — уточнил их давешний провожатый.

— С медяками потом разберёмся, ты сначала добрым воинам помоги, — ответил было Тром.

— Зачем же? — легат сделал жест ладонью, показывая, что вопрос платы — сущий пустяк, — Заплатим мы сразу, лишь бы никто не грабил и не убивал, пока гостим у вас.

— Пятизадый, везде с ними ходишь, — приказал гигант, — Следишь, чтоб наши никто на них не прыгали, да чтоб они ненароком не попали в чужой район. Возьми ещё кого из ребят, если надо.

— Монеты, что они кабатчику отдадут, сразу забрать, да?

— Какого рожна? — вскинулся сутулый, — На кой ляд тебе эти монеты?

— Дак я, это, Олаф, вам принести сразу хотел. Медный всегда так делал, коли народ к кабатчику от него пришёл, значит, и деньги его, вот я и подумал…

— Медный не шибко умный засранец был, иначе сейчас не гнил бы в земле. Мы не ломаем то, что сами строим. Кабатчик пусть заплатит в конце недели, как положено, а сейчас не смей ничего с него брать, уяснил?

— Как есть, Олаф.

— Иди.

— Кто-ж главный из них? — уже на улице спросил у бандита легат.

— Сам не пойму. Так-то Марк, вроде бы… Да остальные двое перебивают его завсегда, лезут с советами своими, сами за него говорят. Старый наш атаман вмиг бы выпотрошил, что рыбак барабулю, а этот молчит… Про деньги тож не разумею я их…

— Чего это?

— Так ни лавочников, ни кабатчиков не трясут как положено. Задали им раз в неделю дань платить и всё. Другие атаманы — те завсегда найдут, за что сверх обыкновенного монет срубить, а эти и не ищут даже. Кое-кто говорит, слабы характером, да вот не думаю я, что слабые могли и Медного, и Красных, и Косынок одолеть. Ой…

— Что «ой»?

— Кажись, лишнего сболтнул, — от страха провожатый даже остановился посреди улицы, — Не говорите им только, лады? Мне ж теперь головы не сносить.

— Голова мне твоя не нужна, успокойся. И торговцев они не душат потому, что так лавки богаче становятся. Значит, и дань больше будет со временем. Если же драть в десять рук, захиреют лавки и всё. Стало быть, умнее они, чем твой старый атаман.

— Там у них Серый Олаф делами этими всеми насчёт дани занимается, остальные двое редко вмешиваются. Они всё больше бойцов учат, — продолжал разговорчивый бандит, — Да на корабль свой команду ищут. Только никто пока не находится.

— Корабль?

— Угу, в порту стоит. Двухмачтовая посудина, то ли бриг, то ли барк, не помню уж.

— Плыть куда хотят, знаешь?

— Мне не говорили, но ищут упорно, да все отказываются. Видать, жарко там дюже.

— Чего притих, старина? — окликнул легат взводного, до этого не произнесшего ни слова, только глядящего по сторонам и недобро ухмыляющегося.

— Надо бы сказать ребятам, чтоб не шастали тут почём зря. Вор на воре, бандит на бандите.

— С провожатыми ходите, и не тронет вас никто, — ответил Пятизадый.

— Коли мои двадцать пять человек по шлюхиным домам разбредутся, никаких провожатых не хватит.

— Зачем за шлюхами ходить? Горцы скажут — те сами к вам пришкондыбают.

— В приличных городах шлюхи со своей улицы ни ногой, а у вас тут всё вверх тормашками.

— Эт хорошо, что не приличный город у нас…

— Кстати, почему «Пятизадый»?

— Полгода назад, когда вся буча началась, дрался я часто. Пять раз зацепили, и всё в зад. Ну и Тром придумал вот. Он вообще на клички мастак.

Легат отчего-то не сомневался, что кличку придумал именно Тром. Это было в его духе.

За разговорами они дошли до лагеря. Александр видел Сибальта издалека. С искорёженным, неподвижным, страшным лицом он наблюдал за их приближением, потягивая будьон через соломинку. Лицо его теперь вечно выражало укор. И больше всего древнего раздражало, что невозможно было понять, действительно ли он корит всех вокруг, ведь парень не мог говорить.

— Снимаемся! — проорал Байл, — Сегодня у вас будет крыша над головой и хорошая еда.

…

Взвод разместили быстро. Легат заплатил трактирщику, выкупался, надел свежее и вышел во двор, где его ждал тот же самый бандит. Следом вышел Байл, и они двинули через грязную улицу в тот первый дом, где их ждали горцы. Наёмники, что охраняли многочисленные телеги отряда, провожали их завистливыми взглядами — им ещё долго ждать, пока их смена помоется как следует, поест и, наконец, придёт их менять. Назло им, в небе собрались тучи, и стал накрапывать мелкий противный дождь, размывая снег вокруг и превращая его в грязь.

Зато в кабаке, где сидели горцы, было жарко, сухо и светло, пахло пивом, потом и жареным мясом, а шлюхи, не в пример своему обыкновению, суетились, разнося гостям еду и напитки.

— Почему куртизанки трудятся, словно они обычные кабацкие девки? — спросил Байл.

— Горцы пришли, вот они и стараются. Говорят, Кривая Эльза их заставляет. Кто этим троим уважения не выказывает, тех она на улицу гонит.

— Интересно, — легат махнул рукой спускающемуся со второго этажа Марку.

Гигант указал на тот же стол, и они уселись. К ним тут же подскочила молодая бабёнка, ожидая, что скажет горец.

— Пусть принесут пива и баранью ногу пожирнее, да разыщи мне Трома с Олафом. Скажи, гости пришли.

Через несколько минут все уже увлечённо отрезали куски от сочной ноги и запивали их пивом.

Когда голод и жажда отступили, легат чуть отодвинул тарелку в сторону и посмотрел на горцев:

— Так что с вами стряслось?

Горцы рассказывали долго — про вторжение, про плавание и кораблекрушение, долгий путь до Детмера — так называлась эта дыра — и в подробностях как им пришлось драться здесь, как гадко поступил здешний атаман, Медный, с тем, кто первым протянул им руку помощи, а Тром расправился потом с этим атаманом, отплатив ем той же монетой.

— Как же ты не испугался его перстов, что верховодят мелкими бандами? — перебил древний лишь раз.

— Это Олаф устроил, — не переставая жевать, ответил Тром, — Он разузнал к тому моменту, что персты не любят Медного и уговорил всех выступить за меня.

Александр поглядел на сутулого Олафа, на его клеймо, что так старательно выжигали раскалённым железом, на бандитский прищур, да и манера говорить наводила на определённые мысли:

— Серое Братство?

— Откуда знаешь? — вор так и вперился в него взглядом.

— Поживи с моё…

Александр тактично не касался вопроса первенства между горцами, но Тром сам затронул эту тему:

— Кстати, вождь теперь Марк. Поединок состоялся на корабле, всё согласно нашим правилам.

— Марку мои поздравления, а тебе, Тром, могу сказать одно — рад, что ты жив-здоров.

Если бывший вождь и почувствовал что-то, он никак этого не показал. Однако, древний ещё раньше заметил, что наглости в поединщике поубавилось, хоть и взор его оставался таким же воинственным, как раньше.

«Значит, этот Марк сражается ещё лучше, — подумал древний, вспоминая, как легко Тром одолел его самого тогда, в горах, — И организовать людей они могут, хоть на город этот посмотри… Возможно, они как раз подойдут».

Легат внимательно выслушал обоих до конца и, в задумчивости глотнув из глиняной кружки, произнёс:

— Но команду вы так и не нашли?

— Эти проклятые трусы и слушать ничего не желают, когда узнают, куда нужно плыть. За нами готовы пойти только те, кто сражался тут плечом к плечу, но они не моряки. Наша посудина в порту стоит мёртвым грузом и всё больше обрастает тиной да ракушками, — бывший вождь иронично усмехнулся и в отчаянии махнул сальной от бараньего жира рукой.

Вождь нынешний молчал и внимательно следил, куда повернёт диалог легата и Трома.

— Не похоже, что вы особенно сильно унываете на этот счёт.