Легенды Гарсариона: Искра

Кайден вспыхнул, сам даже не заметив этого. Он выхватил кинжал, вогнал его стражнику в глотку, мигом вытащил и всадил его в глаз второму. Тот успел лишь удивиться, пару раз судорожно вздохнуть, а потом рухнул вместе со своим товарищем.

Кайден чуть успокоился. Да уж, давно его так не пробивало на гнев. Это был настоящий, красный и кровавый гнев.

Плюнув на трупы, он вошел в конюшню.

— Я тебе говорил, Исара, что корму нужно больше… — услышал авир хриплый голос. Навстречу ему шел коренастый мужчина в грязном сером кафтане, усталым взглядом и недельной щетиной. Увидев Кайдена, он остановился. — Ты еще кто такой? Охрана!

— Ты тех двух выблядков зовешь? — спокойно, но холодно спросил авир. — Они не придут.

— Тебе чего надо? — мужик попятился.

— Мне нужен владелец конюшни.

— Ам… э… я… я владелец, — он сложил руки за спиной.

— Не советую тебе доставать оружие, — сказал Кайден, увидев это. — Не успеешь все равно. Я не за тобой пришел, а за своей лошадью, которую не так давно тебе продал Сухой Орен, знаешь такого? Лысый, старый.

— Знаю, — дрожащим голосом подтвердил владелец. — Но не припомню, чтобы…

— Припомни хорошо, — процедил Кайден.

Вдруг перед глазами снова возникла Дейти, которая смотрела на него с осуждением, прямо как тогда, когда он перебил целую деревню. Что она сказала бы сейчас, если бы увидела его?

«Какая, к демонам, разница? — рявкнул про себя авир»

— Ну, может и было такое, дай подумать… — бубнил владелец, отходя назад.

— Пять золотых, — буркнул Кайден, решив, что убивать его не будет. Как бы ему этого не хотелось. Ведь Дейти…

— Восемь, — сразу же ответил владелец.

Авира вновь уколол гнев. Настолько сильный, что он еле сдержал себя.

— Идет, — процедил он, скрипя зубами.

— Деньги вперед, я покажу тебе, где лошадь.

Кайден вытащил нужное количество монет и предела мужику. Тот проверил каждую, улыбнулся и повел гостя среди стойл. Почти в самом конце стояла его Петра. Живая и здоровая.

— Я о ней позаботился, — влюбленно смотрел на нее владелец. — Этот старый хрен мне ее отдал, когда она еле на ногах стояла. Что-что, а лошади это для меня очень важно. А эта коняга хорошо, к тому же, я потратил на нее не мало средств, оттого и цена такая.

— Спасибо, — выдавил Кайден, закидывая седло и взбираясь на него.

— Эй, а что там с охраной моей? Они что, опять упились?

Кайден не стал отвечать. Он молча выехал с другой стороны конюшни, через приоткрытые ворота.

И вот, спустя столько времени, когда он прошел через столько испытаний, он снова на своей любимой лошади, без точного плана действий. И один. Будто бы и не было ничего. Ничего толком не изменилось, кроме того, что он стал себя чувствовать гораздо старее. Из него будто высосали все соки.

Кайден сначала вернулся к главным воротам Вайарда, забрал свое оружие, после чего взял путь на север. У него пока не было мыслей, чем он займется, кроме того, что будет пить неделю-другую. Надо бы найти Странника…

Он и не заметил, как отъехал на достаточное от столицы Нордрима расстояние. Город уже не было видно, а вокруг был лес, через который широкой полосой шел тракт. Солнце уже двигалось к горизонту, а Кайден почему-то до жути устал. Может, из-за удушающей пустоты внутри? Такой едкой и мерзкой…

Авир решил уйти от тракта и углубиться в лес. Там он развел костер и достал ту еду, которая у него осталась. Сразу же в голову пришла мысль, что он делил ее с Дейти. Как она сейчас, интересно? Она одна, с неизвестными людьми… Нет, она не одна! Ведь с ней Скрайн, Пушистик! Кайдена эта мысль приободрила, он даже немного улыбнулся. Дух не даст ее в обиду, он это знал. Не раз он выручал и ее, и его. Но все же, что, если его каким-то образом обезвредят?

Вдруг Кайден услышал хруст веток неподалеку, сразу же вскочил и схватился за меч. Хруст стал громче, и через пару мгновений из-за деревьев показался человек в черной шерстяной куртке. В свете небольшого костра авир увидел длинные седые волосы, собранные в косу, и блестящее начисто выбритое морщинистое лицо. Старик остановился, уставился на Кайдена прищуренными глазами, на губах играла легкая улыбка.

— Ты… — Кайден убрал руку от меча.

Он вспомнил. Словно в его голове открылись новые воспоминания, до этого момента спрятанные и недоступные. Он сразу вспомнил короткий диалог с этим стариком у ворот Вайарда, когда он только прибыл туда. Потом они повстречались во время подъема в Волчьи горы. Тогда он сказал: «будь с ней поласковей, она много пережила». Тогда, после их разговора в голове авира осталась только эта фраза, и он думал, что она как-то была связана с Рейтой. Но, как оказалось, речь была о Дейти.

— Почему я не мог вспомнить тебя? — спросил старика Кайден. — Кто ты такой?

— Это не важно, — улыбнулся старик. — Поверь, тебе знать это необязательно, да и слишком это сложно. Могу я присесть?

Кайден смотрел на пришельца, пытаясь понять, что вообще все это значит. Не может же он быть… воплощением Нуррэ? Потом авир махнул рукой и сел сам. Старик сел, хрустнув коленями.

— Ох, — выдохнул он. — Тело… как оно мне надоело, ты бы знал. Как ты себя чувствуешь?

— Объясни мне, кто ты, чего хочешь… откуда тебе известны…

— Когда мы виделись последний раз, — старик забегал глазами, — я сказал тебе, что ставлю на тебя. Я выиграл, хех. Послушай меня, дорогой, то, что происходит сейчас в мире — может либо спасти его, либо погубить. Сотни лет уже не случалось такого, чтобы Владыка посылал вам такой дар. В мире, поглощенном тьмой, вдруг зажглась искорка.

— Мы говорим о девочке? — буркнул Кайден. — Зачем эти твои загадки?

Старик поднял с земли палку и принялся что-то вырисовывать на земле, Кайден молча смотрел на него, понимая, что тот не будет отвечать на его вопросы.

— Не то же самое, если мир погибнет от Тени, что и человек погибнет, потеряв свою душу?

— Смерть одна, — возразил Кайден.

— Нет, смерть бывает разная, дорогой. Тебе было дано, что любить, ради чего сражаться, а ты потерял все. Подумай теперь, как следует, жив ли ты? Что теперь твоя жизнь? Потратишь заработанные тобою деньги на плотские утехи? А что будет с тем, кого ты продал? С последней надеждой этого мира?

— Это не моя забота. Кто назначил меня оберегать ее? И что мне с этим делать? Я последний авир, и мой род угас, время великих прошло. Я сложил руки, и делаю то, что ещё могу. А ее судьба — не мое дело, ведь я сделал все, что было в моих силах.

— Я знаю, что тебя разрывает на части, — улыбнулся старик. — Что ты убеждаешь себя в своей правоте, в то время как единственный, кто для тебя не безразличен, сейчас в опасности. Что ж, не ради всего мира, не ради всех живых, но хотя бы ради себя, подумай, стоит ли кошель золота, пусть и большой, того, чтобы лишиться последнего человека, который хоть немного тебе не безразличен.

Старик встал.

— И будешь ли ты себя корить, за то, что упустил шанс все исправить, ведь он действительно один, — закончил гость и удалился в лес, такой же безмятежной походкой, какой пришел.

Авира обуяли чувства, он стал по настоящему терять контроль над собой. Сейчас он совершенно не понимал, что ему делать, как поступить. Старик был прав, но и Кайден, в своем роде, тоже был прав.

Он не выдержал, вскочил, сорвал повязку с волос, зарычал, выхватил меч, взмахнул им, чуть было не утратив равновесие. А потом свалился на колени:

— Нуррэ! — крикнул он. — Ну скажи мне, что мне делать⁈ Как мне поступить⁈ Зачем ты послал ее мне⁈ Помоги! Ответь же!

Тишина. Стрекотание сверчков, где-то в глубине леса.

— Нуррэ! — снова закричал Кайден. — Ну дай мне знак! Дай мне знак! Дай…

Он замолчал. Тишина пробиралась в глубь его головы и давила сильнее любого шума. Тишина, которая обрела настоящее обличие — одиночества. Та единственная его спутница долгие десятилетия его жизни.

И вдруг в голове прогремело. Ответ возник сам собой. И нет, это был не Нуррэ, хотя все мы живем по его тайным и непонятным жизненным правилам, идем его путями. Кайден вдруг осознал для себя, что ему плевать на все в его жалкой и пустой жизни. Плевать на все, кроме одного единственного человека. И он найдёт ее, чего бы ему это не стоило.

Как раз ему выпала возможность снова наведаться к Дордану и этому старому импотенту Орену. На сей раз он церемонится не будет, да и Дейти, скорее всего, была бы не против.