Легенды Гарсариона: Искра

Выглядел он уставшим, под глазами были синяки, а сами глаза будто бы пустовали. В них читалась боль. В них отражалось все то, что он видел за время своего мятежа. Его лицо поросло щетиной.

— Я слышала, что народ хочет избрать тебя королем.

— Чушь собачья! — выпалил он. — Ни за что, я не стану даже думать об этом! Ну уж нет!

Саннэфею это немного удивило. Кто не хочет быть королем? А может, он просто понимал, к чему это может привести его страну?

— Принцесса, — снова позвал он, впившись в нее взглядом. — Я не знаю, от кого мне теперь ждать помощи. Я вынужден просить ее у своего врага.

— И что мне нужно сделать? — сразу же спросила она, что его немного удивило. Наверно он готовился уговаривать ее.

— Когда прибудет принц со своей армией, я готов отдать тебя ему. Взамен я буду просить оставить нас, признать нашу независимость. Ты знаешь его, так ведь? Вы же эти… королевские особы, или как это правильно.

— Угу, — кивнула принцесса. — Я знаю его хорошо.

— И какие шансы, что он отступится?

Саннэфея задумалась. Она вдруг вспомнила, как Ардорф ухлестывал за ней какое-то время, когда она только вышла за его брата. Он никогда не отличался нравами, прыгал от девушки к девушке (невзирая даже на сословие). И он не любил отказы. А Саннэфея не отвечала ему взаимностью. Он долгое время упорно пытался что-то сделать, даже залезал к ней в покои. И прекратилось это лишь когда она рассказала Андри и тот поговорил с братом. С того времени он с ней не разговаривал. Наверное, затаил обиду.

— Из-за меня, с учетом перевеса в силах, и того, что он юный безголовый дурачок? Маленькие.

Делан скривился и уставился в стол.

— Значит, мы все погибнем, — тихо проговорил он.

— Почему это? Что мешает вам отступить? Уйти из Ваттавы?

— Я не понимаю ничего, — покачал он головой. — Не понимаю, чего хочет алсогонская знать. Теперь очевидно, что Кармир Мивон меня окончательно возненавидел, но вот что он намерен делать? Если мы уйдем из столицы, все то, чего мы достигли может быть утеряно, все те, кто погибли, мои друзья, — погибли напрасно.

Саннэфея смотрела на его обреченное лицо. Сейчас она искренне хотела ему помочь. Но не знала, как.

— Значит, — полушепотом сказал он, — попробуем поговорить с принцем. Если не получится договориться, то… будем сражаться до последнего. Насмерть.

— В этом нет необходимости, — повторилась принцесса. — Нет нужды гибнуть.

— Я не могу подвести тех, кто проливал кровь со мной, — сказал он, поднявшись. — Не могу бежать, поджав хвост. Если наши феодалы нам не помогут, что ж… пусть так, но я все равно буду верить, что боги сделают все так, как нужно. Спасибо, принцесса, за твои… советы и мнение.

— Рада помочь.

— Врагу? — выдавил он улыбку. — Кажется, тебя не поймут на родине.

— Может быть, — пожала она плечами. — Но я так хочу…

— Спасибо тебе, — тихо сказал он, кивнув. — Если ты не против, мне нужно идти. Дел очень много.

— Это я здесь пленница, — улыбнулась Саннэфея.

— Если принц не законченная мразь, то пленница ты ненадолго. Люди не бросают членов своей семьи в беде. Я очень надеюсь, что нам удастся договориться.

И он вышел. Сразу же за ним вошел солдат, который привел принцессу, кивнул, чтобы она следовала за ним.

Делан

Выйдя от принцессы он направился искать Эрмира. В голове была масса мыслей, а в душе сидел едкий страх. И далеко не за свою жизнь, а за жизни тех, кто шел за ним. Более того, его матушка и многие верные его делу оставались в Матарисе. Нужно было поскорее их перевезти в безопасное место. И, само собой, это была не столица, нужно отправить их куда-нибудь подальше.

Он нашел Эрмира в саду, который был между замком и стеной, с которой вещал эрл Маркар Мивон. Тесть сидел в раздумьях, видимо, сам понимая, что дела их плачевны. Увидев Делана, он поднялся:

— Успокоился?

— Не думаю. Нам нужно отправить в Матарис отряд, пусть выведут наших людей и мою матушку в безопасное место, только не…

— Уже отправил, — угрюмо сказал Эрмир. — Я знаю, на что способны эти подонки. Но у меня для тебя есть и хорошие новости.

— Какие?

— Берегор, он снова с нами. Более того, с ним ещё три сотни человек, хорошо вооруженных. К слову…

Эрмир кивнул, а лидер мятежа обернулся. Позади шел Берегор, казалось, его сплошь седая и длинная борода стала ещё белее, а взгляд ещё угрюмей. Вместо культи на правой руке, обрубленной по локоть, теперь была стальная перчатка.

— Почему ты покинул нас на такое долгое время? — спросил его Далан.

— Я работал во благо мятежа, — бесстрастно ответил тот. — Призыв алсогонцев, воюющих за Талл в Нордриме — моя идея. Там сейчас мой сын. Думаю, ты понимаешь меня, Эрмир.

Тесть Делана коротко кивнул.

— Нам стоит ждать, — продолжал Берегор. — Мы проделали большой путь, осталось совсем немного. Таллийцы придут, в этом нет сомнений, но наша знать нас не бросит. Я вам гарантирую. Они не бросят свою страну, свою землю. Они придут сражаться за Ваттаву и Алсогон.

— Ты в этом уверен? — у Делана немного отлегло от сердца. Он верил этому человеку, потому как именно он был первым, кто поддержал мятеж.

— Я даю вам слово. Они придут. Нам нужно ждать. Я взял с собой людей, они помогут с обороной, чем смогут. Скоро все закончится, друзья мои, очень скоро Талл покинет эти земли и мы снова станем свободны.

— Я на это очень надеюсь, — кивнул Делан, даже улыбнувшись. От сердца немного отлегло. История с его «коронацией» теперь уже не была такой страшной. Скорее, забавной.

Берегор, закончив речь, коротко кивнул и удалился.

— Ну вот, Эрмир, — выдохнул лидер мятежа, — все обойдется.

Эрмир же не ответил. Когда Делан повернулся, он обнаружил на лице тестя волнение и подозрение. Но потом он резко поменялся в лице:

— Будем надеятся.

В тот же час Делан отправился в город, собрав с собой все командование своей армии, всех тысяцких и сотников. Они сообщили, что смогли немного восстановить утерянные силы, с помощью желающих вступить в войско мятежников. Так же восстановили стены и ворота. Делан приказал завалить их наглухо, когда Таллийцы только покажутся на горизонте.

Город кипел обычной жизнью, для местных перемены не сыграли большой роли, но не для всех. Открылась новая проблема, с которой Делану пришлось разбираться. Вечером того же дня к нему пришли элукары, которые жили в столице. Эти знатные особы, владеющие землями, рудниками, лесными угодьями, фермами, а так же внушительными особняками в Ваттаве, выстроились в ряд у входа в залы, где он принимал людей, как самый настоящий правитель. Правда, он не знал, как решить проблемы этих людей. Как и членов разных ремесленных и торговых гильдий.

— Мы рады освобождению нашего королевства, — говорил один из элукаров, одетый в длинную мантию пурпурного цвета, на голове его был чёрный берет с пером. — Но вместе с тем, мы озадачены возникшими проблемами. Мы не можем более иметь торговых сношений, от слова совсем, потому как война…

— Вот именно, — говорил Далан, потирая глаза, — господа, идет война. Ваши… торговые сношения я никак не могу спасти, да и не знаю, как это сделать. Сейчас я могу только предложить вам переждать.

— Разрыв торговых путей с Таллом, — сказал другой, в коричневом дублете поверх белоснежной рубахи, человек, член какой-то гильдии, — грозит Алсогону большими проблемами с товарами. Повсюду перекрыты пути, что по суше, что речные. В королевстве просто напросто отсутствует власть…

— Что вы хотите от меня? — Далан начинал терять терпение.

— Мы хотим… — замялся элукар, — наш совет, как знатные семьи, так и гильдии, хотели просить вас уйти.

— Уйти? — из груди Делана вышел весь воздух. — Вы…

— Поймите правильно, — продолжал элукар. — Эта бессмысленная война…

— Бессмысленная⁈ — рявкнул Далан. — А ну пошли вон отсюда!

— Напомню тебе, юноша, что ты говоришь…

— Я таких, как ты, казнил не так давно, — пригрозил ему Делан. — Подумай ещё раз, сын собаки, предатель родины, что ты хочешь мне сказать!

Гнев вскипел в нем с небывалой силой. Ему даже пришла в голову мысль казнить их всех. Но они все же оставались алсогонцами.

— У нас тоже есть армии, — сказал третий, тоже из знатных, в пестрой тунике красно-белого цвета. Его тон звучал грозно, хоть и говорил он тихо.

— Так помогите нам! — развёл руками Далан. — Чем быстрее мы разберёмся с Таллом и посадим своего короля, мы обретем независимость и вы сможете заниматься своими делами!

— Нет, наши армии не с мечами, — так же тихо сказал элукар. — Наши армии — это золото, которое выигрывает любые войны. И мы хотим, чтобы золото побеждало.

— Мы уже победили Талл, — сказал Делан. — Помогите нам окончательно разбить их, помогите вооружить…

— После твоих слов о предателях и псах? — улыбнулся элукар. — Правду ведь говорят, что вы, безродные, слишком привыкли к скоту, что говорить с людьми вам трудно. Думать надо, свинопас Делан, прежде чем говорить.

Усмехнувшись, он вышел, а за ним вышли и все остальные.

Эрмир, сидевший у стены и наблюдавший за этим, сплюнул.

— Нам от этих подонков помощи не дождаться. А им помочь мы не можем, просто потому, что помощь им — то же, что сдаться.

— Именно это они и просили, — процедил Делан. — Теперь у нас новая проблема. Внутри наших стен.

— Не проблема, пока они будут заперты с нами. Солдат у них нет…

— У них есть деньги, за которые они могут их купить, даже среди наших, — вздохнул лидер мятежа. — Боги, когда это все уже закончится…

— Тогда можно их изгнать, — предложил тесть. — Меньше проблем.

— Мы же воюем за их свободу. Люди, которые погибли — умерли за их свободу. Почему…

— Потому что им плевать на это, — пожал плечами Эрмир. — Всегда было плевать.

— Может нам и правда стоило бы отступить, — покачал головой Делан. — Пусть они сами перегрызут себе глотки, разберутся, у кого золота больше. А я не хочу больше видеть, как люди умирают за этих свиней.

— Для нас уже нет пути назад. А те, кто погибли — погибли не за этих свиней, а за своих родных, которых избавили от Талла, от Жатв.

— Ты уверен, что мы ещё на том же пути? — спросил тихо Делан. — Что мы ещё сражаемся за то дело, из-за которого начался мятеж? Что тот дух ещё с нами?

— Я уверен в этом, Делан. Ничего не изменилось.

Шли дни. Армия мятежников готовилась к нападению Талла. И чем дольше они ожидали, тем больше проблем появлялось. В городе начались перебои с продовольствием, люди начинали голодать. Переодически случались стычки с людьми Делана, будь то просто нападения (которые главы мятежа связывали с работой местной знати и гильдий), или пьяные драки. Постепенно город начинал выходить из под контроля. Делан уже не знал, что можно предпринять. Люди, которые не так давно приветствовали его, как освободителя, хотели сделать его королем, теперь шептались и хотели, чтобы он убрался.

И вернулся Талл, при котором они жили стабильно.

И этому, возможно, скоро надлежало случится, потому как спустя пару недель с момента захвата Ваттавы, разведчики доложили, что принц таллийский вместе с войском двигается к столице и вскоре доберется.

— У нас не больше пары дней, — говорил Эрмир, когда они сидели в замке за тем самым столом, который стал Делану полноценным рабочим местом. — Я думаю, они осадят город. Может и штурма не будет. Таллийцам торопиться некуда, и они, наверняка знают, что происходит внутри стен. Им будет достаточно только подождать.