Дом для Филифьонки

"Как это интересно — хохотать до слез над своей прекрасной, чудесной личной катастрофой", — немного придя в себя, подумала Филифьонка. Она только сейчас заметила выражение крайнего удивления и страха на мордочке Гафсы, стоящей рядом с ней на берегу моря.

Как же Гафсе не удивляться! Еще вчера Филифьонка угощала ее чаем с глазированными пирожными в своем мрачном доме, а сегодня они даже не могут поссориться из-за сухих колючек в вазе, потому что колючек нет. От прежней жизни остался всего лишь усыпанный ракушками и водорослями коврик.

— Не правда ли, морская вода очень хороша для ковров? — спросила Филифьонка, вытянув на песке мокрые лапки.

— Милая, бедная фру Филифьонка! — словно не расслышав вопроса, воскликнула Гафса. — Это все последствия волнений. Вы пережили такую ужасную ночь!

— О, это была удивительная ночь! — с жаром ответила Филифьонка. Она выглядела очень забавно в своей съехавшей на бок красной шапочке с кисточкой. — Теперь я ничего не боюсь. Самое страшное позади. Дома, в котором мне было так неуютно, больше нет.

— Моя дорогая, но как же вы будете жить? Не побрезгуйте моим гостеприимством! Я могла бы предложить вам временный кров.

Подумать только, обычно строгая, сдержанная, а порой и вовсе высокомерная Гафса пригласила ее в гости! Похоже, только ради этого и должна была случиться катастрофа.

Но, несмотря на доброе расположение своей подруги, Филифьонка приглашение не приняла. Как все Филифьонки, она была гордой, потому никогда бы не стала обременять кого-либо своим присутствием. Даже смерч оказался бессилен перед ее принципами.

— Не беспокойтесь, Гафса! Как-нибудь проживу. Главное, чтобы стоящие в вазе цветы гармонировали с чайным сервизом, а в воду для стирки ковров добавляли уксус.

Гафса нахмурилась, обидно шмыгнула носом и хотела было устроить сцену, но потом передумала. Что взять с несчастной и, по всей видимости, спятившей Филифьонки! Она смерила презрительным взглядом сидящую на песке подругу, разочарованно махнула лапой и пошла прочь. Наверняка отправилась в свой милый домик на окраине этого убогого местечка, утюжить вышитые кружевами наволочки и печь шоколадные пряники.

А Филифьонка была свободна как ветер!

После ухода Гафсы она весь день хохотала, вспоминая свою изумительную катастрофу, купалась в море, танцевала с любимым ковриком и, обсыхая на берегу, жадно ловила мордочкой солнечные лучи. Солнце было по-новому щедрым и радостным.

На закате начался порывистый и прохладный зюйд-вест, пугающе зашумели морские волны. Как ни странно, Филифьонка снова почувствовала себя одинокой. К тому же она замерзла и проголодалась.

"Вот бы сейчас горячего чаю с печеньем! — грустно подумала Филифьонка. — Да хотя бы просто чаю. Из бабушкиного заварника".

О заварнике не могло быть и речи. А уж о сливочнике в форме лодочки тем более. Заскучала Филифьонка и по своим маленьким фарфоровым котятам и хемулям. Кажется, ее жизнь лишилась смысла — окружать себя красивыми вещами.

"Опять эта глупая Гафса взяла надо мной верх! Одной мне не выжить", — тяжело вздохнула Филифьонка и решила: ей нужен дом. Конечно, не такой большой, как тот, что унес смерч, а маленький, тихий, в котором она могла бы создавать уют и чувствовать себя в безопасности.

Филифьонка отправилась в путь, свернув и спрятав под мышку свой коврик. Ее тоненькая фигурка с вытянутой узкой мордочкой выглядела такой жалкой в упавшем на землю сумраке.

Вперед, подальше от этого гиблого места! Мимо дома старого угрюмого Хемуля, мимо заброшенной хижины, где раньше обитали какие-то неизвестные существа, мимо выгоревшей на солнце палатки, принадлежащей вечно недовольной Мюмле.

Не подумайте, что Филифьонка забыла свою гордость и воспользовалась гостеприимством Гафсы. Ни за что на свете! Надоедать своим родственникам она тоже не хотела — она слишком любила их для этого. Да и жили они очень далеко, почти на краю земли. Поэтому Филифьонка ушла в ночь куда глаза глядят — навстречу своей судьбе.

Ночь была холодной и ветреной. По всем признакам наступала осень. Идеальное время для катастроф. Но нашей путешественнице уже нечего было бояться.

Филифьонка шла и благодарила небеса за то, что родители наградили ее острым зрением. Она сразу различила в темноте поманившую из-за деревьев тусклую полоску света.

"Деревья! — обрадовалась Филифьонка. — Неужели я в лесу?"

Она много лет не была в лесу, с тех пор, как переехала в бабушкин дом, который, как выяснилось, был вовсе не бабушкиным.

Филифьонка ахнула от восторга и, пройдя еще несколько шагов, очутилась на причудливой, ярко освященной поляне. Источником света служил фонарь. Она впервые увидела фонарный столб без проводов.

Пока Филифьонка разглядывала фонарь, на поляне она внезапно оказалась не одна. Из-за высокой пушистой ели выглянул фавн и поприветствовал нежданную гостью.

— Мистер Тумнус, фавн, — представился он. — А вы, позвольте узнать? Полагаю, дочь Евы?

Филифьонка уставилась на него. В облике мистера Тумнуса ее поразили козлиные ноги, хвост и рожки. Признаться, с фавнами она никогда не встречалась.

— Здравствуйте! Мне неизвестно, кто такая Ева, и я точно не ее дочь. Я потомственная Филифьонка.

После столь пафосной реплики она надулась. Повод для обиды был серьезный — как можно не узнать Филифьонку! Любому безмозглому Хомсе известно, кто она.

— О, как приятно, весьма польщен, — ничуть не смутился мистер Тумнус.

Он поклонился Филифьонке. Та едва заметно кивнула в ответ.

— Вы с какой целью в Нарнии, милая?

— В Нарнии... Что такое Нарния?

Филифьонка решительно ничего не понимала. Она просто хотела найти себе новый дом, а не отвечать на глупые вопросы какого-то рогатого фавна.

— Нарния — это страна, в которую вы попали. Самая счастливая страна на свете. С того самого дня, как Аслан...

— А в этой стране есть свободные дома? — перебила мистера Тумнуса Филифьонка. От обилия незнакомых слов она начала выходить из себя.

— Каждому, кто умеет слушать, любить и готов на добрые дела, найдется место в Нарнии, — провозгласил Тумнус и поклонился Филифьонке еще раз.

Филифьонка оттаяла. Она поправила шапочку и улыбнулась. Оказывается, здесь не так уж и плохо.

— Только представьте, прошлой ночью я пережила потрясающую катастрофу, — разоткровенничалась Филифьонка. — Я знала, что она обязательно случится, хотя ничто не предвещало беды и никто мне не верил. Но она случилась! Смерч унес мой огромный некрасивый дом. Вы не подумайте, что я жалуюсь. Я очень этому рада. Только вот вместе с домом улетели и сахарница с украшенной жемчугом ручкой, и бабушкин сливочник, и фарфоровые котята. А еще я очень сильно проголодалась — за весь день у меня во рту не было ни крошки. Ведь печенье, чай, глазированные пирожные — да что там пирожные, даже мешки с картофелем! — тоже исчезли. Поэтому мне очень нужен дом. Иначе я не выживу. Вот все, что у меня осталось...

Филифьонка развернула свой разноцветный коврик и состроила жалостливую гримасу. Всем своим видом она попыталась показать фавну, что очень хорошо разбирается в катастрофах и их последствиях.

Мистер Тумнус ободряюще похлопал Филифьонку по лапке, но ничего не ответил. Он раскрыл над ними зонтик и жестом предложил гостье прогуляться. Фонарь на столбе продолжал гореть, но между ветвями деревьев уже пробивался свет утренней зари. На рассвете Нарния была особенно красивой.

Первые несколько минут Филифьонка и мистер Тумнус молчали. Видимо, фавн обдумывал все, что она ему рассказала.

— Как разрешите вас величать? — наконец спросил он.

— Обычно меня называют фру Филифьонка, — с важностью в голосе ответила она.

— Дорогая фру Филифьонка, то, что вы поведали, ужасно, но, поверьте, жизнь не дает испытаний выше наших сил. Совсем недавно Нарния тоже перенесла тяжелую катастрофу, и я могу с уверенностью сказать от имени всех ее жителей: мы вас очень хорошо понимаем. Много лет мы жили под властью Белой Колдуньи, у нас была лютая зима. Ни картофель, ни чай, ни печенье не радовали...

— Как страшно! — широко распахнув глаза, прошептала Филифьонка. — Может, в рецепте печенья не было корицы?

— Не думаю, — горько усмехнулся фавн. — Скорее, в рецепте нашей жизни не было любви. Но, слава великому Аслану, после долгой зимы наступила весна, а затем и лето. Не зря он пролил свою кровь.

— Мистер Тумнус, вы рассказываете такие чудные вещи! Зачем нужно было проливать кровь? И кто такой Аслан?

Филифьонка оценивающе посмотрела на фавна. Он определенно ей нравился. Не то что эта ослица Гафса, которая часами готова болтать о пустых и приземленных вещах.

— Аслана вы скоро увидите. Сегодня в полдень в лесу большой праздник, и он должен почтить нас своим присутствием. А насчет крови... Боюсь, что говорить об этом не в моих полномочиях. Ах да! Мы уже пришли. Добро пожаловать в мое скромное жилище! Сейчас я вас накормлю, ведь вы ужасно проголодались.

Филифьонка увидела перед собой высеченную в скале живописную пещеру и с радостью вошла внутрь. В маленькой комнате со стенами из красного камня было тепло и уютно. Книги о нимфах, чайник, изящный кухонный буфет...

"Вот бы и мне такой замечательный домик!" — подумала Филифьонка. А вслух произнесла:

— У вас очень мило.

Оставив свой коврик на тумбочке у порога, она расположилась за уставленным всевозможными яствами столом. Не подумайте, что она села за стол без приглашения. Мистеру Тумнусу даже пришлось немного ее поуговаривать — Филифьонка всегда отличалась скромностью. А фавн — гостеприимством. Вареные яйца и копченая рыба, поджаренный хлеб и сладкий пирог показались голодной Филифьонке вкуснее всего на свете. Она даже на время забыла о своих любимых глазированных пирожных.

Пока Филифьонка завтракала, фавн поделился с ней сведениями о предстоящем празднике.

— С тех пор, как Аслан победил Белую Колдунью, мы празднуем каждый день. Собираемся в полдень у Каменного Стола и веселимся. Поем, играем, пьем вино радости из золотой чаши.

— Кто это — мы? — с набитым ртом спросила Филифьонка.

— Жители Нарнии. Фавны и дриады, гномы и сатиры, зайцы и слоны...

— Любопытно! А у них есть дома?

— Прошу прощения, милая фру Филифьонка, совсем вылетело из головы, — воскликнул мистер Тумнус. — Я жутко невнимательный и забывчивый старый фавн. Вы же ищете дом! Если вы действительно не дочь Евы, у вас есть все шансы остаться в Нарнии навсегда. До этого дня здесь могли царствовать только избранные сыновья Адама и дочери Евы, и то временно. А вы, судя по вашим усикам и шерстяным лапкам, совсем не человеческий Человек, да и, похоже, царствовать не намерены...

— Что вы, мне бы только маленький уютный домик, где можно укрыться от опасностей, выпить чаю из бабушкиного заварника и постелить возле кровати выстиранный коврик, — Филифьонка невольно взглянула на лежащее на тумбочке разноцветное полотно, к которому прилипли ракушки и водоросли, как будто боялась, что и коврик уже успел исчезнуть из ее жизни.

— Все во власти Аслана, дорогая фру Филифьонка! Вы только верьте и не забудьте попросить, когда увидите его. Вдруг он смилуется и пошлет вам дом, о котором вы так мечтаете.