Дом для Филифьонки

Филифьонка просияла. Неужели скоро у нее появится собственный дом, где она не будет больше ничего бояться, будет спокойно жить и с любовью расставлять на комоде свои безделушки?

"Но их же унес смерч! — осенило Филифьонку. — У меня остался один коврик".

Она вздохнула, но высказать это вслух не решилась. Вдруг мистер Тумнус ее не поймет. Он же как-то обходился без фарфоровых котят и хемулей, и чайник у него красивый, но простой, явно не семейная реликвия.

Вдоволь наевшись и побеседовав с фавном, Филифьонка немного вздремнула на старом мягком диванчике — к полудню нужно было быть бодрой. Тумнус не стал ей мешать и затворился в своей спальне. Если бы Филифьонка не уснула так быстро, она могла бы услышать, как из покоев фавна раздавалось пение. Похоже, мистер Тумнус готовился к предстоящему празднику.

Когда она проснулась, на часах было уже без четверти двенадцать: пора отправляться к Каменному Столу. Мистер Тумнус сиял. Филифьонке передалось его праздничное настроение. Она надела снятую на время сна шапочку, улыбнулась своему отражению в маленьком тусклом зеркале и вышла из пещеры вслед за хозяином.

Филифьонка увидела в лесу множество неизвестных существ. Почти все они спешили на праздник. Из их звонких голосов можно было создать дивный лесной хор.

— Во славу великого Аслана!

— Эй, не торопись, места всем хватит!

— Сейчас я слишком занят — иду спать.

— Дружище, разве можно спать в такое время?

— Прежде чем вкусить из золотой чаши, нужно очистить свое сердце.

Конечно, Филифьонка ничего не понимала. Если бы не фавн, комментирующий происходящее, она и вовсе могла упасть в обморок от волнения. Ей никогда не доводилось вести умных разговоров о высоком. Обычно дело ограничивалось пирожными, ну или катастрофами.

— Почему они не спрашивают, кто я? — неожиданно спросила Филифьонка. — Неужели они меня не замечают?

Филифьонка очень любила, когда ее замечали, но как только это случалось, она громко и нервно пыталась убедить всех, что ни в чьем внимании не нуждается.

— Радуйтесь, вас признали за свою, милая фру Филифьонка! Вы очень на нас похожи.

— Чем же? — нахмурилась Филифьонка.

— Вы так же, как и мы, мечтаете о прекрасном, но не видите, что прекрасное рядом.

"Какой проницательный и мудрый фавн! — удивилась про себя Филифьонка. — Как жаль, что там, где я жила, не водятся фавны".

Через некоторое время густой и красивый лес остался позади. Звери и существа забрались на холм, поближе к небу, туда, где стоял высокий Каменный Стол. Филифьонка в сопровождении мистера Тумнуса последовала за ними. Все живое замерло в ожидании. Погода была прекрасной — никаких бурь и ураганов, ни даже легчайшего ветерка. Светило яркое солнце. Но Филифьонка дрожала от страха. Что, если этот Аслан еще хуже, чем ее чудесная катастрофа? Возьмет и отправит ее обратно на тот пустынный берег. Не видать ей тогда ни дома, ни коврика.

"Коврик! — вспомнила Филифьонка и чуть не заплакала. — Я забыла его в пещере фавна. Все пропало! Теперь я совсем одна!"

— Не волнуйтесь, он скоро появится, — попытался успокоить свою спутницу мистер Тумнус, даже не подозревая о предмете ее размышлений.

Ко всеобщему ликованию, на Каменный Стол с восточного склона холма запрыгнул огромный красивый лев с блестящей гривой и добрым, хотя и строгим взглядом. Ну, это мы с вами знаем, что он лев. Филифьонка не знала. Она отродясь не видела львов.

— Нарнийцы! Счастлив встретиться с вами в мире и радости! — ласково прорычал Аслан, приветствуя собравшихся и открывая праздник.

После этих слов лев спустился вниз, а на Каменном Столе тем временем появилась золотая чаша. Необычайно красивый кентавр — не беспокойтесь, мистер Тумнус объяснил Филифьонке на ухо, кто это такой — по распоряжению Аслана взял чашу в руки и передал в толпу. Зазвучала трогательная музыка. Особо чувствительные обитатели Нарнии дружно запели. Филифьонка различила что-то похожее на "злую Белую Колдунью", "спасение" и "не напрасно пролитую кровь" и как обычно ничего не поняла.

В толпе золотую чашу аккуратно подхватил светлый, почти прозрачный Человек-Звезда. Он торжественно подносил ее ко всем нарнийцам, чтобы каждый мог пригубить. После этого скачущий за ним кентавр вручал отведавшим вина по маленькой круглой булочке, и все они сосредоточенно и как бы благодарно жевали, поглядывая в сторону Аслана.

— Не толпитесь, не превращайте праздник в балаган! — не сдержался мистер Тумнус, видя, как некоторые жители Нарнии полезли к чаше вперед других. Филифьонке это тоже не понравилось. Выглядело точь-в-точь как если бы Гафса, придя к ней в гости, без спросу взяла сахар из плюшевой корзинки или прополоскала ее коврик в приправленной уксусом морской воде.

Золотая чаша приближалась к Филифьонке. Лапки у нее задрожали.

— Самое время просить, дорогая фру Филифьонка! — шепотом подсказал стоящий рядом мистер Тумнус.

— О чем? — она посмотрела на фавна испуганными глазами.

— О доме, конечно. О чем же еще?

Филифьонка закрыла глаза и горячо прошептала:

— Аслан, мне очень нужен дом, где я могла бы хранить милые моему сердцу вещицы...

— Аслане милостивый, — поправил ее мистер Тумнус.

— Аслане...

Не успела Филифьонка закончить свою просьбу, как случилось неожиданное. Прямо перед ней возник лев. Музыка стихла, пение прекратилось, толпа обратила на спутницу фавна любопытные взгляды.

— Кто ты? — властно спросил Аслан. — Вижу, что ты здесь впервые.

Филифьонка молчала. Одно дело — разговаривать с Гафсой про старые бабушкины салфетки и совсем другое — с Асланом, хозяином самой счастливой страны.

— Ты не дочь Евы. Так кто же?

— Я потомственная Филифьонка, — в конце концов выговорила она, сделав акцент на слове "потомственная".

— Ах, вон оно что! Теперь все ясно.

К удивлению Филифьонки, Аслан развернулся и пошел к Каменному Столу. Разговор был окончен. Мистер Тумнус схватился за голову.

— Что вы наделали! Не видать вам дома как собственных ушей.

Снова зазвучала музыка, раздалось пение, жители Нарнии продолжили праздновать, не обращая никакого внимания на потомственную Филифьонку.

А расстроенная Филифьонка заплакала. Кисточка на ее красной шапочке поникла. Она-то думала, что самая страшная катастрофа в ее жизни осталась в прошлом, но, как видите, ошиблась. Что может быть страшнее одиночества и непонимания! Что может быть страшнее отсутствия дома! Если она сейчас же еще раз не попросит помощи у этого строгого льва...

— Аслане! Милостивый! — выкрикнула Филифьонка сквозь музыку и пение. Ее мордочка была в слезах. Мистер Тумнус держал ее за подрагивающую лапку.

К большому счастью Филифьонки, Аслан вернулся и позволил ей объясниться.

— Я Филифьонка, — промолвила она и, немного подумав, уточнила: — Обычная, никому не нужная Филифьонка. Вчера я пережила потрясающую катастрофу...

Ее история была похожа на ту, что она рассказала утром мистеру Тумнусу. Правда, она решила не упоминать фарфоровых котят и хемулей, а из семейных реликвий оставила в своем рассказе только бабушкин сливочник в форме лодочки. Но не сказать Аслану про исчезнувший дом Филифьонка не могла!

— Аслан, помоги! Мне очень нужен маленький уютный дом.

Лев погрузился в раздумья. Филифьонка не сводила с него глаз.

— Я никогда никому не отказывал в помощи. Но сейчас не время. Праздник еще не закончился.

— Разве не-дочь-Евы может вкусить вместе с нами из золотой чаши? — с сомнением в голосе спросил у Аслана Человек-Звезда.

— Золотая чаша для всех, к какому бы часу он ни пришел, — задумчиво произнес Аслан. — Главное — не держать зла в сердце. Ты ведь не держишь ни на кого зла, Филифьонка?

Филифьонка вздрогнула.

— Кажется, нет. Или да... Я... несколько раз назвала свою старую знакомую Гафсу ослицей, а еще... я сердилась на нее... Вместо того чтобы похвалить мои цветы, она назвала их сухими колючками. И вообще... Мне нравилось болтать с ней о том о сем, и я ждала ее к чаю каждый вечер, но я была слишком горда, отказавшись от приглашения пожить у нее после катастрофы.

Филифьонка не заметила, как сняла свою шапочку. Ей стало жарко — от солнца и от волнения. Ведь на нее были обращены сотни, а может, и тысячи глаз.

— Подайте ей чашу! — приказал Аслан и вернулся к Каменному Столу.

Мистер Тумнус был вне себя от радости и пожал Филифьонке трясущуюся лапку. Перед мордочкой у нее появилась золотая чаша. Она послушно сделала глоток и приняла из рук Человека-Звезды белую булочку. Красное вино оказалось очень приятным на вкус, а булочка просто чудесной. Никакие глазированные пирожные не могли сравниться с ней.

Аслан внимательно наблюдал за Филифьонкой, пока она веселилась и праздновала вместе со всеми.

— Катастрофы не происходят на пустом месте, — сказал Аслан, тряхнув гривой. Праздник завершился, и они вместе с Филифьонкой и мистером Тумнусом медленно спускались в лес.

— Благодаря этой катастрофе я избавилась от страха, что со мной что-то случится, — отозвалась Филифьонка. Ей было приятно, что лев говорил с ней на равных. — Дома больше нет. Все страхи исчезли вместе с ним, потому что обитали внутри него...

— Ты ошибаешься, не-дочь-Евы! Все страхи внутри тебя. Ты до сих пор боишься голода, одиночества... Ты ищешь новый дом. Бежишь от самой себя.

Аслан остановился, пристально посмотрел на Филифьонку и тихо добавил:

— Ты сделала бабушкин сливочник смыслом жизни, а коврик поссорил тебя с единственной подругой.

— Сливочника больше нет. И подруги тоже, — вздохнула Филифьонка и растерянно развела лапками. — Мне некуда возвращаться.

— Добрый фавн! — обратился Аслан к мистеру Тумнусу, который шел позади них. — Проводи Филифьонку в маленький дом под горой в южной части леса. Пусть живет, если ей там понравится. А уж если что-то придется ей не по вкусу, она всегда может вернуться в свой мир. Дорога к фонарному столбу известна.

Филифьонка заулыбалась и хотела поблагодарить Аслана, но он растворился в густых деревьях. Она так и не спросила, зачем ему пришлось пролить свою кровь.

— Милая фру Филифьонка, пойдемте скорее! — поторопил ее мистер Тумнус. Ему не терпелось показать гостье ее новое жилище.

Дом, предназначенный для Филифьонки, был увит плющом. Внутри он оказался очень уютным и напоминал старый домик ее бабушки. Но удивило Филифьонку совсем не это. Дело в том, что здесь стояла ее мебель: кровать, стол, шкаф и комод. На комоде красовались фарфоровые котята и хемули, на столе — любимый сервиз, жемчужная сахарница, блюдо с печеньем и — о чудо! — бабушкин сливочник в форме лодочки.

— Смотрите, мистер Тумнус, здесь все мои любимые вещи! Неужели смерч принес их сюда? А я-то боялась его больше всего на свете.

Филифьонка расхохоталась так же громко, как вчера на берегу моря, когда Гафса пришла выразить ей свое сочувствие по поводу катастрофы.

— В Нарнии и не такое случается, — с теплой улыбкой ответил фавн.

Филифьонка радушно пригласила его к столу и разлила чай по чашкам.

— Мне не хватает только одного, — усмехнулась она, протягивая полную чашку своему первому гостю. — Мой коврик остался в вашей пещере.