Когда наступает рассвет

3

Умывшись свежей колодезной водой, Домна почувствовала, что ее усталость как рукой сняло. Расчесывая и заплетая в тугую косу русые волосы, она напевала:

Вечером шла я полевой тропинкой,
Искала цветы лазоревые.
Много нарвала цветочков разных,
Чтобы подарить любимому.
Лишь один цветок не могла найти,
Домой пошла я грустная.
И вдруг глаза мои увидели
Тот желанный цветок на лугу.
Сорвала его я радешенька,
Сорвала и поцеловала!..

— Что это сегодня наша мама так разворчалась? — выйдя на крыльцо, спросила Анна.

— Вот уж не знаю, с чего она расшумелась, — пожала плечами Домна и, озорно сверкнув глазами, добавила — Долго не встаешь, может потому?

— Ас кем это ты там стояла у колодца? — спросила ехидно Анна.

— Когда? — сделала удивленные глаза Домна.

— Я еще сквозь сон услышала конский топот. А встала да выглянула в окно — он уже у колодца зубы скалит.

— Кто?

— Да твой, этот белобрысый.

— А! Это Пронька из Кируля… — небрежно сказала Домна, словно не замечая вызывающего тона сестры. — Он лошадь искал хозяйскую. Где-то около Пажги, говорит, поймал. Три дня гонялся за ней, окаянной… Пронька говорит: завтра Успенье. Может, в город с тобой прогуляемся? Зачем дома киснуть в такой день? В лавках побываем, на базар заглянем. Ты, кажется, ладилась новую гребенку купить? — деланно спокойно говорила Домна.

Не будь Аннушка занята своими волосами, она прочла бы в сияющих глазах сестры: «А ты и не догадываешься, почему у меня на сердце так хорошо!»

За столом, похлебав из общей чашки жиденьких щей, Домна вскинула глаза на мать и начала издалека:

— Мамук! Хозяин сегодня рассчитаться обещал. Кучу денег принесу!

— Дай бог, — вздохнула мать.

— Мам, ты у нас хорошая. Я всегда говорю: наша мама всех лучше. Аннушка, правду я говорю?

— Смотрю я на тебя: сидишь ты, как на шиле! — пытливо нацелилась взглядом мать на младшую дочь. — Что случилось с тобой, девка? Уж не тот ли балбес тебе голову вскружил?

— О ком ты это, мамук? — с невинным видом спросила Домна.

— Да о том самом, с кем у колодца любезничала. Смотри ты у меня, не водись с кем не следует! Что толку от такого бесштанного.

— Ах, маманя! — обиделась Домна. — Уж и нельзя поговорить с человеком! А сама-то, как встретишься с кем-нибудь у колодца, говоришь без конца…

— Остра ты стала на язык, девка! — недовольно проворчала мать.

— Не сердись, мамук, это я по глупости… Отпусти нас с Аннушкой завтра в город. Хочется обедню послушать в старом соборе, богу помолиться. Знаешь, сегодня во сне я видела ангелов. Красивые такие, крылатые, с серебряными трубами. Говорят мне: «Молись, Домна…» — Домна молитвенно закатила глаза, являя собой образец кротости и смирения.

Анна еле удержалась, чтобы не прыснуть, и с двойным усердием принялась за щи. Мать подозрительно посмотрела на озорную дочку.

— Богу молиться — дело похвальное, конечно. Да ведь ты опять что-нибудь выкинешь.

— Не бойся, мам, ничего не случится. Вот и Аннушка будет со мной…

— Ну что ж! Коли хочется, сходите помолитесь…

Домна быстро выбралась из-за стола, схватила узелок, в котором ее обед: печеный картофель, кусок ржаного вперемешку с мякиной хлеба.

— Ну, мамук, жди с деньгами.

— Твои бы слова, доченька, да богу в уши! — сказала Наталья Ивановна, провожая Домну до порога. И уже громко добавила — Не опоздай на работу, дитятко! Беги быстрее!

Домна уже не слышала ее наставлений. Она, бегом спустившись с крыльца и поправив на голове ситцевый платок, понеслась под гору, и скоро ее тонкая, легкая фигура мелькала уже далеко на лугу.