Глас бесптичья
- Автор: Константин Миг
- Жанр: Современная проза / Научная Фантастика / Боевая фантастика
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Глас бесптичья"
Ⅰ
Он вошёл в комнаты уверенный и тихий. Оглядел собравшихся, поклонился, не обращаясь ни к кому лично, и поспешил отойти в сторону. Множество взглядов устремились ему вслед, и эовин это почувствовал. Позже заметив, что кресла у камина пустуют, он сел в одно из них и, осмотревшись, подумал: «Остаётся лишь ждать».
Бальный зал располагался в бельэтаже дома семейства Хауссвольф, являясь серединой анфилады из семи комнат. Танцы ещё не начались, было слишком рано, но гости уже сновали от стола к столу, пили вино, беседовали. Их голоса наполняли пространство шелестящим шумом, который, словно волна, сначала медленно и лениво тянулся, колеблясь в привычном диапазоне, но затем, словно по чьему-то велению, усиливался и через мгновение обрушивался на зал каскадами смеха и радостных возгласов.
Появление Раапхорста заставило шум поутихнуть: присутствие эовина многим не понравилось. Однако, через пару минут о мужчине забыли, ведь гостей, в первую очередь, волновал не он, а виновница торжества — Елена Хауссвольф. Пока в зале не было ни её, ни её отца — Арвида, что, впрочем, не мешало гостям говорить о них.
Молодые девицы, разряженные, словно для последнего танца, злые и гордые, замирали от одной лишь мысли о платье, которое выберет Елена. Её вкус считался безукоризненным, хотя она и жила когда-то в Арпсохоре, стране дикой и невежественной, чьи нравы, по мнению дексардцев, были поистине первобытными. Взрослые же, как правило, касались в разговорах состояния семейства Хауссвольф. Им не давал покоя тот факт, что наследницей столь внушительного капитала станет какая-то девчонка, а потому часто предпринимали попытки сосватать ей своих сыновей. Эти люди знали, её отец с радостью примет предложение, так как, несмотря на богатство, он не являлся равным членом высшего света. Его представители воспринимали Арвида как забавную зверушку, арпсохорца, неуклюжего медведя, и тот, как любой честолюбивый богач, хотел войти в высшее общество, словно к себе домой.
Вечер, тем временем, продолжал вступать в силу, и в армию гостей с каждым часом вливалась новая кровь. К восьми прибыл банкир с супругой, через полчаса — граф Верде, в девять явилась чета министра обороны, Теофил Арбрайт — заместитель главы ЦНИ (центрального научного института), и так вплоть до десяти. В последний момент, считающийся приличным, в комнаты вошли сёстры Девильман — молодые барышни Кларисса и Александра.
Гости не могли не заметить сестёр, облачённых в массивные платья, красное — у Клариссы и голубое — у Александры, но более всех не в состоянии проигнорировать девушек был Евгений. Он оглянулся и помрачнел, его высокий лоб перерезала тёмная морщина.
«Чудесные создания, — подумал он, — и такие разные…»
Кларисса посмотрела на него и презрительно хмыкнула, Александра хотела было подойти, но что-то удержало её, словно в девушке шевельнулась гордость. Она издали кивнула Раапхорсту, улыбнулась старичку-банкиру, стоявшему рядом, поклонилась его жене и тотчас стала частью вечера.
«Не подошла, — про себя усмехнулся Евгений. — Что ж, возможно, это к лучшему. И для неё, и для Елены».
Как только в его мыслях мелькнуло дорогое имя, тотчас, повинуясь странному капризу судьбы, двери восточного коридора открылись, и к гостям вышли хозяева вечера — отец и дочь. Арвид был одет в чёрный праздничный костюм, придававший его и без того суровому виду мрачную торжественность. Елена, ко всеобщему разочарованию, выбрала довольно простой наряд — на ней было платье голубого цвета, ничем не выделяющееся, разве что элегантным покроем. Подобная скромность была воспринята молодыми кокетками как слабость, но у Елены имелось особое мнение на этот счёт. Девушка не хотела выступать диковинным зверем на собственном празднике.
— Ах, Арвид! — раздалось приветственное эхо. — Какой вечер! Поздравляем, Елена! Прекрасно выглядишь, дорогая.
Хозяин дома улыбнулся и что-то сказал в ответ. Елена поклонилась гостям и исподтишка оглядела зал. Евгения рядом не было, но девушка знала, что не явиться он не мог. Когда отец отошёл от дочери, углубившись в ряды гостей, к Елене приблизился невысокий седой старец, граф Верде, поздравил и передал каменную шкатулку, с лукавым прищуром добавив:
— Откроешь, когда будешь одна. Отцу не нужно знать, о цене этой милой мелочи. Мой сын не сможет нас посетить, так позволь вручить подарок от его имени.
— Но могу ли я принять это? Приличия… — зардевшись, спросила Елена, но граф промолчал, подмигнул и отошёл, перепоручив именинницу другим гостям.
«Невозможный старик», — подумала девушка, но вскоре забыла и о шкатулке, и о Верде.
К ней подходили гости. Каждый хотел засвидетельствовать почтение, поздравить, показать, что он значим. Елена соглашалась с этим замаскированным проявлением эго, стоя на небольшом возвышении у восточной стены и покорно принимая поцелуи в руку и тёплые, но пустые слова. Подарки скапливались на просторном столе, поставленном заранее, и гора коробок, флаконов и шкатулок росла с каждой минутой. Гости приближались, поздравляли, улыбались и исчезали, сливаясь с пёстрым океаном платьев, вееров, электрических огней. То был ураган цветов, запахов и движения, вызванный в честь дня рождения наследницы Хауссвольфа. По мнению Арвида, это действо могло позабавить его дочь, оставить в её душе приятный отпечаток. Елене не хотелось разочаровывать отца, и она играла уготованную ей роль, однако, его воля была не единственной причиной, заставлявшей Елену стоять здесь. Помимо этого, существовал Евгений Раапхорст, которого именинница к своему ужасу не видела среди разряженных в пух и прах гостей.
«Он должен прийти… Должен! Иначе, это была бы самая глупая и пустая ложь!» — мысленно восклицала девушка, принимая очередной поцелуй. С невидимым отвращением посмотрев кому-то в лицо, Елена поблагодарила и снова окинула взглядом бальный зал. Музыканты играли уже час, столы вынесли, и когда поздравления закончились, многие из мужчин пожелали ангажировать виновницу торжества на танец. Елена пришла в ужас, получив первое приглашение, но отказать не могла. Девушка неохотно подала руку партнёру и вместе с ним вскоре рассекала зал, не переставая наблюдать за толпой гостей. Где-то среди этих пустоголовых франтов она желала увидеть его — черноволосого мрачного мужчину, тихого, как тень.
Минуло четверть часа, первый танец завершился, но за ним следовал ещё один, а затем ещё и ещё. Представив вереницу малознакомых мужчин, которые будут весь вечер назойливо лезть в глаза, Елена вздрогнула и почувствовала, как ей становится плохо. Окружающий мир превратился в белесый туман, несущий отвратительный сладкий запах. Этот приторный аромат девушка готова была променять на могильную сырость, на самый страшный склеп, лишь бы находиться там рядом с ним, но не здесь, среди изнеженных мальчишек. Но это был лишь крик души. Перед Еленой предстал очередной партнёр, она вымученно улыбнулась, положила руку ему на плечо и медленно зашагала к центру зала. Музыканты вновь заиграли, и пространство наполнилось звуками скрипки, фортепиано, виолончели и альта. Начался новый танец, и именинница отчётливо поняла, что в его продолжение чуда не случится. Улыбка её партнёра злила её, его рука на спине приводила в бессильное бешенство, а Раапхорст не появлялся.
Наконец, эта пытка завершилась, и именинница, уставшая, будто танцевала несколько вечеров кряду, села в кресло у западной стены и закрыла глаза. Надежда таяла, и сердце жалобно сжималось. Девушка больше не хотела никого видеть, ей не были нужны подарки и поздравления, теперь она нуждалась только в покое.
— Странно, отчего он не идёт к ней? — приблизившись к сестре, спросила Александра. Она уже поменяла нескольких партнёров и во время небольшого перерыва решила поговорить с Клариссой. Та ухмыльнулась.
— Какая разница? В любом случае, тебе он больше не принадлежит.
— Тише! — шикнула Александра. — Думай, что говоришь!
— Посмотрите, как она боится! Но не стоит, я не буду шуметь, если, конечно, ты меня не задушишь. Видимо, эта тайна так страшна, что даже ты способна потерять самообладание, — рассмеялась Кларисса, послав взгляд в сторону камина. Евгения там уже не было.
«Он и девчонка Хауссвольф сами ведут себя в могилу», — подумала она, не переставая улыбаться.
— Прости, — Александра потупилась. — Но ещё раз прошу, тише. Никто не должен знать. Даже ты…
— Забавно, ведь ты всё рассказала по собственной воле. Ты была так очарована, так раздавлена его обаянием, что сама выложила тайну. Без принуждения, — напомнила сестра.
— И теперь искренне жалею об этом! Если бы можно было всё предотвратить… Для чего существует эта проклятая влюблённость! — в сердцах воскликнула Александра и тотчас огляделась, испугавшись, что своим возгласом привлекла чьё-нибудь внимание. Но гости, увлёкшиеся вечером, беседой, вином и шампанским, даже не посмотрели на забывшуюся младшую сестру Девильман.
— Любовь — чувство спорное, — изрекла Кларисса, — но наделённое великой силой. В ней слиты гармония и хаос…
— И что? — недовольно прошептала её сестра. — Пофилософствовать решила?
— Подумай, ведь это странная забава высших сил, если они есть, конечно, наделить нас взрывоопасной натурой и наблюдать за тем, как совершенно разные естества притягиваются друг к другу и в лучшем случае — остаются скованы чувством на какое-то время, а в худшем — растворяются в ненависти с дырой в груди. Ты должна понимать, ты ни первая и не последняя. Таких идиоток тысячи и сотни тысяч…
— Но разве я виновата?
— Не в этом, так в другом, — Кларисса нехорошо сощурилась. — Надеюсь, Раапхорст и ты своё ещё получите…
— О чём ты? — воскликнула Александра. Ей не понравились слова сестры и более того — они её напугали.
— Увидишь, — шепнула Кларисса и отошла. Её наконец-то кто-то пригласил в зал, и младшая сестра осталась в одиночестве. Лишь когда начался третий танец, заставивший её отвлечься от тревожных мыслей, она оправилась и вернулась в круг танцующих.
В это время Арвид стоял в компании банкира и ещё троих мужчин. Он рассказывал что-то о финансовой политике Арпсохора, совершенно забыв о дочери. Общество знати, которого мужчина так искал, опьянило его, и он, сам того не заметив, потерял бдительность.
На третьей минуте с момента, когда раздался новый музыкальный пассаж, Елена встала. Вздохнув, она в последний раз бросила взгляд в толпу без всякой надежды, но миг и тоска рухнула. Девушку кто-то взял за руку, сердце Елены оборвалось, она обернулась, и…
Перед ней стоял он. Евгений Раапхорст.
— Здравствуй, — негромко сказал он. Его хриплый голос был спокоен, будто эовин не боялся, что их заметят.
— Отпусти, — спохватилась дочь Хауссвольфа, но мужчина крепко держал её ладонь в своей.
— Не волнуйся, твой отец и остальные нас не заметят. Пока что они слепы.
— И… Долго ты так можешь? — округлив глаза, прошептала Елена.
— Пару минут.
— Немедленно за мной! — тотчас приказала девушка и вместе с Раапхорстом зашагала к двери. Выйдя из бального зала, залитого огнями, и стремительно пробежав по освещённой анфиладе, почти невидимые для гостей, они оказались у винтовой лестницы, ведущей на третий этаж. Взбежав по каменным ступеням, они вышли в коридор. Лунный свет проникал сюда сквозь громадные окна и падал на противоположную стену, гул гостей внизу стал едва слышен, и влюблённые, словно призраки, проникли в зимний сад под гигантским стеклянным куполом. Здесь царил синий сумрак, в котором чёрными лапами выступали ветви кустарников и деревьев, тонкими линиями выделялись стебли цветов. Некоторые из них занимали горшки, другие были высажены в землю, окаймлённую белыми квадратами бордюр. Тропинки, покрытые серыми коврами, вели в центр сада, где на небольшом возвышении, в окружности, образованной живой стеной, находились диваны. Сидя на них, можно было любоваться миниатюрным фонтаном, выполненным в виде чаши, в которой стояла влюблённая пара. Мраморные человечки держали друг друга в объятиях; над их головами танцевала тонкая струйка воды, подвижная и живая.