Прощаться не будем!

Колеся по тропам войны, обруливая каждую воронку, мы наконец — таки прибыли в пункт назначения. Выходя из полуторки, в новенькой форме и в шинели с темно-зелёными сержантскими петлицами, меня облюбовали сидевшие у костра несколько бойцов 1136-го стрелкового полка.

— Товарищи, а не подскажите, где тут командир полка?

Боец, шаркая ложкой по полупустому котелку с кулешом усмехнулся:

— О, братва! Гляньте-ка, пушечного мясца прислали нам в подмогу! Ты откуда такой ряженый, сынок? Ни как после школы? Ну ничего, скоро на своей шкуре все прелести испытаешь, а то небось, засиделся в тылу.

— Вот вы в корне не правы, товарищ боец! На передовой я засиживался. Так что захлопните свой рот с другой стороны, и покажите расположение комполка!

— Хех! Гля, молодой да борзый! — дожевывая кашу, возмутился он.

— Так спокойно! Я ваш новый санинструктор сержант Петровский! Насилия в мою сторону не приемлю, но в санбат если попадете, знайте спуску не дам! Особо ретивых лечить умеем.

Солдат сменил тон.

— Ха, напугал ежа голой… Ладно, комполка находиться вон за хозчастью напрямки за баней, там его расположение!

— Вот другое дело, спасибо! И я не пугаю, а просто предупреждаю!

Зайдя в предбанник, я увидел перед собой ефрейтора, который носил круглые, чуть треснутые очки, забавно перемещающиеся по переносице, когда он задирал голову на каждого кто проходил мимо кабинета командира полка.

— Я вас приветствую, а командир у себя? — свойственно своей интеллигентной манере, спросил я.

— У себя, а вы собственно по какому делу? — вопросом на вопрос ответил ефрейтор.

— Вот мои документы, я ваш новый санинструктор сержант Петровский, прибыл по распоряжению начальника госпиталя, военврача первого ранга Салова. Доложите обо мне!

Выяснив цель моего прибытия, он пошел докладывать лично, и через несколько мгновений открылась дверь.

— Заходи сержант!

— Здравия желаю товарищ полковник! Санинструктор серж… — не успев отрапортовать, он прервал мой доклад: — Да всё я про тебя знаю, сержант! Мне Салов звонил уже. Все рассказал! (улыбается)

Лучше, давай я представлюсь! Командир 1136-го стрелкового полка, полковник Назаренко Александр Александрович. Наедине можно просто Сан Саныч, я человек простой, поэтому не зардеюсь!

И мы трясем друг другу руки.

— Очень приятно!

Назаренко показался мне простым и общительным. Несмотря на его статусность, мы как-то сразу подружились.

— Ты понимаешь, какая хреновина творится у меня в полку? — похлопывая меня по плечу, спрашивает он. — Бардак! Около трёх дней назад, в ходе наступления, я потерял до батальона своих людей. В твоем медсанбате, где ты будешь служить, там вообще начальников нет. Убило при авианалёте. Ты вроде как учился в институте, доктором хотел стать, насколько я знаю, вот я тебе хочу предложить должность начмеда полка. Читал твоё личное дело, твои заслуги. Всё это я учёл и пришёл к общему выводу. Ты что думаешь, по этому поводу?

— Да ну товарищ полковник, куда родина прикажет, туды и пойду! — улыбнулся я.

— Ну, вот и ладушки, только не полковник, а Сан Саныч, забыл уже? Давай дуй к начфину, вставай на довольствие, а потом в санчасть, принимать дела!

— Есть товарищ полковник! — прикладывая свою костистую руку к голове, тут же отправился по назначению.

После визита к начфину, я добрался до своего рабочего места и сразу же принялся наводить порядок. Пересчитал медикаменты, перевязочный материал, посмотрел штат полка. В моём подчинении находилось всего три человека, одна из них девушка. Не густо конечно, но всё же чем богаты. Тем более у меня пока еще не было опыта в руководстве «людскими массами».

Собрав все своё войско у себя в кабинете, мы перешли к знакомству.

Я пристально рассматривал каждого, после чего произнес:

— Ну здравствуй войско! Я ваш непосредственный командир, сержант Петровский Алексей Александрович. Прошу любить и не жаловаться. Я тут человек новый, поэтому если что, от помощи коллег, то есть вас, не откажусь (перемещаясь по кабинету, закинув руки за спину). Будем вместе с вами, бок о бок, так сказать, спасать жизни, бить врага и приближать победу. Вот эти три основные задачи, которые я от вас требую, и буду требовать в дальнейшем. Ну, а теперь, когда лирическая часть закончена, давайте знакомится!

Щуплый, небольшого роста, уже с медалью «За отвагу» на груди протягивает мне руку:

— Красноармеец Игорь Букин!

— За что медаль?

— За спасение командира. Успел вытащить из горящей бронемашины.

— Хм…поступок! Похвально! Очень хорошо, что в моем подразделении есть такие бойцы. Споёмся!

Стоящий рядом боец, так же протягивая руку, представился:

— Красноармеец Егор Жадин, на фронте с декабря 1941 года, вынес на себе с поля боя двенадцать человек. Представили к ордену, но что-то не поделили с комбатом, и получил резолюцию.

— Тоже ничего!

— Младший сержант Анна Кошкина, на фронте с первого дня. Два раза была в окружении. Была легко ранена. Имею орден красной звезды. — доложила она, слегка подмигивая мне, своими светло-зелеными глазами.

— Ребят, ну меня прямо пробирает гордость! Орлы и все мои! — усмехнулся я.

— Товарищ Петровский, а разрешите вопрос личного характера? — продолжая строить глаза, спросила она.

Приняв её намек, я ответил:

— Я, милая моя Аннушка имею счастье быть женатым! Любовных интрижек и прочий похабени в мой адрес, я не потерплю! Караться будет по всей строгости! Ясно?

— Ясно, товарищ сержант! — согласилась она, нахмурив брови.

— Вот и ладушки! Теперь, всем отдыхать. Завтра сбор в 9:00 у меня. Буду ставить задачу, к предстоящему наступлению! Свободны!

Вот так постепенно я привыкал к начальствующим должностям. Конечно этот пост не по моим петлицам, но как говорил Назаренко: «Кто, если не ты?» С одной стороны, приятно что тебя ценят и доверяют. А с другой…

На календаре 17-ое апреля. Девять утра. В моём кабинете собрались подчиненные. Я ставил задачу на предстоящее наступление. Наш полк, должен был прорвать оборону немцев, наступая с запада, при поддержке соседних частей красной армии. Первостепенной задачей было оказание своевременной медицинской помощи непосредственно на поле боя, и дальнейшей эвакуации в тыл. Сделать это было нелегко, поскольку численность моего подразделения не превышала четырёх человек включая меня. Но куда деваться. Люди уже проверенные, в деле ни в первой. По завершению постановки задачи, все разошлись по своим рабочим местам. Весь день проходил в штатном режиме. Молодые изучали матчасть, чистили оружие, в общем готовились к предстоящему наступлению.

Я сидел допоздна. Стояла тихая весенняя ночь. За окном летали мотыльки. На обшарпанной стене, в ритм с мотыльками, монотонно тикали чуть поседевшие от пыли ходики. Под такую «музыку» я чуть было почти задремал, как вдруг стук в дверь прервал мой покой.

— Товарищ сержант, разрешите к вам? — тихо обратилась Анна.

— В чем дело, сержант Кошкина? — протирая глаза, ответил я.

— Я проходила мимо, и случайно увидела, что у вас горит свет. Время уже позднее, а вы не спите. Я подумала вдруг, что случилось?

— Все в порядке Анна, идите к себе. Завтра тяжелый день.

Вдруг, она заходит ко мне в комнату, закрыв дверь на засов, начинает расстегивать верхние пуговицы своей гимнастерки, и говорит:

— Знаешь Алёш, ты мне понравился еще при первой встрече. Я понимаю, что у тебя жена, и ты её любишь, но она там, в глубоком тылу, а мы с тобой здесь, вдвоём! У меня никогда не было этого, а вдруг завтра нас убьют, и я так и не пойму, что такое быть с мужчиной наедине? Переступи через себя. Давай проведем эту ночь вместе? — обойдя сзади и обняв меня, размеренно говорила она, — Я многого не прошу. Просто сделай мне ребеночка, а то только Господь знает, что останется после меня на этой земле!

Моё сердце колотилось так сильно, что вот-вот, вырвется из груди.

Искушение было настолько велико, что я чуть было не поддался соблазну, ведь я тоже никогда не оставался наедине с женщиной. Даже после свадьбы я не стал этого делать, чтобы на фронте меня грело желание, поскорее вернутся к любимой, и завести ребенка, от той самой единственной и неповторимой.

Благо меня сдерживали эти мысли, и я тут же оттолкнул ее на кровать.

— Приведите себя в порядок, товарищ младший сержант медицинской службы! И будьте любезны покинуть помещение! — застегивая свой ремень на гимнастерке, приказал я.

Анна молча встала с кровати, взяла свои вещи, и уходя, сказала:

— Зря ты так. Я быть может расцвела, находясь с тобой рядом, а ты не можешь принести себя в жертву, ради счастья другой…дурак ты, Петровский!

Сев за стол и закуривая папиросу, я начал размышлять над её словами.

«Возможно, где-то она и права. Родные меня уже давным-давно похоронили. Ксения скорее всего, уже вышла замуж за другого. И действительно, завтра, быть может, мы последний раз живем…» — подумал я, и ударил кулаком по столу, закричал: «Да нет! Бред, какой-то. Она меня ждет! Она обещала! Я поклялся ей, что вернусь. Значит вернусь!» Затушив папиросу, о деревянную столешницу, я с сердечным томлением, лёг обратно спать, уткнувшись лицом к обшарпанной стене.

На утро восемнадцатого числа, ко мне зашел полковник Назаренко.

— Здравствуй Алексей, ну как у тебя, все готово? — спросил нервно он.

— Так точно, Александр Александрович! Мои люди готовы. Когда начинаем? — спросил я.

— По сигналу — красная ракета. Вы за нами следом. Там будет, прямо скажем «мясорубка», поэтому на рожон особо не лезь. Если нам удастся закрепиться на флангах у Вязьмы, то мы обеспечим продвижение 4-ой танковой армии и возьмем в окружение две пехотные дивизии противника, отсекая их от основных сил. И после чего будем держать позиции, до прихода войск. Вот такая вот задача, сержант! — доложил он.

— Сделаем всё, что от нас зависит, товарищ полковник!

— Ну бывай, сержант! — и отдав честь, покинул санчасть.

***

Весь наш полк занял свои позиции в окопах. Ко мне подходит полковник Назаренко. Закуриваем.

— Страшно? — спросил он меня.

— Есть не много… Сколько раз в бою бывал, а все равно как впервые… — ответил я.

— Секунд через десять после нас, сразу выдвигаетесь, а там как Бог даст. По обстановке в общем, ясно? — бросая цигарку установил он.

— Всё понятно товарищ полковник, сделаем! — ответил я, как вдруг, из-за леса взлетает красная ракета.

— Вот и всё…Полк, слушай мою команду! За родину, вперед!!! — скомандовал он, запрыгнув на бруствер окопа, подняв свой наган вверх.

Я судорожно смотрел на часы и ждал своего времени.

— Значит так! Рассыпаемся по флангам, Букин берёт левый, Жадин- правый, а мы с Кошкиной по центру!

— С вами хоть на край света товарищ сержант! — ни показывая ни капли страха, насмехнулась Анна.

— Отставить юмор!

— Как вы думайте, товарищ сержант, все получится? — накидывая санитарную сумку, спросил Жадин.

Доставая из кобуры свой табельный ТТ, я произнёс: