А ведь все было именно так. Рассказы

– Надеюсь, я ответил именно на то, что вас больше всего волнует перед… – Беккария замялся, – в общем, перед судьбой. И не скрою, изучение ваших взглядов и вашего учения для нас имело огромное значение, – на этой фразе Беккария заранее решил закончить, удовлетворив полностью, как он считал, самолюбие Бруно.

Бруно молчал, молчал теперь и Беккария.

Видя, что взгляд Бруно уже стал рассеянным и смягчился, Беккария добавил, чтобы окончательно расположить к себе узника:

– Согласен с вами, брат Бруно, что ваше учение так и не получило известности до настоящего времени, хотя вам уже 52 и учение свое вы проповедовали по всей Европе. Повторяю, что Святая служба вообще о вас ничего не знала, пока вы случайно, повторяю – случайно, по доносу, не были арестованы. И это несмотря на столько книг! Даже если вы раскаетесь и будете помилованы, то вас сошлют в заключение в какой-то монастырь, скорее всего, опять в Доминиканский, и вы сойдете с ума или убьете себя, но уж сказать о себе и о своем учении, а тем более написать какой-либо труд, вам не позволят. Единственная надежда на то, что ваше учение заинтересует будущих историков и станет широко известно, это… – костер. Что ж, Брат Бруно, должен согласиться с тем, что логика в таком рассуждении, если я, конечно, угадал, безукоризненная. И все, что вам для этого нужно – только время, а его у вас будет предостаточно, – вкрадчиво сказал Святой отец.

После некоторого молчания Беккария начал мягко и назидательно:

– Брат Бруно, через короткое время вам вставят кляп в рот и поведут на казнь, таков порядок – только с кляпом. Вы уже ничего и никогда не сможете сказать. Ответьте сейчас на вопрос Папы, и пусть это останется только между нами – Папой, вами и мной. Где бы Вы хотели, чтобы оказалась ваша душа после смерти?

В комнате нависла долгая, трагическая и вместе с тем торжественная тишина – тишина о вечности.

Бруно в задумчивости встал, не осознавая того, и стал ходить те же 16 шагов из угла в угол. Беккария сел за стол и не мешал. Он понимал!!! Молча, одними глазами он наблюдал за обреченным, которому дали еще одну, последнюю, возможность выбора перед вечным молчанием.

Беккария ждал…

Подойдя к столу, Бруно, уже решившись, как-будто (Беккария это почувствовал) хотел было что-то сказать, но вдруг, резко повернувшись, снова пошел свои, последние 16 шагов. Остановившись в дальнем углу комнаты, не поворачиваясь, с опущенной головой, тихо, еле слышно сказал:

– В раю.