На игле

II — Процесс: мистер Рентой (13:00)

Менеджер-стажер представил меня прыщеватому типу в крутом костюме с плечами, усыпанными перхотью, похожей на сраный кокаин. Мне сразу захотелось скатать пятерку в трубочку и занюхать у парня прямо с пиджака. Похожее на куриную жопу лицо в прыщах полностью портило то впечатление, которое это маленькое надутое говно явно хотело производить на людей. Даже когда я очень плотно сидел на игле, я выглядел намного лучше, чем этот хмырь. Этого гондона здесь явно держат на побегушках; главный же, несомненно, вон тот надутый жирный козел средних лет, рядом с которым сидит бой-баба в деловом костюме — явная лесба, — на лице у неё ледяная улыбка, и хотя оно покрыто толстым слоем тонального крема, выглядит всё равно страшнее атомной войны.

В общем, против меня выставили ударные силы, чтобы впарить мне место носильщика в отеле.

Предсказать, какой гамбит они начнут разыгрывать, не составляет особого труда. Жирный пидор, посмотрев на меня тепло и ласково, говорит:

— Я вижу из вашей анкеты, что вы посещали «Джордж Хериотс»?

— Верно. Ах, школьные годы чудесные! Как давно это было!

Возможно, я солгал, заполняя анкету, но сейчас я не вру: когда я был одно время учеником плотника в строительной фирме, у нас имелся контракт на кое-какие работы в «Джордж Хериотс».

— Старый Фотерингем по-прежнему ходит дозором?

Блин. Выберите одну из двух возможностей: первое, старый Фотерингем по-прежнему ходит дозором, второе — старый Фотерингем вышел на пенсию. Нет. Риск слишком велик. Надо напустить туману.

— О Боже, как давно я не слышал этого имени… — смеюсь я.

Жирный говнюк, похоже, удовлетворен моим ответом. Это беспокоит меня. Видимо, на этом интервью и закончится и мне тут же предложат работу. Все следующие вопросы просто плёвые, к тому же задаются очень благожелательным голосом. Моя стратегия с треском провалилась: они скорее дадут работу диспетчера атомной электростанции выпускнику престижной школы, перенесшему лоботомию, чем место уборщика на скотобойне — парню из спального района с дипломом доктора философии. Нужно что-то срочно предпринимать, иначе — трагедия. Жирный пидор видит во мне однокашника, попавшего в тяжелую жизненную ситуацию, и хочет помочь любой ценой. Рентой, мудак, как ты мог так просчитаться!

И вдруг прыщеватый хер спешит мне на помощь. (Забавное допущение, но скорее всего верное, поскольку все видимые части его тела испещрены рубцами от прыщей.) Он нервно спрашивает:

— Хм… хм… мистер Рентон… а как вы объясняете… хм… столь долгую паузу в вашей трудовой деятельности… хм…

А ты как объясняешь, засранец вонючий, столь долг гие паузы в твоей речи?

— Ах, вы об этом? Я давно страдаю героиновой зависимостью. Я пытался бороться с ней, но это подорвало мою трудоспособность. Я хочу быть откровенным с вами, как с возможным будущим работодателем.

Блестящий, просто мастерский ход! Они нервно ёрзают на стульях.

— Э-э-э… спасибо за откровенность, мистер Рентон… э-э-э, у нас ещё есть посетители… э-э-э… спасибо ещё раз, мы вас сами найдём.

Выгорело! Толстяк тут же напускает на себя холодный и равнодушный вид. Но они не смогут ни за что сказать, что я не хотел получить работу…