Горячий шоколад на троих

1,25 килограмма муки;

8 яиц;

2 ложки флердоранжевой воды;

1,5 чашки молока;

300 граммов сахара;

300 граммов сливочного масла;

250 граммов неочищенных фруктов;

1 фарфоровая фигурка.

Способ приготовления

Руками или с помощью вилки размять дрожжи в четверти килограмма муки, постепенно влив в тесто полчашки теплого молока. Все это слегка замесить, скатать шар и дать тесту время подняться вдвое.

Тита как раз ставила тесто томиться, когда в кухню вошла Росаура. Ей требовалась помощь с диетой, которую прописал Джон.

Вот уже которую неделю ее донимало несварение желудка — живот постоянно пучило, а во рту появился неприятный запах. Расстроенная Росаура решила, что им с Педро лучше спать в разных комнатах, во всяком случае до тех пор, пока ее не перестанут донимать газы.

Джон посоветовал Росауре исключить из рациона злаки и бобовые, больше двигаться и находить себе занятия, но дело осложняла ее чрезвычайная полнота. Никто не знал отчего, но после возвращения на ранчо Росауру разнесло как на дрожжах, хотя ела она то же, что и всегда. Ей стоило невероятных усилий сдвинуть с места рыхлое оплывшее тело. Все эти напасти доставляли ей массу проблем, и главное — Педро старался держаться от нее на расстоянии. Она не винила его: ее и саму воротило от зловония, которое выходило у нее изо рта. Но дальше так жить она не могла.

Впервые Росаура открывала душу перед Титой, особенно по такому деликатному вопросу. Она даже призналась, что раньше и не обмолвилась бы с ней об этом, потому что ревновала. Росаура была уверена, что Педро изменяет ей с Титой и оба водят ее за нос. Но теперь, когда она увидела, как Тита влюблена в Джона и как рвется стать его женой, то поняла, как нелепы ее подозрения. Она надеялась, что еще не поздно восстановить добрые отношения.

Что правда, то правда, отношения сестер до последнего времени напоминали отношения воды и кипящего масла. Со слезами на глазах Росаура умоляла ее не держать зла за то, что она вышла замуж за Педро, и спрашивала, как она может искупить этот грех. Будто Тита знала… С горечью поведала Росаура и о том, что Педро уже много месяцев не делит с ней ложе. Да что там говорить, он избегает ее, как только может. Сначала это не слишком ее беспокоило, ведь Педро никогда не отличался чрезмерной страстностью, но в последнее время он даже не скрывал отвращения к ней.

Более того, она отлично помнила, что все это началось в ту самую ночь, когда явился призрак матушки Елены. Она не ложилась спать, ожидая Педро с прогулки. А он, когда жена попыталась рассказать ему о призраке, даже не стал слушать, и вид у него был отсутствующий. Всю ночь Росаура пыталась его обнять, но он либо крепко спал, либо притворялся спящим и не обращал внимания на ее намеки. Позже она услышала его едва слышный плач и тоже сделала вид, что спит.

Она чувствовала, что ее полнота, газы и зловоние с каждым днем отдаляют ее от мужа, и не знала, что делать. Тита — единственная, кому она могла довериться и в чьей помощи нуждалась больше, чем когда бы то ни было. Росауре становилось все хуже и хуже. И она понятия не имела, как себя вести, если однажды поползут слухи, что Педро ее бросил. Единственным своим утешением она считала Эсперансу, которой, к счастью, предстояло остаться с ней навсегда.

До этого места Тита всем сердцем сочувствовала сестре, хотя в начале разговора ей стало не по себе. Но когда Росаура во второй раз призналась, какая судьба уготована Эсперансе, Тите пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не крикнуть: «Это самая большая нелепость, которую мне только доводилась слышать!» Однако Тита не стала возражать, так как отчасти считала себя виновницей горестей сестры и всей душой желала помочь ей. Отложив обсуждение будущего племянницы до лучших времен, Тита пообещала Росауре составить специальное меню, чтобы та могла сбросить вес. И по-свойски подсказала ей сохранившийся в семье способ избавиться от запаха изо рта:

— Зловоние рождается в желудке по нескольким причинам. Чтобы избавиться от него, нужно начать с полоскания горла соленой водой, в которой растворены несколько капель камфарного уксуса. Этой же водой нужно прочищать и нос. Кроме того, нужно постоянно жевать листья мяты. Делай, как я говорю, и от запаха не останется и следа.

Рассыпаясь в благодарностях, Росаура помчалась в сад нарвать мятных листьев, хотя спешка не помешала ей попросить Титу держать разговор в секрете. Сестра, казалось, испытала большое облегчение, Тита же, напротив, почувствовала себя раздавленной. Как ей искупить вину перед Росаурой, Педро, самой собой, Джоном? С каким лицом она встретит жениха, когда он через несколько дней вернется из США? Ведь это тот самый Джон, которому она была безгранично благодарна, тот самый Джон, который вернул ей способность мыслить, тот, кто указал ей путь к свободе. Воплощенное миролюбие, спокойствие, здравомыслие. Он не заслуживает такой судьбы! Что сказать? Как ей поступить? Но пока суд да дело, следовало заняться кренделем, тем более что и тесто, пока она говорила с Росаурой, успело подняться.

Из килограмма мука сформировать на столе колодец. В центр колодца положить ингредиенты и замешать, начиная с центра и постепенно двигаясь к краям, пока не израсходуете всю муку. Когда дрожжевое тесто поднимется вдвое, смешивать его с только что приготовленной массой, пока оно не начнет легко отклеиваться от ладоней. Скребком отодрать тесто, прилипшее к столу, и добавить его к общей массе. Поместить тесто в хорошо смазанную маслом форму, накрыть салфеткой и снова дать ему возможность подняться вдвое. Имейте в виду: для того чтобы объем теста удвоился, оно должно постоять не меньше двух часов, а ставить его в печь можно после того, как это произойдет трижды.

Когда Тита накрывала салфеткой миску, в которой томилось тесто, сильный порыв ветра ударил в дверь и, ворвавшись в кухню, наполнил ее ледяным холодом. Салфетка взметнулась в воздух, и по спине Титы пробежали мурашки. Она обернулась и вскрикнула от ужаса, увидев перед собой матушку Елену, которая пристально смотрела на нее.

— Сколько раз я приказывала тебе и близко не подходить к Педро, но ты не послушалась!

— Я пыталась, мамочка, но…

— Что «но»? Тому, что ты сделала, нет прощения! Ты забыла о морали, уважении, хороших манерах! И грош тебе цена, если ты сама себя ни во что не ставишь! Ты опозорила нашу семью. Наши предки ворочаются в гробах, зная, что ты носишь под сердцем этого ублюдка.

— Мое дитя не ублюдок!

— «Твое дитя»! Проклинаю вас обоих на веки вечные!

— Нет, пожалуйста!..

Появление Ченчи заставило матушку Елену развернуться и выйти в дверь, через которую она проникла в кухню.

— Девочка, ты дверь-то закрой, или не чуешь, как морозит? Что-то ты, гляжу, в последнее время рассеянная стала. Чего не так-то?

Да вроде ничего. Просто уже целый месяц у нее нет менструации, а значит, судя по всему, она забеременела. И что теперь делать? То ли сказать Джону, когда он вернется, то ли разорвать помолвку, то ли сбежать с ранчо и родить ребенка так, чтобы никто о нем и не узнал, то ли навсегда отказаться от Педро и не портить жизнь сестре. Только это, а больше ничего!

Но кому она об этом могла рассказать? Ченче? Так наутро о ее беременности узнает весь город. Тита предпочла сменить тему, как поступала сама Ченча, когда ее ловили на какой-нибудь промашке.

— Ой, тесто убежало! Дай уже крендель допеку, а то до ночи не управимся.

Тесто, конечно, никуда не убегало, просто это был способ переключить внимание Ченчи на что-нибудь другое.

Когда тесто во второй раз увеличится вдвое, выложить его на стол, растянуть и слепить длинную колбаску. По желанию внутрь кладут куски фруктов или только фарфоровую куколку — на счастье. Колбаску свернуть, соединив один конец с другим, поместить в смазанный маслом и присыпанный мукой противень. Придать тесту форму кренделя, следя, чтобы до края противня оставалось достаточно места, ведь пирог увеличится вдвое. Печь нужно разжечь заранее, на кухне должно быть достаточно тепло, чтобы тесто поднялось.

Перед тем как погрузить фарфоровую куколку в тесто, Тита внимательно ее рассмотрела.

По традиции вечером 6 января крендель разрезают, и тот, кому достается куколка, должен устроить застолье 2 февраля, в день Сретения Господня, когда младенца Иисуса принесли в храм. Когда Тита и сестры были еще маленькими, они устроили из этой традиции своего рода состязание: кому посчастливилось найти в своем куске кренделя куколку, тот и победил. На ночь счастливица, крепко сжав находку в руках, могла нашептать ей любое заветное желание.

Разглядывая хрупкую куколку, Тита подумала, как просто желать чего-нибудь в детстве, когда нет ничего невозможного. Но стоит вырасти, как все, чего ни пожелай, то запрещено, то греховно, то непристойно.

Пристойность? Что это вообще такое? Отказаться от того, кого действительно любишь? Вот бы ей проснуться завтра и забыть о Педро, самом его существовании, так, словно никогда и ничего не было, словно она и не беременела от него. Вот бы мать перестала преследовать ее повсюду и корить за непристойное поведение. Вот бы Эсперанса вышла замуж и жила долго и счастливо, как бы Росаура ни противилась этому. Вот бы ей самой набраться храбрости, как Гертрудис, и убежать из дома, если так будет нужно. Вот бы Гертрудис вернулась домой именно сейчас, когда Тита больше всего нуждается в ее поддержке. Загадав последнее желание, Тита сунула фарфоровую фигурку в пирог и поставила его на стол, чтобы он поднялся еще раз.

Когда тесто поднимется в третий раз, украсить его неочищенными фруктами, залить взбитым яйцом и посыпать сахаром. После этого поставить на двадцать минут в печь и затем остудить.

Когда крендель испекся, Тита попросила Педро помочь поставить его на стол. Она могла попросить кого угодно, но решила поговорить с Педро без посторонних.

— Педро, нам нужно встретиться наедине.

— Нет ничего проще. Почему бы нам не вернуться в нашу каморку? Там никто не помешает. Я так долго ждал, когда вы придете.

— Вот именно об этом я и хочу с вами поговорить.

Тут вошла Ченча и сообщила, что семейство Лобос уже приехало и ждет не дождется, когда можно будет разрезать крендель. Педро и Тите не оставалось ничего другого, как прервать беседу и отнести поднос в столовую.

Проходя по коридору, Тита увидела мать, которая стояла у двери гостиной и бросала на нее злобные взгляды. Пес Пульке тоже увидел ее, а, когда матушка Елена угрожающе двинулась к дочери, зарычал и принялся пятиться. Шесть у него на холке встала дыбом. Сам того не заметив, Пульке угодил лапой в латунную урну, заполненную водой, и с воем начал крутиться на месте, разбрызгивая во все стороны ее содержимое. Шум в коридоре привлек внимание гостей, и они начали обеспокоенно выглядывать в коридор. Педро пришлось объяснить, что Пульке, возможно, от старости слегка тронулся умом и вытворяет черт-те что, но все в порядке. Однако Пакита Лобо не преминула заметить, что Тита близка к обмороку. Она попросила, чтобы кто-нибудь другой помог Педро отнести крендель в столовую, а сама взяла Титу за руку, отвела в гостиную и дала понюхать ароматической соли. Вскоре девушка вполне пришла в себя.