Последний бой майора Петтигрю

Глава 11

Больше других недостатков майор презирал в мужчинах непостоянство. Привычка то и дело менять свое мнение при малейшем признаке противодействия; постоянная перемена увлечений, приводящая к тому, что в гараже копятся заброшенные клюшки для гольфа и ржавые ножницы для травы; маневры политиков, от которых у всей страны бежали мурашки по спине. Подобная разболтанность всегда коробила майора. И все же после поездки с миссис Али и Грейс он и сам несколько дней чувствовал искушение предаться этому пороку. Он не только позволил втянуть себя в дурацкую историю с танцами, но и сам вел себя как последний дурак по отношению к миссис Али. Их дружба казалась ему никак не связанной с деревней, однако она уже грозит потонуть в повседневных делах местных жительниц. Конечно, одно приглашение на чай еще не значит, что миссис Али непременно окажется втянутой в водоворот общественной жизни, но майор все равно был удручен.

Воскресенье тянулось мучительно. Майор в одиночестве уселся в кресло, положил на колени великий роман Киплинга «Ким» и попытался не думать о том, как она смеется, держа в руках чашку чая, пока Грейс кружится в своих вышитых нарядах. Когда во вторник у него закончилось молоко, вместо магазина он поехал на заправку и купил молоко, стоявшее в холодильнике рядом с витриной, где были выставлены банки с машинным маслом. Когда Алек позвонил, чтобы договориться поиграть в гольф в четверг, майор попытался сослаться на боли в спине.

— Если будешь сидеть, только хуже станет, — сказал Алек. — Одна партия, и ты в форме. Давай сделаем девять лунок, а потом пообедаем.

— Честно говоря, я сейчас не в духе, — признался майор. Алек громко рассмеялся.

— Если боишься наткнуться на дамский комитет, не беспокойся. Дейзи потащила Альму в Лондон, смотреть костюмы. Я сказал Альме, что, если она привезет мне что-нибудь кроме пробкового шлема, я позвоню своему адвокату.

Майор позволил уговорить себя. К черту этих женщин, думал он, пытаясь отыскать сумку с клюшками. Куда лучше посвятить себя мужской дружбе, этому фундаменту тихой и спокойной жизни.

Майор пришел на игру пораньше и застал подготовку к «Вечеру при дворе у Моголов» в полном разгаре. В пристройке за гриль-баром, где для гольфистов обычно выставляли термосы с чаем и кофе, столы стояли вдоль сцен. В центре зала репетировали крайне сосредоточенные официантки в прозрачных шарфах: они топали ногами, словно пытаясь раздавить ползающих по полу насекомых. На лодыжках у них были браслеты с крохотными колокольчиками, чей беспрерывный нестройный звон удачно маскировал тот факт, что все они двигались вразнобой. Амина, та самая девушка из ресторана «Тадж-Махал», выступала в роли тренера. Джордж устроился на вершине стопки стульев и рисовал что-то карандашом в толстом блокноте.

— Пять, шесть, семь… Восьмерку задержите на два такта… Держите ритм!

Амина возглавляла толпу женщин, неловко пытающихся повторять ее шаги. Майор подумал, что было бы лучше, если бы она повернулась лицом к своим подопечным, но, возможно, ей было слишком тяжело подолгу смотреть на эти потные лица и неловкие движения. Пока он оглядывал комнату в тщетной надежде обнаружить чайник, крупная девушка в заднем ряду возмущенно заявила:

— Если здесь будут толпиться посторонние, я ухожу! Нам сказали, что на репетиции никого пускать не будут.

— Да, мы тут босиком, между прочим, — поддержала ее другая.

Все возмущенно уставились на майора, как будто он вломился в женскую раздевалку. Джордж приветливо помахал ему, и стулья предательски зашатались.

— Простите, я искал чайник, — сказал майор.

Девушки продолжали на него таращиться — ради репетиций их освободили от обычных обязанностей, и они явно не собирались как-либо помогать члену клуба.

— Девушки, у нас всего две недели, — сказала Амина, хлопая в ладоши. — Давайте прервемся на пять минут, а потом обсудим, как нам почувствовать ритм.

Майор и не предполагал, что неряшливость и эксцентричность могут сочетаться с такой властностью. Еще больше его поразило то, что остальные девушки беспрекословно засеменили в сторону кухни. Майор попытался не думать о сотне потных следов на полу кухни.

— Майор Петтигрю, так ведь? — спросила Амина. — Вы были в «Тадж-Махале» с мисс де Вер и той самой миссис Али?

— Рад снова видеть вас с Джорджем, — сказал майор и помахал Джорджу, намеренно оставив без ответа ее вопрос. — Могу ли я поинтересоваться, чему вы пытаетесь научить наших очаровательных дам?

— Я пытаюсь научить их хотя бы основным движениям национальных танцев, чтобы они выступили на вечеринке, — ответила Амина с горьким смешком. — Сэди Хан сказала мисс де Вер, что я танцую, и меня попросили помочь.

— Мне ужасно жаль, — сказал майор. — Она возложила на ваши плечи непосильную задачу.

— Если бы это было просто, я бы не взялась, — нахмурилась она. — Я не беру подачек.

— Разумеется.

— Хотя кого я обманываю? Деньги мне нужны, — продолжала Амина. — И они не так уж и плохи — если не просить их делать больше трех шагов за раз. Поэтому большую часть времени мы просто будем трясти бедрами, и я, наверное, найду шарфы побольше.

— Да, чем больше покрывал, тем лучше, — согласился майор. — Босые ноги и так произведут достаточно сильное впечатление.

— Вы хорошо знаете миссис Али? — спросила она коротко.

— У миссис Али замечательный магазин, — автоматически уклонился майор от ответа на прямой вопрос. — В наше время деревенские магазины вымирают.

Последовала краткая пауза.

— А вы танцовщица по профессии? — попытался он сменить тему.

— Танцы, йога, аэробика. За танцы мало платят, поэтому я преподаю все подряд, — ответила она. — Вам нравится миссис Али?

— Сразу видно, что вы профессионал, — сказал майор.

Девушки уже возвращались, и он чувствовал, что к их разговору прислушиваются несколько пар ушей.

— Я надеялась, что вы сможете рассказать мне о ней, — сказала Амина. — Я хотела увидеться с ней. Ей, говорят, нужен помощник в магазине.

— Помощник? — переспросил майор, не в силах представить ее в белом фартуке, расставляющей консервы и вежливо беседующей с пожилыми леди. С другой стороны, вряд ли она окажется хуже угрюмого племянника. — Могу сказать вам, что миссис Али — очень приятная женщина. И у нее замечательный магазин, — повторил он.

— Конечно, мне бы не хотелось постоянно работать в магазине… — она словно бы говорила сама с собой. — И я могла бы работать только во время школьных уроков, иначе мне бы пришлось таскать с собой Джорджа.

— Надеюсь, у вас все получится с работой, — сказал ей майор и повернулся к двери, словно приветствуя воображаемого знакомого — невидимого Алека, благодаря которому можно было бы сбежать отсюда. — Мне пора идти искать своего партнера.

— Вы не могли бы подвезти нас после игры? — спросила Амина.

Майор знал, что надо что-нибудь ответить, но не мог придумать, как отказать в такой прямой просьбе от постороннего человека, и просто уставился на нее.

— Отсюда до Эджкомба нет прямого автобуса, — пояснила она. — Нам придется ловить попутку.

— Это невозможно, — сказал майор. — Это небезопасно, особенно с ребенком.

— Спасибо. Тогда я буду вас ждать.

— Я не знаю, когда освобожусь, — начал он.

— У меня еще куча работы впереди, — сказала она. Комната уже почти наполнилась сутулыми девушками. — Нас пообещали накормить, а потом мы подождем вас в вестибюле.

Несколько человек уставились на них, и майор почувствовал себя так, будто его застукали, когда он назначал тайное свидание. Он торопливо ускользнул, чтобы найти свою сумку и подождать Алека где-нибудь в укромном уголке.

— Ах вот ты где! — воскликнул Алек. — А почему ты слоняешься возле изгороди? И ты в курсе, что твоя замшелая сумка видна за километр?

— Я не слоняюсь, — сказал майор. — Я наслаждаюсь редким моментом единения с природой — в компании своей заслуженной сумки, о которой ты втайне мечтаешь и поэтому над ней смеешься.

Они оба уставились на предмет обсуждения — старую сумку хорошей кожи, которая принадлежала еще отцу майора и на которой сохранилась рифленая эмблема лахорского спортивного клуба «Джим-хана». К сумке прилагалась старинная тележка с деревянными колесами и бамбуковой ручкой. Майор очень ей гордился.

— Я просто подумал, что ты прячешься от секретаря. Он тебя ищет.

— С чего вдруг? — спросил майор, пока они шли к первой лунке.

— Может, хочет поговорить насчет твоего сына. Тут была какая-то путаница, когда он приезжал, так?

— Мой сын? — удивленно переспросил майор.

— А ты не знал, что он здесь был? — спросил Алек, и его брови поднялись, словно два кролика потянулись со сна.

— Да, разумеется, то есть нет — в смысле, мы говорили, что он может вступить в клуб, — сказал майор.

— Он приезжал в воскресенье. Я как раз здесь был. Секретарь немного удивился. Ты же о нем не говорил…

Алек умолк, перебирая клюшки. Майор заметил легкое беспокойство в его голосе.

— Слушай, Петтигрю, он же твой сын. Я думаю, вам надо об этом поговорить.

— Ты о чем? — спросил майор, чувствуя, как его желудок словно бы едет вниз на медленном лифте. — Это было в прошлое воскресенье?

Роджер позвонил и извинился, что они не приедут, так как весь день помогали вдове Огершпир освободить дом. Он сказал, что они слишком устали и поедут прямиком в Лондон.

— Да, в воскресенье днем. Дело в том, что он, видимо, думал, что надо будет просто что-нибудь подписать и его уже возьмут, — сказал Алек. — Секретарь был в шоке.

— О господи, — вздохнул майор и помахал клюшкой. — Я совсем забыл. Надо будет все уладить.

— Да все и так уладилось. Пришла племянница лорда Дагенхэма, Гертруда, и все было очень мило. Секретаря это успокоило.

— Очень любезно с ее стороны, — сказал майор. — Я же едва ее знаю. Видимо, они благодарны, что я помогаю с танцами.

— Все-таки скажи Роджеру, что здесь не пользуются всякими новомодными клюшками.

— Он привез с собой клюшки? — спросил майор, не в силах скрыть свое неодобрение.

— Ну вряд ли он собирался сразу же играть, — дипломатично сказал Алек. — Может, хотел показать свое снаряжение профессионалу. Но в воскресенье в мастерской никого не было.

— Конечно, — согласился майор, уныло гадая, есть ли предел наглости Роджера. — Я с ним поговорю.

Он так яростно ударил по мячу, что тот взлетел вверх и приземлился куда-то в бурьян.

— Не повезло, — прокомментировал Алек, но было непонятно, говорит он об ударе майора или же о его сыне. Сегодня, подумал он, верны оба толкования.

Закончив игру, майор не обнаружил в баре Амину и Джорджа. Он не слишком тщательно поискал их взглядом и подумал, что теперь ему представился случай потихоньку сбежать.

И тут он услышал ее голос — он прилетел из-за дверей клуба и заставил нескольких посетителей поднять взгляды от их шоколадных пудингов.

— Не смей выгонять моего сына к входу для слуг, холуй! — кричала она.

— Этот вход не для слуг, а для работников клуба, — запротестовал секретарь, миниатюрный человечек в форменном зеленом жакете, который он носил с гордостью, словно святое облачение. В данный момент он чуть ли не подпрыгивал на месте от ярости. — Главный вход предназначен только для членов клуба и их гостей, а не для работников.