Последний приют

Глава сороковая

То, что мы не послушались Пучеглазого, было большой ошибкой. Когда мы давали свои последние представления, погода стояла теплой, как это бывает осенью в Стамбуле. Но неожиданно она поменялась. Пошли сильные дожди, потом резко похолодало и выпал снег. Нам сказали, что дорогу на Битлис временно закрыли. И эта блокада продлится три месяца. Город все больше приходил в запустение.

Несмотря на то что мы уже попрощались, мы опять начали давать представления. В театре было холодно, он продувался со всех сторон. Однако зрители все же приходили. У нас уже не было ничего нового, что показать. И нам пришлось снова обратиться к старым представлениям.

Хаккы и Горбун снова стали ходить по улицам и давать представления. Но безуспешно, денег не было. Мы оказались в долгах. Под конец от холода заболел и Горбун.

Новый губернатор был болезненным человеком. Вся жизнь города остановилась до весны. Нам казалось, что мы попали в безвыходное положение. Но все же мы старались поддерживать друг друга. Женщины даже заложили все свои украшения. Однажды Пучеглазый вернулся после долгого отсутствия:

— Смотрите, я нашел того, кто даст нам в долг под залог, — проговорил он своей обычной скороговоркой. — Заставил меня поклясться, зараза.

Потихоньку женщины заложили все свои вещи. Когда закладывать стало нечего, все выставили на продажу. Все вещи скупал некто по имени Ризе. Пучеглазый получал вырученные за вещи деньги и раздавал нам всем. На душе было неспокойно еще от того, что Ремзие пошла учительствовать, чтобы спасти нас от голода. А Горбун и Хаккы ходили по кофейням и фактически попрошайничали.

Одним из тех, кто заботился о труппе, был Доктор. Он наведывался в кофейню, где собирались земляки с Ризе, и играл в нарды с посетителями. Игра приносила доход, и он стал ходить и по другим кофейням в сопровождении ходжи. Затем, по наставлению Пучеглазого, начал посещать и частные дома. Пучеглазый тщательно наставлял его и объяснял, как себя вести. Когда Доктор приходил с хорошими деньгами, он учинял ему допрос. А если узнавал, что Доктор проигрался, Пучеглазый, конечно, огорчался, но все же находил для него слова утешения:

— Вот и хорошо, иногда нужно и проигрывать…

Доктора мы носили прямо на руках. Но он был немного трусоват. Если дело заходило слишком далеко, он начинал бояться, и тогда мы его пару дней никуда не отправляли.