Самодовольный наглец

— По поводу? — отвечаю я. Она раздраженно вздыхает и перебрасывает свои волосы, похожие на волосы Покахонтас (прим. перев.: г-героиня одноименного мультфильма 1995 г), через плечо.

— Ты не слушал!

— Прости, повтори еще раз, куколка, — говорю я, застенчиво улыбаясь. Это жалкий утешительный приз за то, что я не обращал на нее внимания. Последнее, что сейчас нужно — чтобы синие кончики волос Сорайи стали красными. Тогда Грэм надерет мне задницу, придется планировать эту вечеринку в одиночку, и все превратится в дерьмо.

— Тебе нужно придумать способ пригласить Тига и Делию на вечеринку.

— Ого, — говорю я, чуть не задыхаясь. — Почему мне достается самая тяжелая работа? — Тиг и Делия владеют тату-салоном на Восьмой авеню, и, если не случится апокалипсиса, они ни за что на свете не закроют свое детище по моей просьбе.

— Кто-то же должен это сделать.

— И этот кто-то — я?

— Почему нет? Нужно придумать способ отвлечь их обоих от работы. — Сорайя делает паузу и хмурится. — Будь у тебя девушка, все было бы проще.

Причем тут девушка? Не вижу связи.

— Что-что? — спрашиваю я.

— Мы бы им сказали, что ты собрался сделать предложение или что-то в этом роде. Они ни за что не пропустили бы такое событие.

Сорайя права.

Как Антониа — бесполетная зона, так и гребаный брак тоже.

— Прекрасно, значит, брак и девушка отпадают, — говорю я ей.

Поверить не могу, что приходится произносить это вслух.

Сумасшествие, говорю вам. Весь гребаный женский род абсолютно чокнутый.

— Это просто позор, — выпаливает подруга, откусывая огромный кусок от своего сэндвича. — Я видела, как ты пялился на моего нового стажера и… — ее голос затихает, пока она жует. — …не пытайся отрицать или раскручивать какую-нибудь дерьмовую историю, которую рассказал ей. Проверял заднюю фару? Правда, Марко? Это лучшее, что ты смог придумать?

А мне кажется, получилось довольно креативно.

— И ты реально остановил ее и выписал ей все эти штрафы?

Я тупо смотрю на Сорайю. Она что, издевается?

— Я, по-твоему, сделал что-то не так?

Подруга пожимает плечами.

— Ну, зачем давать три штрафа. Черт возьми, ты мог бы просто отпустить ее с предупреждением. Особенно, если она тебе понравилась.

— Это моя работа — выписывать штрафы.

Сорайя закатывает глаза и откусывает еще один кусок от своего сэндвича.

— Ты коп, Марко, а не гребаная горничная, и Тиг рассказал мне историю про то, как ты остановил трех девушек за один день и взял у всех номера телефонов.

— Это было однажды, и я тогда только закончил академию, — возражаю, молча проклиная своего двоюродного брата.

Он хуже сплетницы.

— Значит, ты остановил моего стажера не потому, что она чертовски сексуальна?

Когда мы перешли от планирования вечеринки-сюрприза к тому, что я цепляю цыпочек?

Нужно больше слушать людей, и перестать красть еду с их тарелок, когда они не смотрят. Тогда можно избежать нелепых разговоров, подобных этому.

— Знаешь, что я думаю? — Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это прекратилось. — Может, ты и остановил Антонию, потому что она нарушила какие-то правила дорожного движения, но как только ты поговорил с ней, то захотел большего. Давай будем честными, Марко, тебе нравятся горячие и дерзкие. Ты захотел узнать, сможешь ли вывести ее на эмоции, поэтому выписал три штрафа. Но ты облажался. Вместо того, чтобы получить ее номер и свидание на пятницу, ты на нее запал. Я права?

Вот почему мы перестали регулярно общаться еще до того, как она нашла себе мужа. У Сорайи нет гребаного фильтра, она вечно сует свой нос в чужие дела.

— Ты не в своем уме, — усмехаюсь я, запихивая в рот еще один маринованный огурец. — Она проскочила прямо на красный свет. Горячая или нет, я бы остановил любого, кто так поступил.

— Ага! Значит, ты признаешь, что она горячая!

— Ну, не отрицаю, — отвечаю я, хрустя огурцом. — И вообще, нахрена тебе стажер?

— Ида взяла себе более легкую работу, так что теперь, когда у меня появилось больше обязанностей, Антониа будет фильтровать материал.

Я размышляю над этим, пытаясь представить красотку на «Харлее» за экраном компьютера с девяти до пяти.

— Она не похожа на человека, который подходит для офисной работы, — комментирую я.

— Ты знаешь ее пять минут.

Это правда, но я хорошо разбираюсь в людях, и запирать эту женщину в кабинке на восемь часов в день равносильно попыткам крестить кошку.

— Черт, — ругается Сорайя, бросая взгляд на свой телефон. — Мне пора. Грэм занят в офисе, и мне нужно забрать Хлою из школы.

Она лезет в сумку за бумажником, и я протягиваю руку через стол, хватая Сорайю за запястье.

— Прекрати, — предупреждаю я. — Я оплачу счет.

Мы некоторое время препираемся, и она предлагает оставить чаевые. Когда я, наконец, убеждаю ее спрятать свои гребаные деньги, она перекидывает сумочку через плечо и бросает мне дерзкую ухмылку, советуя быть вежливым с ее новым стажером, когда в следующий раз зайду обсудить планирование вечеринки.

Едва подруга выходит из кафе, как на мой телефон приходит смс.

Сорайя: Отправь ей съедобную фруктовую композицию. Я слышала, она их фанатка. О, и не забудь придумать, как заманить Тига и Делию на мероприятие.

Спорить с Сорайей бесполезно, поэтому я не утруждаю себя ответом. Вместо этого заказываю себе еще один бутерброд с копченой говядиной на вынос, оплачиваю счет и выволакиваю свою задницу за дверь. Прежде чем отправиться обратно в Бруклин, делаю пит-стоп там, где оштрафовал Антонию. Решаю, что, если найду ее водительское удостоверение на улице, то это будет знаком подружиться с пылким стажером. Если документов там нет, что ж, тогда, наверное, выброшу девушку из головы, как и всех остальных.

Хороший план.

Надежный.

Тогда почему я ему не следую?