Самодовольный наглец

Это печально известная эмблема «Восставших из Ада», и, помимо «Рыцарей сатаны», они являются самым известным мотоклубом вне закона по эту сторону Гудзона. Не давая себе шанса усомниться в своих действиях, я бросаюсь к ним двоим, стремясь оттащить Антонию от преступника, но останавливаюсь, когда он отрывает от нее взгляд и переводит его на меня.

Мы пялимся друг на друга, но тут Антониа разворачивается и направляется ко мне. Хаунд устремляет взор к заднице Антонии.

Это признак слабости, и думаю, он понимает это, потому что сжимает челюсти.

— Пойдем, — зовет Антониа, беря меня за руку. И все же я не двигаюсь с места.

Хаунд бросает на меня еще один взгляд и возвращается к своему мотоциклу. Наблюдаю, как парень перекидывает ногу через свой «Харлей» и поднимает подножку ботинком, не надев шлем. Байк оживает и в мгновение ока съезжает с обочины.

Как только он скрывается из виду, я поворачиваюсь и смотрю на Антонию.

— Прости меня, — извиняется она, ее взгляд блуждает по моему лицу. Съежившись, она поднимает руку, чтобы коснуться моей щеки. — Уже синяк появляется.

— Нахрен все, — шиплю я, хватая ее за запястье. — Что, черт возьми, это было? Откуда ты знаешь этого парня?

Антониа раздраженно выдыхает и пожимает плечами.

— Я знаю его очень давно, — отвечает она, склонив голову набок и скрестив руки на груди. — Я могу справиться с ним, если тебя это волнует.

Не знаю, какого черта меня волнует, но понимаю, что мне не нравится ее ответ.

— Он твой парень?

Девушка издает лающий смешок.

— Определенно нет, — отвечает она, все еще смеясь, затем разводит руки и лезет в карман за ключами. — Слушай, — продолжает она, направляясь к входной двери. — Хаунд думает, что у него есть какие-то права на меня, что он несет за меня ответственность. Чем скорее он решит, что я — не его проблема, тем скорее отступит.

Антониа произносит это так небрежно.

Будто совершенно нормально для такого мужика просто появиться и заявить о своих правах.

Антониа оглядывается на меня через плечо и замолкает. Наши взгляды встречаются, и она сглатывает, прежде чем продолжить:

— Спасибо, что побыл моим парнем на минутку. Мне действительно жаль, что Хаунд ударил тебя, о, и прости, что я пихнула тебя локтем в живот и наступила тебе на ногу.

Кажется, у меня сотрясение мозга, потому что я не в состоянии сформулировать ни единого предложения, все, что я могу делать — тупо пялиться на Антонию. Хочется наорать на нее и встряхнуть, но больше всего хочется просто узнать ее, что чертовски пугает.

— Я бы предложила лед, но меня не было дома несколько недель, и я не помню, когда в последний раз наполняла лотки со льдом, — продолжает она, прислоняясь к двери.

Девушка одаривает меня великолепной улыбкой, и впервые в ней нет ни следа злобы или язвительности.

— О, и спасибо, что привез мои права. Раньше я была стервой, но, ты же понимаешь, какой у меня выдался день. Это было очень мило с твоей стороны — постараться ради меня.

— Как я уже сказал, в этом нет ничего особенного.

— Верно, потому что ты дружишь с моим боссом.

— Именно.

Антониа кивает.

— Ну, может, тогда ты не скажешь моему боссу, что я ткнула тебя локтем в живот и попросила притвориться моим любовником? Я и так уже оставила дерьмовое первое впечатление, — просит она, опуская свои густые черные ресницы.

Инстинктивно протягиваю руку и прижимаю палец к ее подбородку, заставляя ее снова посмотреть мне в глаза.

— Я такого не помню, — любуюсь девичьими чертами и запечатлеваю их в памяти. Я был прав. В Антонии Де Лука определенно есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. — Может, еще увидимся.

— О, обязательно увидимся, — отвечает она, входя в дом. Затем оглядывается на меня с ухмылкой на хорошеньких губках. Озорной взгляд встречается с моим, и девушка добавляет: — В суде, когда я буду оспаривать штрафы.

Значит, игра началась, Кудряшка Сью.

Игра, мать ее, началась.