Иди ко мне…

— Когда вам удобно? Здесь есть замечательное кафе, я освобожусь в пять. Буду вас ждать. Не прощаюсь. Добрый день, Михаил Михайлович! — Это он уже Исаеву.

Я подхватила Дианку, недовольную, не дали девочке натанцеваться вдоволь, и пошла на выход, следуя за Исаевым, вернее, за его широкой спиной.

— Что привело тебя ко мне? Хочешь записаться на танцы? Элементарно, у нас всё просто.

— Во-первых, добрый день! Мне нужно поговорить с тобой, лучше в кабинете.

— У меня нет кабинета, он мне не нужен, лишние метры используются по назначению. Ты не в офисе, у нас домашний клуб, есть небольшие кафешки, бистро и семейный зал, для праздников. А в будни там проходят тренировки.

— Извини, мне неизвестен уклад твоего детища изнутри. — Я «нажала» на местоимение «твоего» не случайно, очень резануло словосочетание — «у н-а-с домашний клуб». — Но не хотелось бы лишних ушей.

— Я ещё не обедал, предлагаю ресторан. Приятное с полезным.

— Да, конечно, я не отниму много времени.

Честное слово, в этот момент я прочитала на его лице, таком знакомом и родном, утонув в тёмных грустных глазах, желание провести со мной всю жизнь.

— Не балуйся, Динка! Твоё присутствие, Исаев, плохо действует на мою дочь. Не потакай ей, на голову сядет, глазом не успеешь моргнуть. — И опять, да хоть сто раз, говорили его глаза.

Что-то меня не в ту сторону понесло. Сосредоточься, Лиза, дело серьёзное. И я рассказала всё. Что надо и не надо. Моя бедная голова уже не могла хранить такое количество ненужной информации, требовала генеральной уборки.

— А ведь действительно, очень странно, что Гуля продолжает служить при таком биографическом несоответствии с уставом. Что-то тут не то. Мы с ней давно не поднимаем дела давно минувших дней, да и видимся только по праздникам. И знаешь, что ещё? Брат Гули, Борис, родился, когда их «папаша» уже бороздил просторы Вселенной за колючей проволокой. Её мама ездила к нему на свидание, зачем то, ведь они уже не жили вместе. Так и появился мальчишка на свет божий. Но моя матушка не поверила ей, утверждая, что у несимпатичного сморчка не может быть таких красивых детей, тем более что Борька на него совсем не похож. Может, они не его дети, не этого негодяя? И Гуля об этом знает? Но что-то не даёт ей разрешения обнародовать этот факт, она же ведёт своё расследование, ищет мать. И что за тайна, раскрыть которую угрожал гнусный карлик? Ты сегодня свободна?

— У меня небольшой отпуск. А что?

— Пойдём вечером к Гуле. Ты сейчас куда?

— А можно нам погулять у тебя в клубе? Мы на сегодня совершенно вольные птицы. Да, крошина?

— Да сколько угодно. На первом этаже занимаются самые маленькие, начните оттуда.

Мой ребёнок проявлял живейший интерес к происходящему. Конечно, детки лет пяти ещё не готовы к серьёзным занятиям боксом или борьбой и первые годы занимаются общей физической подготовкой. Они знакомятся с видами спорта, чтобы годам к восьми уже точно определиться. Но некоторые приёмчики уже знали, смешно прыгая по рингу. Конечно, моей мартышке тоже надо было туда, и я замучилась ловить её. За этим занятием нас и застала Кларисса.

— Лиза! Ты собираешься сделать из своей дочери второго Василиска Доброго? — Резануло по ушам, эта женщина знала многое, судя по всему. — Это понятно, надо же тебя кому-нибудь защищать.

Прозвучавшее прозвище именно тёти Ло вызвало аховую реакцию с моей стороны. Неужели Мишка рассказал ей о… Страшно подумать. Ну, а почему бы и нет, муж и жена — одна сатана.

— От кого?

— А что, не от кого? Ты у нас девка бедовая, вечно куда-нибудь вляпываешься. Только теперь мой муж не будет тебя спасать, имей в виду. Он, вообще, без меня ничего не будет для тебя делать. И…

— Да и не больно-то хотелось! — Я перебила её, в моей душе уже поднималась буря-ураган. — Всё решается элементарно. Это как в том анекдоте про слабую женщину. Просто надо записаться в секцию бокса, тогда и получится крепкая семья. Воспитанные дети, тихая свекровь и верный муж обеспечены. И враги будут повержены. Разве у вас не так? А при муже-боксёре можно быть такой смелой и подавно!

— Не хами, а то вылетишь отсюда, как пробка из шампанского, и на фанере — до Парижа! — Какие-то жидкие взвеси веером посыпались через нос вмиг взбесившейся бабы. — У меня и так всё прекрасно, без всяких силовых методов, в отличие от тебя.

— Но это не позволяет вам мне тыкать? — Я вспомнила, совсем некстати, как её муж тоже начал наше знакомство сразу на ты, когда — то… — Если всё прекрасно, слава богу, чего так нервничать.

— Это я нервничаю? Ты ничего не перепутала? Я нахожусь при своём муже, в нашем клубе, имею право хозяйничать здесь. И попросить кое-кого на выход. Сказать, кого? — Жену Исаева растащило конкретно.

Я ощущала себя тореадором с красной тряпкой в руках. Кларисса буравила меня взглядом и пыхтела, как будто ждала следующего выпада с моей стороны. Но тут заревела прекрасная Диана, вцепившись в меня ручками и уткнувшись в плечо. Она явно испугалась злую тётку.

— Вы мешаете тренировкам, неужели непонятно. Попрошу на выход, не заставляй вызывать охрану. — Как ей хотелось показать, кто есть кто!

— Против дамы с ребёнком?

— Не испытывай моё терпение! — Уже орала бывшая гимнастка, искажая лицо до неузнаваемости.

Пацанва, мал мала меньше, прижухла, тренер, молодой парень, с удивлением наблюдал за выдворением неугодных исаевскому режиму. Я даже растерялась. Откуда такой уровень злости? Всегда улыбающаяся, даже хохочущая женщина, брызжущая счастьем и выставляющая напоказ полное удовлетворение своим житьём-бытьём, превратилась в фурию, злобную страшную бабу. Я сделала пару шагов и упёрлась в грудь её мужа.

— Дай пройти, нам нужно на воздух.

Он молча отступил, и я только услышала первые фразы доклада о моём плохом поведении.

— Нет, ну ты представляешь? Она совсем потеряла совесть. Припёрлась со своей дочечкой, тренировку сорвала, малышей расстроила…

Кое-как успокоив и себя, и Диану, я поспешила покинуть «гостеприимный» семейный клуб Исаевых. И совершенно забыла о свидании с маэстро танго. И о намеченной поездке к Гуле. Зато точно поняла, что с каждой новой встречей с Мишкой моя душа начинает всё больше вибрировать, и волны этой вибрации набегают на мой бережок, каждый раз усиливаясь и учащаясь… Соня права: недопонимание и недоговорённость — главные враги отношений. Любых отношений, не только любовных. Ведь у меня не любовных? Тогда, будьте любезны, Елизавета Сергеевна, прекратить разброд и шатания!

Как плохо без Соньки… Так получилось, что у меня нет друзей. Выбранная мной работа с младых ногтей и с первых же дней впрягла во взрослую жизнь. Студенческой, безмятежной, я лишила себя сама, с одноклассниками общалась только на встречах с выпускниками, дружить с коллегами не получалось, мешал табель о рангах, введённый твёрдой рукой шефа. Колька со своей, теперь уже женой, Катериной второй год живут и учатся в Англии. Николай Николаевич, вняв просьбам невестки, устроил им это приключение. Она, став законной супругой наследника корпорации туризма и путешествий, сразу дала понять, что не позволит какой-то Романовой претендовать на главенство в руководстве фирмы. Ей не хватало образования, а Кольке — желания и амбиций для того, чтобы сдвинуть меня с моего места, насиженного и наработанного годами. И если мой любимый босс поначалу посмеивался, то, со временем, согласился с Катериной, своя рубашка ближе к телу, и отправил своего сыночка повышать квалификацию, дабы доверить ему своё детище. Когда-нибудь. Но Ник, теперь уже европейский денди лондонский, неожиданно для всех ушёл совсем в другую сторону. Только я знала о наклонностях такого рода у своего давнего друга: он любил шить. И вязать. В восьмом классе, объяснив, что проспорил, соорудил очень симпатичный свитер с большим воротником. А к концу школы у него стали получаться очень даже креативные вещицы, которые он сооружал по моим размерам, выдавая их за мои же модели. Но отец никогда бы не разрешил Кольке выбиться из колеи, он у него был один, надёжа и опора. И вот тебе раз. Причём, сын стоял на своём, никакие уговоры и угрозы, даже лишение денег не подействовали. Попало и Колькиной маме, её гены, творческой натуры и классной швеи, были прокляты в седьмом колене. Николаевы чуть не разошлись, женская половина ушла и жила в моей пустующей квартире, пока я пребывала у Мостовых. Пришлось Катерине вспомнить азбуку и арифметику, чтобы самой освоить курс молодого бойца на туристическом фронте. Как долго, кто знает? Но упорность и наглость, в хорошем смысле этого слова, импонировали Николаю Николаевичу, и он дал добро. Без его денег у амбициозной особы, с шишом в кармане, ничего бы не вышло. Ну что ж, поживём — увидим. Тем более что мне и не нужно какое-то там мифическое главенство, без него хватало по самые уши.

Что-то я устала за последние дни. Детская поликлиника ещё то место отдыха и развлечений. Проторчав там полдня, мы возвращались полуживыми и голодными. Пришлось взять девочку на руки, в прогулочной колясочке уже было холодновато. Она что-то лепетала мне в ухо, смешно морща носик и роняя головушку. Устала. Начал срываться дождик. До дома недалеко, но ноги в сапожках на высоком каблуке и набитая детскими причиндалами стильная сумка скорости не прибавляли.

— Крошка моя, доченька моя любимая! — Чингиз, буквально выхватил девочку из моих рук, вызвав у ребёнка испуг, а следом и рёв.

— Ты с ума сошёл? Разве так можно? Откуда ты? Почему не предупредил? — Всё-таки, общение с Алиной Цветковой, великим психологом, не прошло даром, ворох вопросов навертелся в долю секунды.

— А, бросил всё и приехал. Соскучился, сил нет. Дианочка, ты меня не узнаёшь? Так и знал, а мы же договаривались…

— Ты бы ещё на парашюте спустился ей на голову, или на Змее-Горыныче прилетел. — Я перебила. — Пойдёмте уже, дождь усиливается.

И вцепилась в свободную руку Чингиза. Мы поскакали к подъезду, напротив которого стояла синяя машина. А под козырьком — маэстро танго…

Приближался Новый год. Мы с Соней помирились, хотя и не ругались. Она сама пришла ко мне, обошлось без обсуждений, зачем и почему. И так понятно, что судьба связала нас не просто так. Моя подружка рассказала, что они переехали к родителям Павла, что его мать попросила у неё прощения, и они, две мамы и Сонечка, проревели полночи и решили жить вместе. Находился новый дом Мостовых почти в соседях с домом Исаевых. И ей, сестричке моей, очень хорошо и уютно там, в старый бы она не пошла ни за что. Впрочем, как и родители Паши не смогли жить в доме, где всё напоминало им о единственном, самом лучшем на Земле сыне, настоящем мужике и достойном во всех отношениях человеке.

— К нам приходят ребята, почти каждые выходные. Представляешь, многие его помнят и до сих пор восторгаются, вспоминают и сожалеют о случившемся. Мы с мамами узнали много нового и интересного о Павлике. Но чаще всех приходит Миша, всегда, когда приезжает к своим родителям. Он, оказывается, помогал старикам, ведь они тоже остались одни… — Она многозначительно посмотрела на меня. — Он такой замечательный, мой Олежка влюблён в него, с удовольствием ходит в клуб, в «ясельную группу», созданную для своих. А Мишка Исаев-младший уже боксирует вовсю, и не отходит от своего дядьки, с гордостью выполняя его просьбы и задания. Они так здорово организовывают детские праздники, что нет отбоя от желающих. Пойдём на утренник с нами, не пожалеешь.