Люба, любовь и прочие неприятности

— Ничего. Мне. Не. Нужно, — раздельно, чуть не по слогам произнёс я.

Председатель побледнел, кивнул, наконец уехал. Мы с Любой остались одни, она тоже ожидала, когда все уедут. Не для того ли, чтобы со мной поговорить? Но нет. Подошла к берегу реки, стянула кроссовки, джинсы, рубашку. Осталась в лифчике и трусах. Я стою смотрю, а ей хоть бы хрен. Не обернулась даже. Прыгнула с разбегу в реку, вынырнула аж на середине. Доплыла до противоположного берега и вернулась. Выжала косу, надела на мокрое тело рубашку с джинсами — на джинсах, пристающих к влажной коже пришлось помучиться и попрыгать.

— Мне показалось или у тебя татуировка на заднице? — спросил я.

Любка откинула потемневшую от воды косу за спину, отбросила с лица прядь и посмотрела на меня внимательно. Думал пошлёт туда же, куда и всех мужиков. Нет. Послала конечно, но по иному адресу.

— Езжал бы ты обратно, золотой мальчик, — вполне мирно сказала она. — Это моя жизнь, не твоя. Тебе здесь делать нечего. Разве только девок портить…

Села в свой монструозный, громыхающий на все лады уазик и уехала, пыль взметнув. А я стою, и улыбаюсь, как дурак — хорошо все же, что приехал. И тоже разделся до трусов, в воду прыгнул — холодная, сука! Но… все равно хорошо.