Грязные игры [Наивная для мажора]

Глава 6

В состоянии полнейшего непонимания, тяжести, тревоги, полностью разбитая эмоционально, я добираюсь домой.

Огромный страх и стыд захватывают. Чувства и эмоции смешиваются, от этого разрывается голова. Не в силах пошевелиться, я останавливаюсь перед дверью нашей квартиры. Так страшно еще никогда не было. Страшно посмотреть в глаза маме, а еще страшнее расстроить и разочаровать. Да и как сознаться в своем проступке? Вот и скатилась дочка в извращенки, подглядывает за обнаженными парнями.

От уничижительных мыслей голова начала кружиться и, чтобы не упасть, приходится опереться ладонью о дверь. Та оказывается открытой и сразу же поддается давлению, впуская меня внутрь. А отсюда деваться некуда.

Из кухни встречает приятный запах еды, а также голос радостной мамы:

— Сашенька, вернулась! А мне уже лучше. Ты сегодня так мне помогла! Раздевайся, сейчас будем ужинать.

Она выглядывает из кухни, чтобы поприветствовать, но я почему-то трусливо опускаю взгляд. Замолкаю, не в силах поздороваться, нервничаю, покусывая губы. Я слишком опасаюсь увидеть разочарование на родном лице.

Тяжелая пауза с каждой секундой становится все жестче и напряженнее. И чем больше проходит времени, тем меньше решимости остается внутри.

Мама ведь ради меня больная поднялась с кровати и совершенно точно солгала, что ей лучше. Просто хотела отблагодарить за труды, а я что натворила?

Ага, помощница... мамина. Дочка примерная... Как стыдно...

— Саша? Что-то случилось? — вероятно, мама чувствует что-то неладное, поэтому решительно направляется ко мне навстречу, позабыв об ужине.

— Что произошло, Саша? На тебе лица нет! — причитает мама, обхватывая мои щеки двумя ладонями. Выискивает в моем взгляде и на лице правду о случившемся.

Очень хочется утаить постыдные подробности, но я не могу соврать родной матери, глядя в дорогие глаза.

— Я не справилась, мама... я... я.. испортила всё... мамочка. Прости... Мне так стыдно... Если вдруг тебя уволят, то я себе этого не прощу...

На этой фразе плотина трещит, и я ломаюсь. Слезы щедро стекают по щекам. Весь стресс, стыд, страх выходят из меня со слезами. В поисках защиты и понимания я крепко обнимаю единственного родного человека. Ощущая ее нежные поглаживания по спине и плечам, я никак не могу успокоиться. Меня продолжает трясти от эмоций и я нечленораздельно бормочу:

— Я думала в доме никого не будет... ты же сказала это..а...а там был парень... Я не смогла закончить работу и убежала!

— Дочка, что бы не случилось, ты же знаешь я всегда на твоей стороне. Слышишь? Даже, если меня уволят, я все равно останусь на твоей стороне, - ее слова действуют, как хорошее успокоительное. По крайней мере останавливают глупое бормотание.

— Ты просто застеснялась! Я-то тебя знаю! Моя стесняшка. Мама покрепче сжимает в родных теплых объятиях, окружая ароматом домашней выпечки. Внимательно смотрит и стирает мои слезы.

— Я всё решу. Уверена, ты преувеличиваешь! — заверяет она под конец задушевного разговора.

На что я, конечно же, молчу, но зато много о чем успеваю подумать.

Ох, мама... знала бы ты, что мне сегодня довелось увидеть, ты бы забрала свои слова обратно. Я не преувеличиваю и совсем не преуменьшаю. Знала бы ты, какая я была стеснительная, когда таращилась на голого сына твоего работодателя.

В объятиях мамы гораздо легче, я успокаиваюсь. И уже не таким страшным и огромным кажется сегодняшнее горе. С маминой поддержкой уходит тревога. Мы справимся. Но всё рассказать ей по порядку внятно и логично, я так и не смогла.