Ирландский обет

— Да, — выдыхаю я, чувствуя, как моя кожа розовеет, каждый дюйм моего тела горит под его пристальным взглядом. Он так близко, и я чувствую, как ритмично сжимается моя киска, я так сильно хочу его, что едва могу думать. — Лиам, пожалуйста…

— Нет, — шепчет он, и я издаю тихий, задыхающийся всхлип.

— Лиам!

— Эта киска моя, — рычит он, придвигаясь ближе, так близко, что я чувствую исходящий от него жар на своей чувствительной плоти. — Ты моя, Ана. Я хочу тебя больше всего на свете, и когда я трахну тебя снова, когда я наполню тебя этим членом, это будет потому, что ты это знаешь. Потому что ты хочешь меня, и только меня.

Он рычит эти последние слова, когда его кулак пролетает над членом, его бедра двигаются вперед, и я ахаю, чувствуя, как головка его члена касается моей набухшей, чувствительной киски. Он раздвигает мои складки, и на секунду мне кажется, что он собирается войти в меня, несмотря на все, что он говорит. Но он этого не делает. Вместо этого он скользит вверх, кряхтя, когда я тоже начинаю дрожать, сильный эротизм момента захватывает меня, подталкивая к краю.

— Лиам, пожалуйста, трахни меня, пожалуйста, пожалуйста…

— Нет. — Теперь он тяжело дышит, его рука поглаживает себя сильно и быстро, его лицо искажается от удовольствия, когда он достигает края. — Смотри на меня, Ана. Смотри на меня, когда я… — Он стонет, и я вижу, как он напрягается, его член становится твердым, как камень, в его кулаке, заметно пульсируя. — Смотри, как я, блядь, кончаю …на твой маленький клитор.

Стон чистого удовольствия срывается с его губ, когда он застывает абсолютно неподвижно, его член прижимается к моему пульсирующему клитору, когда он сжимает свой ствол, теперь блестящий от моего возбуждения так же, как и от его. Я чувствую такое же удовольствие, внезапно охватывающее меня, когда я смотрю, замерев от желания, как первая горячая струя его спермы покрывает мой пульсирующий клитор.

Вид этого, тепло, исходящее от него на моей коже, выводит меня из себя. Я хватаюсь за одеяло, выкрикивая его имя, и моя спина выгибается дугой. Я слышу, как Лиам стонет, когда он снова начинает поглаживать свой член, быстро и сильно, головка неистово трется о мой клитор, а струи его спермы одна за другой заливают мой клитор, мои набухшие складочки, всю мою гребаную киску. Это так чертовски приятно, и я чувствую, как Лиам трется об меня, его стоны наполняют комнату, когда мы жестко кончаем вместе, и я ничего не могу с собой поделать. Моя киска сжимается, болит, и я обхватываю ногами его бедра, выгибаясь вверх, так что его член скользит вниз, скользя в нашем смешанном возбуждении. Всего на секунду, когда его оргазм начинает спадать, я испытываю блаженное, совершенное ощущение того, как его набухшая головка члена проникает в меня, растягивает меня, проникает внутрь моего изнывающего от боли тела.

Лиам застывает на месте и хватает меня за бедро одной рукой, толкая вниз и удерживая неподвижно. Я чувствую, как он пульсирует внутри меня, как вытекают последние капли его спермы, и он смотрит на меня сверху вниз своими затуманенными зелеными глазами из-под прикрытых век.

— Ты так сильно хочешь, чтобы я кончил в тебя, малышка? — Он рычит эти слова, и я киваю, затаив дыхание, едва способная говорить.

— Пожалуйста, Лиам…

Он все еще тверд. Я чувствую, как он пульсирует, и он ненадолго закрывает глаза, все его тело содрогается, когда он удерживает себя там, едва входя в меня.

— Я так сильно хочу тебя трахнуть, — бормочет он. — Я хочу тебя так чертовски сильно, что это причиняет боль.

Я не знаю, что заставило меня сказать это. Если бы я промолчала, он, возможно, продолжил бы. Он мог бы войти в меня, позволить мне почувствовать, как он заполняет меня целиком, хотя бы на мгновение.

— Но ты тоже хочешь кого-то другого, — шепчу я, глядя на него снизу вверх, даже когда мое тело напрягается от усилия удержать его внутри себя.

Лиам напрягается, его глаза открываются, когда он смотрит вниз.

— Нет, — говорит он категорично. — Только тебя, девочка. Для меня есть только одна женщина, Ана. — Его руки скользят вниз по моим бедрам, отводя мои ноги от себя, широко раздвигая их. — Я никогда никого не хотел так, как хочу тебя.

Один раз он качается вперед, позволяя мне едва ощутить его трение внутри себя. А затем он высвобождается, встает и отворачивается от меня, чтобы пойти в ванную.

Я лежу, наблюдая, как он уходит, вся в его сперме и дрожа, все мое тело напряглось от желания, как будто он не просто заставил меня кончить больше раз, чем, по моему мнению, было в человеческих силах.

Что, черт возьми, нам делать?

6

ЛИАМ

Я никогда раньше не был в доме Сирши, позвонил ей, и сказал, что нам нужно поговорить, как и ожидалось, она согласилась.

— Мы, безусловно, поговорим, — были ее точные слова, произнесенные резким тоном, который подсказал мне, что эта дискуссия будет очень далека от приятной.

Поместье О'Салливанов — это огромный старинный каменный дом на приличном расстоянии от города, на обширном участке земли, который простирается дальше, чем я могу видеть, с холмистыми зелеными холмами и конюшнями в пределах видимости, а также полем для верховой езды и огромным ландшафтным садом и оранжереей за главным домом. Сирша попросила меня встретиться с ней именно в этом саду, так что я так и поступаю, радуясь возможности избежать столкновения с ее отцом, не заходя внутрь.

По крайней мере, я на это надеюсь. Насколько я знаю, он тоже ждет меня на заднем дворе.

Я открываю кованую железную калитку, ведущую в сад, иду по ухоженной мощеной дорожке, следуя по ней вглубь ухоженного пространства деревьев, цветов и кустарников, пока не вижу темно-рыжеватые волосы Сирши, убранные с лица и спадающие тяжелыми локонами по спине.

Она стоит у фонтана в центре сада и поворачивается ко мне на звук моих шагов, хотя я не знаю, как она услышала меня за шумом плещущейся воды. Она выглядит так же прелестно, как всегда, в темных джинсах и шелковой блузке изумрудного цвета. Я не сомневаюсь, что выбор цвета сделан намеренно, чтобы напомнить мне, кто она и почему я должен на ней жениться.

— Если ты бросишь монетку в фонтан, — говорит Сирша, опираясь руками о прохладный, влажный камень, — ты сможешь загадать желание. Как ты думаешь, чего мне следует пожелать, Лиам Макгрегор?

Она засовывает одну руку в карман джинсов, левую руку, обручальное кольцо сверкает в ярком солнечном свете, почти ослепляя. Я знаю, что это тоже было нарочно. Когда она вытаскивает руку, между большим и указательным пальцами у нее зажат медный пенни, и Сирша поворачивается ко мне спиной, наклоняясь к фонтану.

— Должна ли я желать верного жениха, как ты думаешь? Может быть, такого, который правдив и не лжет мне. Или я должна пожелать, чтобы появился его старший брат, чтобы я могла выйти замуж за брата Макгрегора, который оценил бы вручение ему принцессы в подарочной упаковке ради его статуса и удовольствия? — Она выпрямляется, поворачиваясь ко мне. — Знаешь, это то, кем я должна быть. Трофей. Кое-что, что укрепит твое положение, еще больше узаконит тебя, чтобы ты мог стереть пятно на имени твоей семьи моей девственной кровью.

Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, и Сирша улыбается, явно наслаждаясь моим замешательством.

— О, не притворяйся, что тебе не нравится сама мысль об этом. Все, о чем вы, мужчины, мечтаете. Нетронутая невеста, та, которая будет дрожать от удовольствия при виде вашего члена, и только вашего члена. Вам всем это нравится. Все, что я могу тебе дать, все, что я могу предложить, может быть сведено на нет в одно мгновение, если я раздвину ноги для какого-нибудь другого мужчины. Это делает это заманчивым, честно. Особенно после того, что я нашла в твоей квартире.

Ее взгляд становится жестче.

— Потому что не имеет значения, куда ты засунешь свой член, не так ли, Лиам? Главное, чтобы я была чиста в день нашей свадьбы.

— Отсутствие у меня девственности вряд ли может быть для тебя сюрпризом, Сирша, — сухо говорю я. — И в конце концов, разве тебе не нужен мужчина, который знает, что он делает в постели?

— Я хочу мужчину, который, черт возьми, не лжет мне. — Губы Сирши сжимаются. — Я знаю, чего я пожелаю. — Она щелкает монеткой в сторону, позволяя ей упасть в фонтан. — Чертово объяснение, Лиам Макгрегор. И побыстрее. Начнем с твоей бизнес-поездки после свадьбы.

Я со вздохом скрещиваю руки на груди.

— Как, я уверен, ты уже поняла, я уезжал не по делам. Когда мы с Виктором ворвались в шале, где Алексей держал женщин, Ану продали во время его вечеринки, прежде чем мы успели туда добраться. Она была единственной, кого мы не смогли спасти. Поэтому я пошел за ней.

— Виктор просил тебя сделать это?

— Нет…

— Значит, ты решил пойти за ней по собственной воле. Почему? — Сирша прищуривает глаза.

— Потому что я чувствовал себя виноватым. Я не мог оставить ее в руках человека, который вот так ее купил. И мне было проще всего пойти. — Отчасти это правда, достаточно, чтобы, я думаю, Сирша, возможно, прислушалась.

— Тебе, главе ирландских королей, проще охотиться за девушкой, ставшей жертвой торговли людьми, чем кому-то из бригадиров Виктора. Я думаю, что нет. — Сирша поджимает губы. — Не относись ко мне так, будто я глупая, Лиам. Кто она для тебя?

— Мы… Я встречался с ней раньше, мельком. У нас возникла определенная привязанность. Дружеская. Я не хотел оставлять ее спасение в чужих руках…

— Дружеская? — Сирша ухмыляется. — Ты хочешь сказать мне, что между вами нет романтической привязанности, Лиам. Что ты не трахаешь ее, что ты не…

— Дело не в этом…

— Прекрати, черт возьми, врать! — Она с отвращением качает головой, повышая голос, хотя и старается говорить на повышенных тонах, чтобы наш разговор не был слышен из-за плеска фонтана. — Я нашла нижнее белье в ее ящиках. Кружевные, красивые вещи, ночнушку, пояс с подвязками, гребаный воротничок. — Она поднимает бровь. — Я и не знала, что ты такой развратный, Лиам. Это наводит меня на определенные мысли о нашей первой брачной ночи, или, возможно, я попрошу тебя надеть это вместо нее на меня.

— Перестань, Сирша. — Я сердито смотрю на нее. — Я покупал эти вещи не для того, чтобы она носила их для меня.

— Но ты их купил.

— Они привлекли ее внимание. Она через многое прошла. Я хотел ее побаловать…

— Но не трахать ее. — Сирша качает головой. — Я не дура, Лиам. Я достаточно хорошо знаю мужчин, даже если у меня никогда не было ни одного. Я девственница, а не идиотка. Я знаю, что ты не хочешь жениться на мне, что ты тянул время задолго до официальной помолвки. Конечно, обидно, что ты не видишь, что у тебя перед носом, что ты не ценишь меня так, как следовало бы. Но в моем положении много женщин, состоящих в организованных браках, холодных и без любви. Это не то, чего я хотела, но и не неожиданно. Но это…

Ее челюсть сжимается, и она отходит от фонтана, ближе ко мне.

— Это вопиющее неуважение, Лиам. Это неуважительно ко мне, и я этого не потерплю. Я не позволю, чтобы со мной так обращались. Я дочь Грэма О'Салливана, его старшая дочь. Тебе не мешало бы подумать о последствиях, если бы я рассказала ему, что, или, скорее, кого, я нашла в твоей квартире на днях.