По пути

Такие обозлённые — кто и против мира, и против себя самого — на пути разрушения. И у Гали Рустам почувствовал те самые нотки придуманной вины и чувства несправедливости, узнал. Он сам жил с этим долгое время. До ранения — когда в армию удрал от родительской опеки. И после — пока принимал свою новую одноглазую реальность. И себя винил, и жизнь проклинал, и снова думал, а не свалить ли куда подальше — на вахту, или в горячую точку какую.

Галя сейчас такая же — раненая и полуслепая. И тоже бегством спасается, не знает пока — от себя не убежишь! Отступать, пока все возможности не использованы — не выход. И Рустам отступать не собирался, пусть ситуация сложилась досадная, но… Как там у Высоцкого: «Обидно мне, досадно мне, ну ладно!»

Рустам прошёл в комнату, стянул свитер. Потом на кухню, открыл холодильник, глянул на полупустые полки и закрыл. Пытался и дальше напевать шуточную песню, но смеяться совсем не хотелось.

Кулаки сжались, вздувая вены, разгоняя кровь. Какой уж там «ну ладно»?! Вот что значит «молчание — золото»! Это относится и ко всем бабам, и к нему самому, и к Салиму, и вообще!

На мгновение мелькнула мысль, а не позвонить ли той самой Марине? Нет, не для встречи — чтобы отшить окончательно! Хотя нет, в топку! Но злости нужна дорога, нужно дать ей выйти… Рустам зарёкся, что спать не ляжет, дождётся младшенького для разговора по душам.

И дождался. Когда Дэн появился в дверях, Рустам уже встречал его в коридоре, выразительно поигрывая ремнём. Он помнил, что сказал Гале, и не собирался пускать его в ход. Но вид ремня — сам по себе весомый аргумент в случае Дэна.

Низенький, поджарый, зеленоглазый, с чёрными волосами, свалявшимися в нечто, напоминающее перекати-поле, характером не пойми в кого, шебутной. Но при всех своих многочисленных недостатках, Дэн был умным парнем, и сразу сообразил, что к чему.

— Ой… Батя… — судя по всему, пацан отчаянно боролся с искушением захлопнуть дверь и броситься наутёк. Но жизнь научила и его: бегство — не выход. Младший всё-таки вошёл в квартиру и запер дверь.

— Ну что, паршивец… Допрыгался? — голосом, не предвещающим ничего хорошего, осведомился Рустам, надвигаясь на сына. — Ты что натворил, паразит?! Балет, а?! Билеты «по блату»?!

— Батя, ты чего? Это ж шутка была! Я вообще думал, что это стёб такой у тебя про богемную кралю! Ты и юристка — серьёзно?! — Дэн отчаянно стремился проскользнуть в комнату брата, но не тут-то было, и он свернул на кухню.

— Шутки у него! Шутки! — бушевал Рустам, зайдя следом. — Хорошо ещё, что Гале понравилось!

— Ах, она уже Га-аля?! — перешёл Дэн в контрнаступление. — А когда она в гости придёт, знакомиться? А мамой её уже сейчас называть, или пока «тётей Галей» обойтись?!

— Прикуси язык, не то лишишься его! — рыкнул Рустам, нервно взмахнув ремнём. — Твоё какое десятое дело?!

— Отец, да как ты не понимаешь... — Дэн пытался перехватывать инициативу в споре.

— Какого хрена? Просил же не орать, когда сплю… — это проснулся Исмагил. Бледнокожий здоровяк с чёрными волосами, в его случае напоминающими не то верхушку пальмы, не то шапку кавказских горцев, Иса подпирал головой дверной косяк, скрестив на груди огромные ручищи. — Ну, что за «тётя Галя»?

— А ты не знал? Батя на балет ходил, на свидание! — выдал Дэн с издёвкой.

Иса посмотрел на брата так, будто тот поведал ему самую банальную вещь на свете. Спросил у Рустама:

— А что плясали?

Но тот не успел ответить — от обычной невозмутимости брата Дэн заржал в голос:

— Да какая разница, абый [2] ?! Свидание у бати было — ты просёк, нет? Скоро у нас мамка новая появится!

— Щ-щенок, да ты сам нарываешься… — Рустам шагнул к Дэну, но Иса проявил неожиданную прыть — схватил отца за плечо, едва не вырвав тому руку из сустава. Рустам поморщился — старшенький иногда не умел контролировать свою немереную силу.

— Подожди, отец… — бесстрастно проронил Иса, — Это правда?

— Правда-правда! — хихикнул Дэн, но Иса лишь отмахнулся.

— …! — таки выругался Рустам. «Мамкой» своим оболтусам он Галю не представлял. Вообще ещё не ясно, что у них там. Но это он сыновьям объяснять не собирался. — А что, если и так?

— Если так — это хорошо, — всё так же бесстрастно выдал Исмагил, наливая себе из-под крана воду. — Тогда не затягивай, приводи.

— Да, чем раньше она поймёт, кто мы такие, тем лучше. Кинет тебя при первой возможности!

— Я всё же тебя выпорю, наглец! — Рустам снова взмахнул ремнём, но в этот раз Дэн не впечатлился.

— Хотел бы выпороть — давно бы выпорол. Так в чём же дело, а? — мальчишка демонстративно спокойно прошёл мимо Рустама, бросив уже из коридора: — Передавай привет маме Гале!

Иса допил воду. Поставил гранёный стакан на стол и пошёл вслед за Дэном. Рустам остался на кухне один.

Дурдом! Дети советы раздавать начали! И всё же, если слова Исы не удивили, нападки Дэна попали в больную точку. Может статься, Галя уже его кинула…

Где-то в глубине квартиры послышался смех Дэна, и тут же резко оборвался. Надо думать, Иса ему там «высказывал» касательно того, как примерному сыну полагается беседовать с отцом. Не покалечил бы... С его обострённым чувством справедливости, Иса уже сорвался однажды на Рустаме. И пусть досталось за дело, но каждый раз, когда Рустам об этом вспоминал, у него начинали ныть рёбра.

Со всей дури он грохнул кулаком по кухонному столу. Стакан подпрыгнул, но устоял. А вот мизинец Рустам отбил знатно. Ну нет, тупая агрессия — не выход.

«Злость нужно уметь направить в дело, Рустам. В то, что является её источником, — бывало говорил его комбат. — На войне это твой враг. А так, не хочешь жить с родителями — стань финансово независимым и живи отдельно. Считаешь, что ты "говно" — подымай зад и развивайся. Нравится тебе женщина — пока она чётко не сказала "нет", ухаживай за ней, добивайся!»

Галя… А ей что помешало прямо с ним объясниться, вместо того, чтобы сбежать?

Рустам пришёл к выводу, что если он сможет это понять, то станет известен источник её непонятной неуверенности. А Галин враг — и его тоже.

---

[1] Отец. — татарский.

[2] Брат. — татарский.