Идти туда, где ты

- Мне ее не опередить, потому что я должна быть на работе.

- Тогда забей. В конце концов, это моя физиономия в опасности.

- И мой покой. А все благодаря вам. Откуда вы взялись на мою голову? – не сдержавшись, спросила Алиса.

- В первый раз мы встретились на Литейном, - медленно, будто объясняет что-то элементарное, проговорил он. – Я тебе тогда не понравился.

- А если я скажу, что вы мне и сейчас не сильно нравитесь?

- Это неприятно, но объяснимо. Привыкнешь, - продолжал забавляться он. – В конце концов, судьбе виднее. Это она нас пересекла. А мы сопротивляемся. Сколько можно друг от друга бегать?

- А я не верю в судьбу, - рассмеялась Алиса.

- Ну я тоже не особо, но надо же чем-то объяснить тебе неизбежность того, что я хочу подвозить тебя с работы и на работу.

- Звучит как-то уныло.

- Унылым меня еще никто не называл, - он покосился на Алису, ее голова выглядывала из-за цветка и казалась такой же пушистой. Было забавно за ней сейчас наблюдать. И ему нравилось за ней наблюдать. – В идеале, конечно, чтобы дома мы тоже вместе были, но, боюсь, тебе это из моих уст конкретно сейчас может не понравиться. Потому об этом поговорим позже.

Она хотела было что-то сказать, но передумала. Некоторое время снова рассматривала цветок и вдруг задумчиво проговорила:

- Выходит, вы еще и безответственный.

- Это еще почему?

- Потому что забывали его поливать, - она кивнула на цветок.

- У меня квартира просто… от старых хозяев остался. Мне он нравится, но, боюсь, сдохнет.

- Ммм…

- Ну жалко же… цветок.

- Жалко, - согласилась Алиса. – Только… У вас больше нет? Ну, от старых хозяев.

- Есть… Но я решил, что все скопом тебе переть – перебор, - он улыбнулся и вгляделся в дорогу. – Один клевый такой, не знаю, как называется… Пятнистый, лохматый.

- Не надо. Больше не надо, ладно?

- Не любишь цветы?

- Люблю. Но это не значит, что нужно свозить мне все ваши.

- Перестань мне выкать!

- Приехали! – радостно выпалила Алиса и ткнула пальцем в здание заправки.

- Приехали, - буркнул он, сбавляя скорость, свернул к АЗС и вырулил на парковку возле нее. Потом обернулся к ней, кивнул на гузманию и сказал: - Если он тебе не нравится, там мусорный бак. Пойди и выброси.

- Спасибо, - кивнула Алиса.

Вышла из машины, нацепила на одно плечо рюкзак и в обнимку с цветком направилась принимать смену у драгоценного Петруни. Макаров понятия не имел, кто такой Петруня. И по счастью у них не было общих интересов, кроме, разве что, мечты поскорее свалить. В смысле, Петруня сам мечтал поскорее ретироваться. А Илья – как давно и ничего – ждал, когда тот уйдет, наблюдая сквозь стеклянную витрину его общение с Алисой.

И когда это, в конце концов, случилось, выдохнул с облегчением и решительно вошел.

- Девушка, будьте добры два кофе. Черный покрепче и чего-нибудь с молоком. Маффины свежие?

- Нет, - едва не подпрыгнула Алиса. – Позавчерашние. Тебе точно нечем заняться?

Илья хитро глянул на нее, отметив про себя это «тебе», и подмигнул.

- Ну в универ я сегодня не еду. Так что… А что есть сегодняшнее?

- Пока ничего. Рано.

- Тогда давай просто кофе пить. Если хочешь, я и приготовлю. Все равно пока никого.

- Здесь камеры. Я сейчас сделаю.

- Строго как все у вас, - Илья уселся на высокий стул возле стойки, подпер кулаком щеку и стал наблюдать за ее движениями. – Тебе здесь нравится?

- Существуют правила. Это же не моя личная заправка. А мне нужна эта работа.

- Я искал девушку по имени Алиса среди первокурсниц у нас. На каком предмете завалили?

- Математика.

- На ней всегда валят. Меня верняк зимой из универа из-за матмоделирования попрут.

- Ты так спокойно об этом говоришь.

Илья пожал плечами и улыбнулся:

- Ну, сопли жевать точно не собираюсь. Может, я завтра Францевича, препода, из-под машины выдерну… ну или из застрявшего лифта. И он на трояк расщедрится.

Она кивнула и поставила перед ним черный кофе. Вдаваться в высокопарные рассуждения о социальном неравенстве Алиса точно не собиралась. Ей работать на заправке, поступить, выучиться и получить некоторый шанс сменить, наконец, профессию. Ему, судя по транспортному средству, хоть при наличии диплома, хоть без него, ничего не грозит.

Каждому свое.

Она поставила перед ним второй стаканчик, на этот раз кофе был с молоком. Илья быстро глянул на нее и придвинул его обратно.

- Я же не буду кофе пить один! – весело возмутился он. – Вдвоем вкуснее.

- Спасибо, - она сделала глоток. – Скоро менеджер придет. Мне работать надо.

- Как придет, так и поработаешь. Все равно тут только я. Утро.

Илья отпил, поморщился – горячий, как он любил – и поднял на нее взгляд. Сейчас свет падал на ее волосы, они отливали легкой рыжинкой, а глаза сделались светлыми, как светлый янтарь. И вдруг он вспомнил, как пытался ее поцеловать несколько недель назад. И правда, хам. Сейчас ему хотелось того же, но не так, как тогда. По-настоящему хотелось. Не на день, не на ночь.

Мотнул головой, улыбнулся, но взгляда не отводил.

И делал вид или действительно не понимал, что ей неловко под его пристальным, изучающим взглядом. Алиса точно знала: если он задержится еще на некоторое время, она обязательно скажет какую-то колкость.

- Мне правда есть чем заняться, - предприняла она новую попытку избавиться от него.

- Я допью кофе и уйду. Честно.

- Спасибо, - проговорила Алиса.

Это было самое искреннее спасибо за сегодняшний день.

- А вечером в кино пойдем?

- Это обязательно?

- Мне – да.

- Тогда без меня.

Он на мгновение замер – улыбка с губ стерлась, нахмурился, подобрался. И мрачно спросил:

- Совсем не хочешь?

- Я сегодня не могу.

- Это тонкий намек, чтобы я отвалил? Или правда не можешь?

- У меня занятия. Проверять будешь?

- Ннет… - он быстро сделал еще глоток из чашки и снова посмотрел на нее, будто бы собирался с мыслями: - Не буду проверять. А завтра? Вставишь меня в свое расписание?

- Только не ужастик.

- И не мелодрама.

- Что остается?

- Детективы, сказки, фантастика.

- Ты смотришь сказки? – удивилась Алиса.

- Я смотрю все, кроме ужастиков и мелодрам.

- Я поняла.

- И я понял, - усмехнулся Илья, допивая свой кофе. В конце концов, слово надо держать!

***

Он бесконечно любил осень. Больше любого другого времени года. Осень любить - банально. Но сезонов всего четыре. Что есть на земле не банального?

В этой - было что-то особенное.

Нет, дело не в том, какими красками наполнились улицы почти в одночасье. И не в погоде, которая в первую неделю октября установилась на редкость солнечная и сухая. И не в небе, которое казалось на удивление высоким и пронзительно синим в те часы, когда туч не оставалось. И не в том, что стало совсем тепло - и летом такого тепла не всегда дождешься.

Наверное, появилось что-то в самом воздухе. Он сделался золотистым и мягким и тянулся грушевым вареньем со вкусом детства. Дышишь - и нельзя надышаться.

Хоть как ни вдыхай.

Ладонь в его руке была крохотной, почти детской. Ему нравилось сжимать ее, чертя пальцем узор на запястье, и тащить за собой, делая вид, что ничего не происходит в это самое мгновение - разве может одно касание что-нибудь значить, когда оно означает все, но и его не довольно?

Иногда он оглядывался и широко улыбался. Потому что самым важным было видеть выражение ее глаз. Краски ее лица. Когда она высоко поднимала голову и смотрела вверх, то ли на аттракционы, то ли на небо. Откуда-то доносилась музыка, которая заставила бы его поморщиться, если бы он вслушался. Мимо него проходил бесконечный ряд звуков, которые совсем не имели значения, когда в руке была ее рука, и можно водить большим пальцем по ее коже.

Он нес какую-то пургу, которая тоже не имела значения. И ловил себя на мысли, что впервые ему хочется слушать кого-то, кроме себя.

Кого-то, кроме себя.

Алису.

Новое чувство. Родилось за неделю. Неделю, что они виделись каждый день. С того самого утра, когда он всучил ей цветок, названия которого даже не знал, со своего подоконника. Но знал точно - ей должно понравиться. Ей не может не понравиться - девушке, которая в ураган прется в форт с рюкзаком и бьет по морде хамов.

Алиса. Вошедшая в его жизнь за несколько случайных встреч. Ему нравилось слушать ее голос, когда она говорила - о чем угодно. Ему нравилось наблюдать, как ее волосы шевелит ветер. Ему бесконечно нравилась гладкость ее кожи на запястье.

Алиса, которая случилась осенью.

- Мороженое не предлагаю! - перекрикивал Илья шум Диво Острова, куда привез ее в это воскресенье вместо турклуба. Парк гудел и вертелся переливами и раскатами сотен людей, среди которых они были двумя точками, держащимися за руки. - Горло будем беречь! Чего тебе хочется?

- Не знаю, -Алиса слегка пожала плечами и в сотый раз оглянулась.

Она была здесь впервые. Хотелось всего и сразу - кататься на аттракционах, выпить чаю со сдобной булкой в кафе, просто бродить по аллеям, держась за руки и слушая рассказы Ильи. О чем угодно. Он умел о самой глупой ерунде рассказать, как о самом важном во всем белом свете. Она не всегда могла отличить выдумки от правды, и ее это смешило. Что вдохновляло его на новые рассказы.

- Колесо обозрения? - он ткнул пальцем в небо. - Или не? Шейкер? Горки? Или установим очередность? Уныло - весело, уныло - весело.

- Давай начнем с колеса, - решила Алиса.

- Тоже верно, а то еще укачает, фиг захочется, - одобрил Илья и, не отпуская ее ладони, потащил за собой.

Билеты были куплены немедленно. Вместе с облаком белой сладкой ваты, врученной Алисе в качестве реквизита и провианта одновременно. Усадив ее в кабинку, Макаров с самым серьезным видом достал фотоаппарат.

- А теперь все. Попала, - совершенно серьезно заявил он.

- Я плохо на фотографиях получаюсь, - улыбнулась она и спряталась за ватой.

- Это потому что не я снимаю! - возмутился Макаров. - Дело почти всегда в фотографе.

- Сам увидишь!

- Ты мне доверяешь? Хоть немножко? Я тебя окатил грязью, чуть не пришиб дверью и подарил тебе самую очаровательную эту... как ты говорила оно называется?

- Гузмания... - она опустила белый шар и посмотрела на Илью. - Между прочим, футболка так и не отстиралась. Любимая.

- Куплю другую, - хохотнул он, сделал несколько кадров, поднял на нее глаза и серьезно спросил: - Сильно тогда расстроилась?

- Приятного мало. Будешь? - спросила Алиса, протягивая ему вату.

- Буду! - он, отщипнув кусок, задумчиво отправил его в рот. Вата была приторно сладкой, неминуемо вызывающей жажду. Но странным образом не перебивающей воздуха этой осени. - А рука хоть цела осталась после двери? А то у меня сейчас приступ самобичевания случится.

- И побежишь покупать новую руку? Успокойся, все со мной нормально, - Алиса завертела головой, разглядывая раскинувшийся под ними парк. Бегали дети, гуляли взрослые, пользуясь хорошей погодой. -Красиво здесь. Весной, наверное, еще красивее.

- Придем весной и проверим. Любишь весну?