Проклятые туманом

Горячий душ смыл грязь, но не усталость. Я открыла окно спальни, чтобы впустить холодный воздух, и упала в постель. На нижнем этаже дома стояла тишина — отец еще не вернулся, а мама работала в ночную смену.

Я прислушалась, не скрипит ли лестница. Когда Леви заходил домой, я всегда слышала его возвращение. Такой долгий, протяжный скрип, а затем дребезжание дверной ручки. Я так сильно этого хотела. Изо всех сил желала, бросая свою мольбу на ветер, словно пух от одуванчика.

В мое окно ворвался луч света. Загорелся маяк — маяк, где жил Грей. Там он ждал меня. Встав с кровати, я подошла к окну и смотрела на Джексон-рок.

Я не помню, видела ли раньше маяк из окна своего дома.

Прежде чем я успела всерьёз задуматься об этом, уже надела пальто и направилась к берегу. Я скрутила мокрые волосы в беспорядочный узел и перевязала пучок резинкой, которая нашлась в кармане. Туман не был густым, лодки направлялись к пристани. Я шла, разглядывая фигуры, движущиеся по пирсу. Чайки кричали где-то в дали.

В просвете я уже заметила лодку с моим именем, которая приближалась к берегу. Не оглядываясь, я шагнула вперед.

Грей

Встречаю ее, когда она пришвартовывается к берегу. В этот раз я почувствовал, что путь открыт. Она считает, что лодку прислал я — на корме ее имя. Она упоминала это. Немного неожиданной магии — на этот раз проклятие на моей стороне. Я подаю ей руку и произношу:

— Ты как раз к ужину.

Замечаю карий оттенок — там, где должны быть ее глаза. Нет, еще я вижу золотистые и черные цвета, но в большинстве своём карий. Для меня она все еще похожа на мазок краски. Когда Уилла смотрит на меня я задумываюсь: «А каким она видит меня?»

Смотря на Сюзанну, я был ошеломлен. Каждая неземная вещь в ней очаровывала меня. Тем не менее, женская красота вряд ли сопоставима с мужской привлекательностью. Я могу нервировать Уиллу. Или даже пугать. Беру ее под локоть.

— Рад, что ты вернулась.

— Я даже не уверена в том, настоящий ли ты, — отвечает она.

— Что ты имеешь в виду?

Я смотрю на нее, ведя через темный лес. Листья начали опадать, обещая конец сезона. Они шепчутся трепеща, обнаженные деревья выгибаются над нами.

Пальцы Уиллы впиваются в мою руку. Как она может сомневаться в моем существовании? Она ведь чувствует меня. Я прерывисто вздыхаю, потому что она прикасается ко мне. Прошло сто лет с тех пор, как кто-то трогал меня. Нет ни малейшего шанса, что она осознает важность этого жеста. Уилла не смотрит на меня. Ее свет колеблется, когда она говорит. Интересно, какие у нее губы? Полные или потрескались… может, они нуждаются в поцелуе.

— Ну ты же призрак. Так утверждают жители города. Говорят, что, если кто-то сможет найти мистера Грея, он придаст удачи в море и ясные дни.

— Хочешь, чтобы я помог с рыбалкой?

Она рассмеялась.

— Я лишь сказала, что, по их мнению, ты должен делать.

Звучит смутно знакомо. Но не все чудеса я могу творить. Да, завтрак сам появляется на моей тарелке. Могу призывать и прогонять туман. Я собираю души тех, кто умирает в зоне моей досягаемости. У меня ограниченные возможности. Тем не менее, я изучил ее жизнь, используя записи.

Накрыв ее руку, я произношу:

— Давай договоримся всегда говорить друг другу правду.

— Что? — нахмурившись сказала она.

— Что не так?

Я иду впереди нее и останавливаюсь на опушке леса. Здесь нет лунного света, который освещал бы меня. Я призрачен и реален настолько, насколько она этого желает.

— Я не буду тебе лгать. Клянусь, буду говорить только правду.

Возможно, слишком пылкое обещание. Она делает осторожный шаг назад. Я должен что-то сделать, чтобы удержать ее. Соблазнить ее. Она не так проста, как я — хочет большего. Ей не нужны клятвы в любви от сирены с утеса.

— Я знаю, что ты страдаешь, — говорю я.

Честно, я просто догадываюсь об этом. Так должно быть — я изучил газеты, где фигурировала она. До этого лета Уилла была совершенно обычной. Но этот год, это лето — гобелен, и только я вижу нити в переплетении. Я знаю о ней больше, чем она может себе представить.

— Мне жаль твоего брата.

Она напрягается, ее тени становятся белыми.

— Я не хочу говорить о Леви.

— Действительно ли это так?

Туман окутывает нас, скрывая в своей глубине. Светясь, он захватывает лес своей эфемерной формой. Уилла поворачивается, смотря на тропинку позади себя — ее все еще видно. Если она снова захочет сесть в лодку и отправиться домой, я не стану ее останавливать. Думаю, теперь все ясно. Если она и романтична, то не показывает этого. Я не стану завоевывать ее силой или настойчивостью. Поэтому я задаю очередной вопрос тихим, интимным шёпотом, предназначенным только для нее:

— Ну так что, Уилла?

— Я убила его.

Протянув руку, я касаюсь пальцами ее света там, где должны быть плечи. Я тщательно подбираю слова — то, что она хочет услышать, а не правду. Для этого существуют друзья и семья. И я не виноват в том, что они не сделали этого. Я подхожу ближе и произношу:

— Я знаю.

Лед тронулся.