Лесная жуть

Каждый сходит с ума по-своему, а Виктор мечтал о домике в деревне. Деревянный особнячок, тремя окнами выходящий на просёлочную дорогу, всегда готовый к приёму гостей, беседка, уличная печь и манящая теплотой банька должны были скрасить его трудовые будни. А ещё Виктор хотел, чтобы лес подходил вплотную к участку и рядом было озеро или речка.

* * *

Время было не единственной жертвой, которую Виктору пришлось принести на алтарь своей мечты, но сегодня он наконец на правах законного владельца ехал в «имение» с невестой. Пусть результат его стараний не совсем соответствовал ожиданиям: дом был кирпичным, беседку ещё предстояло построить, а в полуразвалившейся, топившейся по-чёрному бане был земляной пол, — зато лес и вправду подходил к участку вплотную, край был озёрным, а на порядочном отдалении находилась полноводная речка.

Виктор заметно нервничал в предвосхищении того впечатления, которое произведёт участок на Алёну — его невесту. Она была изначально не в восторге, перспектива зажить семейной жизнью на свежем воздухе её больше пугала, чем радовала, и ехать она отказывалась наотрез, а сейчас в пику посапывала на заднем сидении, притворяясь спящей.

Дорога с неожиданными поворотами, частью проходившая по лесу, требовала сосредоточенности, но Виктору хотелось поговорить:

— Оглянись назад — посмотри, — обращался он к Кате — Алёнкиной подруге. За машиной столбом в воздух поднималась пыль, и Виктор представлял, как будто не колёса машины, а копыта резвого скакуна под ним поднимают её. Катя поддерживала беседу, восхищенно улыбалась шуткам, и должно быть, заговорившись, Виктор пропустил нужный поворот.

Смартфон уже давно потерял сеть, а вместе с ней пропала надежда как-то сориентироваться на местности. Виктор чувствовал себя ослепшим, потерявшимся и абсолютно беспомощным. Дорога теперь шла через густой ельник — Виктор оглядывался по сторонам, и в жаркий летний день ему становилось холодно: от росших почти вплотную деревьев веяло сыростью и гнилью, а свет почти не проникал через густо поросшие иголками, сплетённые между собой ветви. Свернуть было некуда. Кате тоже было не по себе, она беспомощно поглядывала на Виктора и молчала.

— Куда мы заехали? Здесь страшно, — притворявшаяся спящей Алёна подала голос с заднего сиденья, и Виктор, попытавшись ответить ей, не удержал машину и налетел на кочку.

— Помолчи! — к счастью, Катя ответила за Виктора. — Вите надо сосредоточиться.

— По-моему, нам лучше повернуть или остановиться, спросить дорогу, — Алёна пропустила мимо ушей слова подруги, села ровнее, подалась вперёд и попыталась установить с Виктором зрительный контакт. — А если рядом с твоей «усадьбой» и вправду так страшно, то я жить в этой глуши наотрез отказываюсь!

— Как повернуть-то? Как нам здесь повернуть?! — Виктор ответил невесте нервно, едва сдерживая рвущийся из души крик. — У кого дорогу собралась спрашивать?! Ты кого-нибудь здесь видишь?

Алёна фыркнула, откинулась на сиденье и скрестила руки на груди.

— Не беси его сейчас, — Катя вполголоса обратилась к подруге, — Вите надо сосредоточиться на дороге.

Виктор был благодарен ей за эти слова — автомобиль ощутимо подрагивал, что-то погромыхивало под днищем, и Виктор кожей чувствовал повисшее в воздухе напряжение, будто в машине находилась шаровая молния, которая всенепременно рванёт, стоит ему пошевелиться. Грунтовка сужалась — лес нависал, ели тянули свои лапы к окнам, из леса веяло сыростью и пробиравшим до костей даже сквозь стекло и металл холодом. К этим неприятным ощущениям примешивалось волнение за состояние автомобиля: мотор кашлял, а бензин заканчивался.

— Поворот! Налево! — крик Кати не был тем громом, которого Виктор боялся. Впрочем, это он первым заметил поворот, и не налево, а направо. Автомобиль пролетел на максимально возможной скорости несколько сотен метров по посыпанной мелкой галькой грунтовке — камни застучали по днищу — въехал на окружённую лесом поляну и заглох.

— Черт побери! — Виктор ударил обеими руками по рулю и вылетел наружу, будто сиденье било его током.

Катя с Алёной переглянулись и медленно последовали вслед за ним.

— Прекрати истерику! Сейчас мы попросим нам помочь, и всё будет хорошо, — Алёна успокаивающе прикоснулась к его плечу.

Виктор огляделся — поляна, на которой они остановились, была занята двухэтажным бревенчатым домом — старым, но очень добротным: пятистенок с трехскатной крышей, дощатым карнизом и с украшенной деревянным кружевом светелкой на чердаке. Массивное крыльцо вело на прикрытую навесом террасу, за которой взгляд упирался в тяжёлую дверь с деревянной ручкой. Дом выглядел обитаемым и даже ухоженным.

— Пойду познакомлюсь с хозяевами, — Виктор посмотрел на спутниц в поиске поддержки — Алёна одобрительно кивнула ему, Катя в нерешительности жалась, беспомощно улыбаясь, поодаль. Виктор сам не понимал, почему опасается приближаться к дому. Он поднял голову, оглядел окна светёлки, заметил промельк движения: кто-то поднял, а потом нетерпеливо опустил занавеску, — а в следующее мгновение тяжёлая дверь со скрипом отворилась и на пороге появился хозяин:

— Здравствуйте, гости дорогие! — произнесший эти слова голос был сиплым, мужчина показался Виктору каким-то слишком заросшим, возможно, в этом была виновата одежда: подбитая мехом душегрейка и свободные штаны, а внезапность его появления заставила вздрогнуть.

— Здравствуйте, нам очень нужна помощь. Мы заблудились, — Виктор старательно подбирал слова, а хозяин широким шагом спустился с крыльца, пожал руку и радушно похлопал его по плечу. Виктор вздохнул и поморщился — от незнакомца воняло давно нестиранной одеждой, плесенью, землёй и кровью… Впрочем, с уверенностью определить происхождение последнего запаха Виктор не мог и потому про себя назвал его духом скотобойни.

— Поможем всем, чем можем, а пока в дом пожалуйте! В дом, прошу! — радушие хозяина никак не соответствовало его внешнему виду. Виктор оглянулся на своих спутниц и, не заметив возражений с их стороны, стал подниматься на крыльцо.

Хозяин оказался разговорчив. За короткое время, потребовавшееся на преодоление крыльца, Виктор узнал не только его имя, семейное положение, но и в целом круг интересов. Александр — так звали хозяина — с женой Тамарой и маленьким сыном жили очень уединённо. «Женщина скучает» — Александр готов был открыть душу, поддерживал под локоть и слишком настойчиво вёл вперёд. Виктору внезапно захотелось ответить чёрной неблагодарностью на гостеприимство и сбежать, вместо этого он миновал сени и вошёл в большую опоясанную по периметру широкой скамьёй горницу: выбеленная печь стояла прямо посередине, отгораживая от взгляда занятое полатями пространство; оставшуюся часть комнаты занимал широкий длинный стол, возле которого суетилась хозяйка.

— Дорогие гости! — вместо приветствия она оглянулась через плечо, улыбнулась и полезла в печь за горшком.

Виктор тяжело вздохнул и сел за стол — хозяева переглянулись, заметив его неудовольствие, но в следующее мгновение их лица опять засветились искренним радушием, а Тамара принялась заставлять стол разнообразной снедью: на столе появился кувшин с молоком, котелок варёной в мундире картошки и ещё один — с варёными яйцами.

— Мы почти не видим людей в этой глуши, — произнёс Александр, отрезая щедрый ломоть от горячего каравая — взгляду Виктора открылся ноздрястый ещё дымящийся от внутреннего жара мякиш, и его рот стал наполняться слюной. — Я-то вырос здесь. А вот жена… скучает.

— Кушайте! Угощайтесь! — в ответ на слова мужа хозяйка пододвинула к гостям еду.

Спутницы Виктора переглянулись и уселись с ним рядом, а он потянулся к оставленной на деревянной доске горбушке, подумав про себя, что нож в руках Александра больше похож на тесак и выглядит угрожающе.

— На какие средства вы тут живёте? — спросил Виктор и тут же почувствовал, как локоть Алёны упирается ему в рёбра:

— Ты как себя ведёшь? Не удобно! — прошипела девушка ему в ухо, а сама в попытке побороть неловкость обратилась к Тамаре. — Вы представляете, этот человек пытается и меня принудить к такому существованию. Ну, не изверг ли?

— А я бы поселилась в таком месте. Красиво! Романтично, — Катя подала голос, взяла варёное яйцо, постучала о столешницу и принялась счищать скорлупу.

Хозяева переглянулись:

— Так две коровы у нас, бычок… Отвозим молоко в город.

— Куры опять же…

— Да нам много не надо в такой глуши!

Они произносили эти фразы, перебивая и помогая друг другу закончить мысль, и только Виктор подумал о том, что за этими поспешными фразами они что-то скрывают.

В следующее мгновение он пригубил молоко из кружки, набил рот тёплым хлебом и зажмурился от удовольствия.

— Нам нужен бензин, — Виктор долго жевал, прежде чем произнести эти слова — еда просилась в рот.

— У меня есть четыре канистры, но это дизель, — ответ хозяина его лишь слегка расстроил:

— Да, не подойдёт, — выдохнул он и полез за картошкой.

— Ближайшая заправка в десяти километрах, но у меня есть велосипед. Поедите, отдохнёте, баньку затоплю — попаритесь, а завтра с утра я съезжу, наполню канистру девяносто восьмым.

— Это хорошо, но я по дороге что-то повредил. Возможно, даже подвеску. Короче, меня очень беспокоит ходовая.

— Я не механик.

Положительный ответ заставил бы Виктора насторожиться, но отрицательный окончательно уверил в искренности Александра.

— Возможно, есть к кому обратиться? — спросил Виктор, но Алёна не позволила Александру ответить:

— Послушай, какой ты всё-таки неучтивый. Люди приняли нас, накормили, обогрели, а ты ещё что-то требуешь.

— Ты же не хотела здесь задерживаться, — Виктор едва успел возразить Алёне, когда Катя перебила его:

— Он вообще-то для нас старается! — произнесла она и сверкнула на подругу рассерженным взглядом.

Хозяева переглянулись и улыбнулись друг другу:

— Обедайте, пойду баню затоплю, — с этими словами Александр вышел из комнаты.

— Как вы вообще здесь живёте? — воскликнула Алёна, обращаясь к Тамаре. — Это же невозможно так жить.

Молчавшая в присутствии мужа женщина оказалась словоохотливой, уселась за стол напротив гостей и подперла щеку рукой:

— Привыкнуть было сложно, но я привыкла, и тебе придётся, — заявила она философски.

Алёна осеклась, прогнала улыбку с лица и какое-то время сверлила Тамару недовольным взглядом, обдумывая эти слова:

— Да как можно к такому привыкнуть?! — воскликнула она внезапно слишком эмоционально. — На какие шиши вы здесь живёте?

— Нам немного надо в такой глуши — быть бы сытыми. Так для того у нас хозяйство: куры, скотина…

— А как же одежда? Шуба у вас есть? — утолив голод, Алёна обрела одно из своих наиболее примечательных качеств — чувствовать себя везде как дома — и приступила к допросу.

— А как же — без шубы здесь нельзя, — согласилась хозяйка.

— Да ладно, зачем вам одежда-то нужна?! — Алёна уже не скрывала сарказм. — Вам некуда её носить. Здесь же просто скучно. А ваш сын… На какие деньги вы отправили его в школу?!