Бесконечный дом

- Убирайся от меня! - Майк попытался отбросить его, но малыш вцепился ему в руку, пробираясь к спине Майка.

В рюкзак.

- Мммм...

Сняв рюкзак с плеч, он был готов защищать свою добычу, схватить ребенка за горло и толкнуть его через коридор. Младенец лежал в сумке головой вперед, его ноги болтались в воздухе. Майк схватил его за лодыжки и выдернул.

- Что за... что за хрень?

Сокровище пропало. Младенец жевал неаккуратное, гниющее мясо деснами, крутил его языком; с его тела капал чахлый суп. Теперь Майк увидел, что сумка пропитана темной едкой жидкостью, нащупал мокрое пятно на спине рубашки. И, конечно же, мясо кишело личинками.

Младенец зашевелился, попытался согнуться, чтобы добраться до мясистого содержимого рюкзакa. Майк подбросил их обоих в воздух и смотрел, как они с всплеском исчезают в живой реке. Он повернулся и побежал, не теряя времени. Коридор продолжал движение, двери продолжали проноситься мимо.

Найти Джеймса казалось все более и более невозможным. Ему потребовалась бы целая жизнь, может быть две, чтобы проверить каждую дверь в коридоре.

Мама права, - подумал Майк. - Это место абсолютное зло.

Но он не мог уйти без Джеймса. Независимо от того, насколько его инстинкт подсказывал ему бежать, он не поддавался этому. Он будет продолжать искать, независимо от того, сколько времени это займет. И тогда у него появилось чувство, что он никогда не покинет это место. Что он проведет остаток своих дней с мухами, личинками и детьми, обыскивая огромный коридор, проверяя двери, пока не превратится в пыль. Но он вытряхнул мысли из головы и глубоко вздохнул. Джеймсу нужно было, чтобы он был сильным, сейчас он не мог волноваться.

Итак, наугад и не задумываясь, он выбрал другую дверь. И вошел.

Близнецы сидели посреди комнаты. Когда Майк вошел, они подняли глаза и улыбнулись ему в ответ. Пульсирующие личинки ныряли в свою черную плоть и вылетали из нее.

Майк думал, что они были идентичны, два худых лысых мальчика, но их нагота показала, что тот, что сзади, был девочкой. И хотя они выглядели голодными, истощенными, они выглядели счастливыми, находясь вместе в своей комнате, продолжали улыбаться и хихикать. Девочка сидела позади своего брата, обхватив его ногами за талию. Они выглядели словно сиамские близнецы, но когда она откинулась назад и начала собирать личинки со спины брата и засовывать их себе в рот, Майк увидел, что они не связаны между собой телами. Мальчик смеялся, пока сестра ухаживала за ним, собирала живые куски и засовывала в рот.

Они снова посмотрели на Майка, казалось, совершенно не возражая против его вторжения.

- Привет, - сказали они в унисон.

Все, что Майк мог сделать, это поджать губы и нахмурить лоб. Комната, как и комната мальчика с мультиками, была маленькой, идеальной квадратной формы. И, конечно же, здесь были вездесущие мухи, наблюдая, как Майк все глубже и глубже забирается в лабиринт Дьявола.

Вдоль стен, плечом к плечу стояло множество мягких игрушек, словно в плюшевом лесу. Медведи, щенки, обезьяны, слоны и единороги, покрытые пленкой грязи, укрепляющей их синтетический мех. Майк не мог сделать шаг, не чувствуя хлюпка под ботинками, когда некоторые животные издавали пищащие звуки, скрытые в их мягких внутренностях. Это было похоже на причудливую аудиторию близнецов, когда они очищали друг друга и шептали шутки, которые могли слышать или понимать только они.

- Ты здесь новенький? - спросила девочка.

- Сядь с нами, - сказал мальчик. – Помоги мне очистить мою сестру.

- Что это за место? Где, черт возьми, мой брат? - Майк был на грани слез.

Он не хотел представлять Джеймса одним из этих детей. Пришлось выбросить из головы изображения тощего тела брата, наводненного личинками.

- Это навсегда. Во веки веков, - oни сказали это вместе, поменялись местами, чтобы мальчик мог забрать закуски со спины своей сестры. - Твой брат теперь является частью Бесконечного Дома. С нами. С тобой. С мухами.

- Вы знаете, где он? - Майк двинулся на них, надул грудь и указал твердым пальцем. - Вам лучше сказать, ублюдки. Где он?

Близнецы смотрели друг на друга, шептались и смеялись.

Клокочущий гнев наполнил Майка, и он зарычал, как бешеный питбуль. Он пересек комнату, схватил мальчика за горло и поднял его в воздух. Мальчик ничего не весил, болтался в руках Майка, как пустой мешок. Девочка захохотала, залезла под брата с открытым ртом, чтобы поймать бледный шевелящийся дождь.

Майк не обращал внимания на те личинки, что ползали ему по руке. Не обращал внимания на мух, которые сели ему на лицо и жужжали ему в ухо. От мальчика пахло тухлым сыром, но Майк это не заметил.

- Скажи мне, где он, пока я не сломал твою гребаную шею, мелкий придурок.

- Мне не терпится поиграть с нашим новым братом. У нас никогда не может быть слишком много друзей по играм, - сказал мальчик.

Он широко улыбнулся. Личинки, вытолкнувшиеся из места, где его зубы соприкасались с деснами, питались застывшим там зубным камнем.

Майк вздрогнул, почувствовав, как крошечные норы впиваются в его руку; они продолжали выпадать из мальчика, проливаясь на его сестру, которая жевала и глотала, жевала и глотала.

- Тогда пошли вы на хуй!

Майк оскалил зубы. Его пальцы впились в горло мальчика, как будто это было жареное мясо. Плоть с легкостью отделилась, и из нее вылилась лавина личинок. Мальчик не переставал улыбаться, даже не вздрагивал, поскольку его шея была разорвана пальцами Майка в клочья. Девочка захихикала, хватая пригоршни личинок, как леденцы из ужасной пиньяты.

Вздохнув, Майк отшвырнул мальчика и провел ногтями по собственным рукам, чтобы избавиться от бледных трясущихся тел.

Что за херня, - подумал он. - Что это за хрень?

Чистое зло. Теперь ты в доме Дьявола. Это его дети, и теперь твой брат - один из них.

- Нет!!!

Девочка оседлала своего брата и начала сосать рваную рану на шее. Майк начал задыхаться от звука хрустящего мяса личинки. Мальчик улыбнулся ему улыбкой, полной искрящегося восторга.

Даже когда девочка пировала, Майк видел, как обезумевшие личинки залечивают рану своей кровью.

Майк подошел к двери, расталкивая плюшевых мишек и плюшевых кроликов.

- Теперь мы семья, - сказали близнецы, их голоса слились в один демонический звук.

Что-то плескалось на спине Майка, казалось, будто его ударил гравий. Другая волна ударила его, заскользила по его шее, и когда он почувствовал щекочущее ощущение движения, он хлопнул по рубашке, царапая спину, шею и голову.

Близнецы стояли лицом к Майку и бросали ему пригоршни. Они посыпали его живым конфетти, которое скользило в такие места, куда он не мог добраться.

- Hа хуй вас!- Майк танцевал на месте, не желая, чтобы еще одна кожаная капсула коснулась его обнаженной кожи.

Ты никогда не избежишь этого. Теперь ты принадлежишь Дьяволу.

Близнецы взялись за руки и кружились, прыгали и пели.

- Запертые внутри Бесконечного Дома, мы будем здесь навсегда. Если ты хочешь быть одним из нас, тебе нужно только войти.

Майк узнал мелодию - "Во поле берёзка стояла". Личинки накапливались у их ног, когда они вращались, превращаясь в молочную пасту, когда они давили их босыми ногами.

- Мухи не пропускают время, личинки - наши братья. Мы никогда не постареем, мы никогда не умрем, мы никогда не увидим наших матерей.

Майк прыгнул обратно в холл; уровень "реки" поднялся, теперь до его голеней; двери казались выше, потолок выше. Он захлопнул дверь, вытер слезы и пот с лица рукой.

- Джеймс! - eго голос дрогнул.

Он oперся головой о дверь, мухи заползали в его волосы, жужжали, а он плакал. Он плакал сильнее, чем когда-либо прежде. Он попытался собраться, но от этого только заплакал.

Ты убил его. Вы оба мертвы.

- Заткнитесь. Пожалуйста, заткнитесь.

Майк хмыкнул и подавил панику, подавившись давлением, раздувающимся в груди при мысли, что он никогда больше не увидит своего брата, никогда больше не увидит дневной свет.

А потом он убежал. Он кричал на ходу, пробираясь сквозь увеличивающуюся толщу; зигзагообразные насекомые врезались ему в лицо. Он видел лица, выглядывающие из дверей, но не смотрел им в глаза, просто продолжал бежать. Детский крик и детский смех обрушились на него со всех сторон, и он продвигался вперед и вперед, доводя себя до предела своего тела. У него болели ноги, угрожали заблокировать, обмякнуть; его легкие горели, а живот сводил судорогами.

И как раз тогда, когда он уже не думал, что сможет больше бежать, когда он думал, что упадет, погрузится в поток и он поглотит его, он обнаружил себя в том, что, казалось, было концом коридора. Он был прямо перед ним, высокий и такой же черный, как бездна; и там были двойные двери. Слева и справа от него, насколько хватал глаз, тянулись пустые коридоры, но там не было дверей, как будто голые стены ждали новых жильцов.

Ему показалось, что он слышит плач со своей стороны из двойных дверей. Он представил Джеймса на другой стороне, царапающего дерево и взывающего к брату, чтобы тот спас его.

- Джеймс? Это... это ты?

Его голос прозвучал писклявым, горло пересохло. Ответа не было. Прижав ухо к двери, он услышал слабый детский плач.

Стиснув зубы и глубоко дыша через ноздри, Майк толкнул дверь.

Стены, пол и потолок ожили. Но не от мух или личинок.

Фотографии. На стенах и полу мерцали изображения, похожие на крошечные телевизионные экраны, и на каждой фотографии отображались свои ужасы. Плач и хныканье детей плыли по комнате, как туман.

Майк сосредоточился на одной фотографии и наблюдал, как разыгрывается сцена. Мальчик лет девяти сидел на деревянном полу без рубашки. С точки зрения фотографии, мальчик повернулся к Майку, вытер лицо тыльной стороной руки, но не переставал плакать. Тень росла от пола, пока не накрыла мальчика, как одеяло, отбрасывая на стену форму большого человека. Когда мужчина шагнул вперед, мальчик попятился назад, пока его затылок не ударился о стену позади него. На мужчине были только полосатые боксеры, и, сделав еще шаг, он выскользнул из них.

Майк повернул голову, чтобы не видеть остальное, но его взгляд остановился на другой фотографии. Девочка, еще младше мальчика, лежала на животе в луже крови, обнаженная. Мужчина стоял над ней, положив обе руки ей на голову, и он крутил ее и крутил, как будто хотел отвинтить. Онa оторвалась с влажным хлопком; старик наклонился и поцеловал ee в губы, оборванные полоски плоти свисали с культей шеи и проливали кровь на подергивающееся тело под ним.

Майк отвернулся, но оказался лицом к лицу с живыми отвратительными обоями. Мальчики и девочки разного роста и возраста, все в ловушке бесконечного цикла жестокостей. Когда Майк смотрел на них, надеясь, что он не увидит лица своего брата, он стал свидетелем того, что старик делал на протяжении многих лет, видел действия, которые принесли ему место в этом Доме Бесконечности. Хотя лица детей менялись на каждой фотографии, насилие старика было постоянным.