Бесконечный дом

Хотя ему было жалко этих детей, он знал, что дети, занимающие комнаты в доме, уже не были невинными. Их чистота была давно украдена у них стариком и его тьмой. Tеперь они были частью дома, частью зла, наполнявшего его.

Найди своего брата. Вытащи его отсюда.

Когда Майк попятился к двойным дверям, не в силах оторвать взгляд от злобных картинок, гортанный смех словно засочился со стен. Вибрирующие шишки, как опухоли, поднимались с поверхности глянцевых фотографий. Быстрое движение детей продолжало проявляться на поверхности этих наростов, а затем превратилось в радужную оболочку, когда из шишек выросли крылья. Когда мухи взлетели в воздух, на фотографиях появилось еще больше, и громовое кудахтанье потрясло мозг Майка.

Мухи наполнили воздух, как жужжащий град. Он сжал губы и прищурился, пробираясь к дверям, которые он больше не мог видеть сквозь толщу насекомых.

Лицо старика выглядывало из фотографий, он смеялся и смотрел на Майка своими пустыми глазницами. По мере того, как смех становился все громче, мух становилось все больше. В порыве адреналина руки Майка нашли дверные ручки. Он дернул их изо всех сил и попытался открыть двери, чтобы избежать хаоса мух, затем вылетел в коридор и упал лицом вниз на личинок. Они заползали ему в рот, пульсировали на его языке, пытались зарыться в уголки его глаз, в ноздри.

Он захныкал, вскочив на ноги, тяжело вздохнув он плюнул и начал царапать свое тело. Двери за ним тут же захлопнулись.

Его взгляд метнулся по коридору, туда, откуда он пришел, там были дети, они наблюдали за ним. Их было так много, все с черной и коричневой кожей.

Дети из Оака, - подумал он. - Все пропавшие дети. Он узнал некоторые лица на фотографиях. Они улыбались ему, и он знал, что по крайней мере один из этих маленьких ублюдков был Джеймсом.

- Эй! - Майк пробирался к ним сквозь поток высотой по колено. - Где, черт возьми, мой брат?

Дети смеялись, и в игривом столпотворении бегали друг вокруг друга. Когда Майк подошел к ним, они вернулись в свои комнаты, захлопнули двери и захихикали с другой стороны.

Но Майк перестал играть в игры.

Все годы, которые он провел в Оаке, все годы борьбы за свою жизнь, за жизнь Джеймса, не зная, будут ли они сегодня есть, не зная, убьет ли их какой-нибудь гребаный тупица или головорез с оружием.

Вид избитого маминого тела, обнаженного, разорванного и брошенного перед их домом.

А теперь это долбаное место, этот Дом Бесконечности, поглотил его брата целиком и отказывался вернуть его. Соблазнял их иллюзиями о лучшей жизни, ловил их, как мух в паутине.

Глаза Майка налились кровью. Он согнул пальцы, прежде чем сжать их в кулаки, сжал зубы до боли в челюсти. Пылающая ненависть и гнев текли по его венам, как яд, и Майк не мог сдержать их.

Он распахнул первую дверь и ворвался внутрь. Пухленькая девочка с длинными заплетенными косами не успела среагировать, когда Майк прыгнул на нее и ударил ее по лицу ураганами кулаков. Комната была розовой, усеяна мухами и усыпана куклами, похожими на миниатюрные трупы. Майк продолжал бить кулаками, и когда лицо девочки превратилось в кровавое месиво, личинки запульсировали на ней и начали восстанавливать ее, а она все время смеялась и смеялась.

Майк ревел, вылетая из комнаты в другую комнату, он превратил маленького мексиканца внутри в груду дрожащего мяса. Личинки вылетали из его рта, когда он снова и снова повторял:

- Quieres jugar conmigo?^[1]

Майк задыхался, переходя из одной стороны зала в другую, заходя в каждую комнату и избивая их обитателей до неузнаваемости. Но как бы сильно он ни бил, как бы ни были изуродованы дети, они все равно смеялись, и все еще хотели поиграть. Костяшки пальцев Майка были разорваны, руки от кончиков пальцев до локтей залиты темно-красной и черной жидкостью.

Он стоял в холле, тяжело дыша, всасывая кислород, но чувствовал только густой испорченный воздух дома. Высокий вопль вырвался из его живота, когда он упал на четвереньки. Личинки переползли по нему, начали поглощать его, но на этот раз он не остановил их. Они залезли на него, кусали его, впивались в него, а Майк только смотрел.

Ты подвел его. Как ты мог допустить это?

- Мне жаль...

Внизу по коридору он увидел лицо, такое же, как и раньше, торчащее сбоку из двери спальни, белое, как призрак.

Ребенок помахал ему рукой, осмотрелся по коридору и снова помахал ему рукой.

Майку пришлось заставить себя встать. Внутри него было сильное ощущение, что он шевелится, распространяясь, как огонь, по всему его телу. Его мозг ударился о внутреннюю часть его черепа, его тело умоляло его лечь обратно и сдаться... сдаться Дому.

Эй ты! Ты видел моего брата? Хотел крикнуть он, но получилось только сдавленное бормотание.

Ребенок, стоявший в холле, кивнул. Это была девочка, и когда Майк подошел к ней, он понял, что на ней была какая-то фарфоровая маска. Она подпрыгнула, хлопнула в ладоши и побежала в свою комнату.

Майк последовал за ней, несколько раз чуть не упав по пути. Его дыхание перехватило, его кожа горела от электрической агонии, когда личинки зарывались в него глубже.

Он упал в комнату, услышал как за ним скрипнула и закрылась дверь. Запах в этой комнате был другим... полуприятным. Эссенция гнили все еще была там, но над ней был сладкий аромат.

Пол был мягким, покрытым толстым ковром, и Майк позволил своему измученному телу на мгновение погрузиться в него.

Музыкальная шкатулка играла из угла комнаты, и когда Майк слушал, почти засыпая, он понял, что не слышит мух. Непрерывного гудения здесь не было.

Кто-то похлопал ему по плечу. Майк оскалился и поднял голову. Девушка с кукольным лицом раскачивалась с пятки на носок, склонив голову набок и махая рукой.

- Т-ты сказала, что знаешь, где мой брат, - сказал Майк. Он сел, застонал и захныкал; он чувствовал, как его тело медленно выдавливается. - Пожалуйста... покажи мне, где...

Потом он увидел его. Он лежал на полу в конце комнаты, рядом c музыкальной шкатулкой из слоновой кости.

- Джеймс! – Майк, словно обрел новые силы, вскочил на ноги и бросился к неподвижному телу брата. Он перевернул его и провел руками по лицу мальчика. - Джеймс, очнись. Oчнись, чувак!

Он слегка хлопнул Джеймса по щекам, потряс за плечи, но мальчик не очнулся. Затем Майк увидел крошечные выпуклости по всему телу, двигающиеся под его кожей, увидел маленькие дырочки, украшавшие его плоть, каждая из которых была глубокой и в которой текла тонкая капля крови.

Еще один удар по плечу. Куколка махала, продолжая раскачиваться на ногах.

- Что ты с ним сделала?

Она покачала головой и пожала плечами.

Майк хотел ударить ее, но у него просто не было сил. Он поднял тело Джеймса и прижал его к груди.

- Пожалуйста... ты можешь нам помочь? Я-я должен вернуть его домой, он должен быть в безопасности.

Она кивнула, подпрыгивая и хлопая в ладоши. Ее клетчатое платье взъерошилось, когда она побежала к кровати и забралась на нее.

Майк хмыкнул, вставая на ноги и сжимая брата дрожащими руками. Его колени подогнулись, и он чуть не рухнул на пол, но удержался на ногах и медленно и осторожно пошел к кровати.

Он ожидал, что она покажет ему какой-то секретный выход, туннель, который выведет его наружу.

- Что теперь? Скажи мне, куда идти.

Она подпрыгивала на своей кровати, махала ему, хлопала в ладоши и кружилась в воздухе.

- Ты собираешься нам помочь? - его голос дрожал, как и его колени.

Она кивнула, закинула ноги в воздух и приземлилась на спину. Она взволнованно подпрыгнула на спине, приложила руку ко рту белой маски, как будто смеясь, но ни издала ни звука.

Музыкальная шкатулка заиграла быстрее, металлическим звуком. Она вскочила на ноги, продолжая прыгать на кровати все быстрее и быстрее.

- Ты маленькая сучка. Чертова, маленькая, сучка! - oн с тяжелым стуком уронил Джеймса на пол.

Майк теперь чувствовал, как личинки глубоко внутри него заползают в его внутренности, грызут его нутро. Казалось, что его внутренности превратились в жидкость, а тело - как одна большая открытая рана. Он упал на колени и начал царапать себе грудь, живот, лицо. Его ноги от колен онемели, и, когда Майк приподнял штанину, он увидел, что они стали тоньше: личинки вгрызались, заползая внутрь и вылезая наружу по его вздутой кожи.

Куколка обняла его, поглаживая костлявыми пальцами по его голове. Она похлопала его по спине и уткнулась носом в его шею холодным фарфором.

- Отвали от меня, - сказал Майк, оттолкнув ее.

Она споткнулась о тело Джеймса и врезалась в стену, перед окном. Майк не замечал его раньше, и все, что он мог сделать, это смотреть на окно.

Он закашлялся, поднял Джеймса с пола и устремился к окну. Девочка снова встала на ноги и снова начала хлопать и прыгать, как будто подбадривала его.

Майк прищурился, пытаясь заглянуть сквозь стеклянный квадрат в стене, но он был затемнен, слишком темным, чтобы его можно было разглядеть. Он перекинул Джеймса за спину, как пожарный, чуть не упав назад, когда сделал это, но устоял на подоконнике. И со взрывом решимости он толкнул окно вверх.

- О, Боже. Ч-что за хрень...

Мясо. Пульсирующая стена гниющего мяса закрывала окно. Гнилой сок стекал по стене, вытекал из трещин в разлагающейся баррикаде, пока она пульсировала. На поверхности появилась выпуклость, а затем открылась бледная морда карапуза с мухообразным лицом. Он булькнул и выплюнул студенистую слизь изо рта, прежде чем снова исчезнуть в гнили.

Когда Майк уставился на мясную стену, его слезы затуманили его взор, он прижал тело брата к груди. Он прижался лбом к Джеймсу и всхлипнул.

- Мне очень жаль, чувак. Это моя вина.

Он почувствовал боль в животе еще до того, как услышал выстрел. Он рухнул, вес Джеймса тяжело опустился на него. Мальчик скатился, когда Майк схватился за протекающий живот. Хлынула кровь, вылезли личинки. Он попытался дышать, но не смог, а затем внезапно, как будто его нервы пытались наверстать упущенное, появилась боль. Она охватило его, поглотило его целиком.

- Бля!

Он перекатился на бок, и ковер залила кровь. Личинки метались в красной луже, расползались, оставляя тонкие кровавые следы.

Куколка теперь стояла над ним, держа дымящийся пистолет Майка обеими руками. Она снова поднесла руку ко рту маски и издевательски хихикнула. Она обошла Майка, искоса взглянула на него и направила пистолет на Джеймса.

- Подожди... не...

Пистолет выстрелил, и Майк увидел, как тело его брата дернулось. Майк попытался закричать, но вместо этого вырвался сдавленный всхлип. Он ударил кулаком по ковру, заплакал от усиливающейся боли в животе и потери брата; его младшего брата.

Ты ничего не стоишь. Я должна была знать, что ты не сможешь защитить его.

Майк перекатился на живот, почти потеряв сознание, затем пополз к брату. Кончики его пальцев впивались в ковер, когда он тянул свое тело, затем он обнял Джеймса.

Куколка уронила пистолет и снова легла на кровать, подпрыгивая и хлопая в ладоши.