Футуристическое насилие и вычурные костюмы

Зои заставила себя посмотреть вниз, и впервые в жизни увидела внутренности своего собственного тела. Белая кость торчала из рваной мышцы внизу её ноги, а кровь сочилась из её порванных джинсов. Она почувствовала, что скоро отключится, когда услышала мягкое мяу. Появился Машина зловония, во второй раз отыскав свою раненую хозяйку, чтобы предложить ей помощь. Это не особо помогло.

Зои обняла его, и Молек сказал:

— Ти-Боун, прикончи уже этого сраного кота.

Крик протеста Зои был едва различим, но она не могла остановиться. Громила, известный как Ти-Боун, потянулся к Машине зловония, но кот вырвался из его хватки и пулей пронёсся через дыру в стене, которую проделал Молек.

Ти-Боун хихикнул, глядя на это, но Молек сказал:

— Нет, иди поймай его. Я хочу, чтобы ты разорвал его на части прямо перед ней.

— Пожалуйста, не надо. Просто... пожалуйста, — говорила Зои.

— Поймай кота.

Ти-Боун подчинился, посмеиваясь на пути ко двору.

Молек сказал Скотту:

— Камера у тебя? Хорошо. Сними-ка меня. Сейчас начнётся Шоу Зои.

Скотт притащил камеру, и они организовали сцену так, чтобы Молек был на переднем плане, а потрёпанная Зои — на заднем. Им пришлось остановиться, чтобы передвинуть стол. Затем Молек настоял на том, чтобы на стене шла трансляция. Так он сможет проверять её время от времени, и смотреть, как всё выглядит.

Наконец, Молек оказался доволен обстановкой, после чего он сказал в камеру:

— Ладно, ребятки, мы немного сбились, но теперь всё в порядке. Я рад, что это случилось, правда. Мне больше нравится, когда всё более интимно, если вы понимаете, о чём я.

Из дыры в стене снова появился Ти-Боун, и сказал:

— Мужик, так куча деревьев и прочей дряни. Кот пропа...

Прозвучал рык, что-то белое пронеслось по воздуху, и все внезапно начали кричать.

Ти-Боун упал на спину, поверх него стоял сибирский тигр, вгрызаясь в его горло.

Воспользовавшись хаосом, Зои перевернулась, и попыталась двигаться. Чёрные точки плясали перед её глазами. Боль поджарила её мозги, и она даже не могла понять, чувствует ли она её. Она ползла на локтях в сторону гусеницы. Одна из её сломанных костей на ноге врезалась в ножку кресла, и она отключилась.

Она понятия не имела, как долго она была в отключке. Может, пару секунд. Когда она снова очнулась, это было из-за криков, тигриного рыка и тяжёлых, сочных ударов. Она снова поползла к гусенице, ближе к желобу на её конце. Она не чувствовала ничего, кроме рук: всё остальное либо отнялось, либо отдавало ослепительной болью. Она протаскивала себя через чёрно-белую черепичную плитку, и это было так медленно, что у Зои возникло ощущение, будто она переживала один из тех кошмаров, когда ты бежишь и бежишь, но добраться до конца коридора у тебя не получается. И позади за тобой крадётся что-то ужасное.

Зои добралась до желоба, остановилась, чтобы подышать, и попыталась сфокусировать свой взгляд. Позади неё звучал ужасный шум от человека, убивающего дикое животное. Она обернулась, и увидела, как Молек стоит и смеётся с окровавленными металлическими кулаками. У неё было мало времени. Нет, времени совсем не было. Они её заметят, они доберутся до неё за секунду.

Зои приподнялась на руках, но не смогла встать. Она подтянула себя так, чтобы она смогла добраться до доставочной корзины гусеницы. Затем протянула руку, не глядя, и схватила объект, который каталог схем называл просто "Зои".

Это был футбольный шлем.

Вот ведь ублюдок, подумала Зои, и отключилась.

ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Она заставила себя открыть глаза. Опять же, она не знала, сколько времени прошло. Она оглянулась и увидела на полу Уилла Блэкуотера, с закрученными конечностями и текущей из головы кровью. Недалеко от него лежал белый тигр, вместе с телами двух мужчин без рубашек. Но вот людей Молека стало только больше: как минимум десять прихвостней присоединились к вечеринке. Не то, чтобы Молеку нужна была их помощь.

Зои села, уткнувшись спиной в гусеницу. Глупый футбольный шлем лежал у неё на коленях. Он даже не выглядел как настоящий шлем. Это была скорее игрушка для ребёнка. Она хотела заплакать, но слёз у неё уже не осталось.

Молек заметил движение, и направился к ней, сжимая окровавленные робокулаки. Скотт продолжал наводить на него камеру.

— Хочу сказать спасибо тебе и твоему папаше-любителю тигров за то, что подарили мне лучшее видео, которое я только мог сделать. Я, наверное, первый человек за последние десять тысяч лет, который убил тигра кулаком. Итак, надеюсь, ты просишь небольшую задержку. Пока ты была в отключке, мои зрители проголосовали за то, что я с тобой сделаю. Хочешь угадать, за что проголосовало абсолютное большинство? Потому что этот пункт выигрывает десять к одному.

Парочка прихвостней засмеялась. Зои посмотрела на свою сломанную ногу, и замерла при виде кости, торчащей в центре вязкой розовой жидкости. Её глаза покраснели, и взгляд туманился сильнее с каждой секундой.

Скотт сказал:

— Трансляция в небе тоже запустилась. Теперь мы везде онлайн. Все трансляции сосредоточены на этом месте. Аудитория зависла на одном миллиарде.

Зои пыталась думать, но её мысли представляли собой игру теней, едва различимую в тумане боли. Она не могла думать ни о чём, кроме оригинального плана. Того, что пока что не имел оглушительного успеха.

Он проглотила целую пинту крови и сказала:

— У нас есть... выключатель.

— Свинка, если б он существовал, ты бы уже его нажала. Так, у меня тут очень специфичный запрос от моих фанатов. Перевернись-ка.

— Стой! — Зои нацепила тупой футбольный шлем на свою голову. Он был всё ещё теплым от машины. — Это, эм, шлем! Это шлем магической защиты! Ты не можешь навредить тому, кто его надел!

Молек развёл своими металлическими руками.

— Да брось ты. Это уже грустно.

Он протянул руки, схватил её за пропитанную кровью футболку, намереваясь сорвать её.

— Нет! Стой! СТОП!

Зои зажмурилась, и начала ждать.

И продолжала ждать.

Ждала момента, который так и не наступил.

Через десять секунд она снова открыла свои опухшие глаза, и Молек всё стоял перед ней, полностью застыв. Каждой частью своего тела, не считая лица, которое корчилось в гневе и озадаченности. Кулак по-прежнему сжимал её футболку.

Скотт, почуяв, что босс был в опасности, рванул вперёд.

Зои повернулась к нему и снова сказала:

— Стоп! — он тоже остановился.

Она отползла на своих локтях, вырывая футболку из застывших пальцев Молека.

— Оу. Оу, вау. Боже мой. Он работает. Шлем... Боже, наша идиотская ложь была правдой. Реально. Окей. Она отзывается на голос. Эм... всем стоять.

Десяток прихвостней застыл, почти комично. Один парень застыл на бегу, как будто на спортивном постере какого-то ребёнка, после чего рухнул на пол. Рука другого застыла на его мошонке, как будто она застала его, когда он чесал себя.

Их рты всё ещё работали, судя по тому, что парень с мошонкой прищурился и сказал:

— Я сейчас один парализован? Мне нужно сделать перезагрузку какую-то или...

— Так, ладно, — сказала Зои. — Все, начинайте шлёпать себя.

На эту команду никто не отреагировал, так как она скорее всего не была запрограммирована в системе. Зои была глубоко разочарована Артуром, но поняла, что ей нужно смотреть на полную картину.

Молек сказал ей:

— Просто отруби импланты. Полностью выруби их. И я уничтожу всех своим собственным телом, своим мозгом. Давай, призови против меня любого на деньги папочки. Забери гаджеты, и я покажу тебе, кто здесь лучший мужик.

Вместо этого, Зои сказала:

— Скотт, брось камеру.

Он этого не сделал. Ещё одна команда, которую его тело, похоже, не знало.

— Эм... выбрось левую руку вперёд, и открой её.

Это сработало. Он перебросил камеру через Зои, и она разбилась у гусеницы. Обзор камеры на настенной трансляции пропал за помехами и полностью исчез. Блинк моментально переключился на вторую по популярности трансляцию: удивительно, но она была внутри фургона Лиги Крутизны, который к тому моменту нёсся к двору. Эти идиоты просто не сдаются.

Фургон остановился рядом с газебо, и вся группа выскочила через боковую дверь со своим средневековым оружием наготове. Зои увидела, что они преследовали двух человек: Андре, всё ещё в своём идиотском костюме, и Эко. Они привели их к поместью, случайно или специально, и оставили мотоциклы за оградой. Андре, заметила Зои, всё ещё был с одним единственным котом на спине.

Зои сказала Молеку:

— Чтобы ты сделал, окажись ты на моём месте сейчас? Приказал бы своим роборукам вырвать твоё собственное горло? Оторвать тебе голову? Может, сделать это медленно, приказать тебе вырвать собственные кишки? А потом распространить видео, чтобы все понимали, что со мной лучше не связываться?

Молек не ответил. Его мышцы напряглись, вены надулись, пока он пытался пошевелить застывшими механизмами. В лучшем случае, у него получалось едва заметно пошевелить плечом.

Зои продолжила:

— А потом какой-нибудь твой последователь, какой-нибудь придурок, что сидит сейчас на диване и чистит свою пушку, увидит это видео, и придёт отомстить. И потом всё начнёт рушиться. Снова и снова, кровь поверх крови, пока кто-нибудь, наконец, не решит выдохнуть и просто... отпустить.

Позади Молека послышался шум, когда Андре залез через дыру в стене, с широко раскрытыми глазами, пытаясь осознать, что за нелепое застывшее столкновение происходит между Зои и кучей угрожающих ей людей без рубашек. Эко появилась почти в тот же момент, и с её стороны не было никакого промедления. Она увидела раненую Зои и понеслась к ней, реально скользя на последних двух шагах, и грациозно прокатываясь по мраморному полу, чтобы в итоге оказаться на коленях рядом с Зои. Сучка пыталась её затмить.

Эко сказала:

— Нам нужно наложить шину...

Зои отмахнулась.

— Ладно, — сказала она застывшему Молеку. — У нас осталось крошечное окно приватности, прежде чем к нам вернутся зрители. И вот, как всё будет дальше. Эти тупицы в фургоне завалятся через ту дыру в любую секунду. Так что ты можешь сдаться и извиниться, или начать угрожать им и умереть от стрел. Но выбор твой. Каждого из вас. Стойте смирно и живите, или сгорите в огне суперзлодейской славы. Мне пофиг. Я сейчас отключусь.

Зои улеглась, думая о том, кто сейчас следит за происходящим. Её мама? Калеб? Белла? Карла Дюбои, шлюха, отбившая её парня в восьмом классе? Прибежал Машина зловония. Он обнюхал её изуродованную ногу, закрутился и улёгся спать у её бедра.

Пока она теряла сознание, Зои слышала угасающие крики с предупреждениями, злобные угрозы и ответы, и проникающие в плоть выстрелы из примитивного оружия. Последнее, что услышала Зои, был голос Чёрного Скотта, говорящий:

— Не, мужик, я вообще этих уродов не знаю.

ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Гипс на ноге Зои всегда мягко вибрировал. Ей говорили, что это как-то связано со стимуляцией роста тканей костей с помощью ультразвука. Это было почти незаметно, если только не прикладывать руку прямо на гипс, но эффект всё равно поражал. Ноге потребовалось шестичасовая операция, её рёбрам — ещё одна. Но лицу и зубам потребовалось ещё больше работы: всё, начиная с шеи, было покрыто бинтами или пурпурными синяками. Но её лицу хотя бы не нужны были шесть недель физиотерапии, как ноге.