Штаб армейский, штаб фронтовой

Эта неаргументированная оценка затем перекочевала в некоторые послевоенные работы, хотя нетрудно было понять, что суть состояла не в медлительности Маслова или поспешности Гордова. Главное заключалось в том, что нарушался принцип последовательного сосредоточения сил: трем армиям, которые по составу едва равнялись стрелковым корпусам без средств усиления, были поставлены задачи одновременно овладеть Курском, Обоянью, Белгородом — и это при существенном превосходстве противника, наличии у него организованной обороны, системы артиллерийского огня и, наконец, при самых неблагоприятных условиях погоды. Успеха можно было добиться лишь, видимо, при умелом маневрировании нашими ограниченными силами и средствами, их последовательном сосредоточении для достижения сначала одной, а затем других оперативных целей.

Этим я, конечно, не хочу сказать, что уже тогда, в январе 1942 года, мы все это так отчетливо понимали. Основным чувством в те дни была неудовлетворенность исходом наступления. Мы надеялись, что нам будут поставлены новые, более реальные задачи и, разумеется, что поступят подкрепления. И эти надежды в какой-то мере оправдывались. 7 января я был вызван на КП Юго-Западного фронта. Здесь в приемной генерала Костенко встретил начальника штаба 6-й армии генерала А. Г. Батюню. Почти двухметрового роста, рыжеватый, нос с горбинкой, Александр Григорьевич говорил с заметным белорусским акцентом. Мы познакомились и довольно оживленно обсудили последние события. Настроение у начальника штаба 6-й армии было приподнятое, так как объединение, будучи самым сильным среди армий фронта, вновь получало довольно щедрое по тому времени пополнение. Генерал Батюня передал мне привет от Кирилла Семеновича Москаленко. Вскоре нас пригласили в кабинет. Здесь кроме командующего и П. И. Бодина находился незнакомый мне генерал-майор. Это был Л. В. Ветошников — начальник оперативного отдела штаба Юго-Западного направления. Он привез с собой директиву главкома от 6 января.

Леонид Владимирович, стоя у повешенной на стене большой оперативной карты, сообщил нам, что наряду с Болховско-Орловской операцией Брянского фронта, Курской и Обоянской операциями правого фланга нашего фронта (40-я и 21-я армии) готовится Донбасская операция Южного фронта, которому будут содействовать левофланговые армии нашего фронта, то есть 38-я и 6-я.

— Директивой от 29 декабря прошлого года, — продолжал Ветошников, — главнокомандующий Юго-Западным направлением поставил командующему Южным фронтом задачу подготовить операцию с целью разгрома 17-й немецкой армии, группы Шведлера и остатков восстанавливаемого танкового объединения генерала Клейста с последующим выходом на средний Днепр. Замысел этой операции в том, чтобы ударом превосходящих сил с фронта Изюм, Нырково в общем направлении на Павлоград прорваться во фланг и глубокий тыл врага, занимающего Донбасс и район Таганрога, отрезать ему путь отхода на запад и, прижав главную группировку противника к берегам Азовского моря, окружить и уничтожить его во взаимодействии с нашими остальными силами, наступающими с востока.

В операции предстояло участвовать пяти армиям Южного фронта (57, 37, 12, 18 и 56-й). Главная роль отводилась 57-й, поэтому в полосе ее действий и на стыке с 37-й армией для развития успеха приказано было иметь два кавалерийских корпуса трехдивизионного состава с приданными им по одной танковой бригаде. В резерве оставалась 9-я армия. Приказывалось также иметь в резерве за стыком 18-й и 56-й армий одну стрелковую дивизию и кавалерийский корпус трехдивизионного состава.

Далее Леонид Владимирович зачитал директиву по нашему, Юго-Западному фронту. Армиям его левого крыла — 38-й и 6-й — предстояло, нанеся главный удар от Богородичное, Изюм в общем направлении на Красноград в обход Харькова с юга, овладеть районами Харькова и Краснограда и обеспечить операцию войск Южного фронта с северо-запада. Одновременно остальным армиям нашего фронта приказывалось продолжать наступление с целью освобождения районов Курска, Обояни и Белгорода. Кроме того, генерал Ветошников сказал, что, поскольку части 40-й армии успешно продвигаются к Курску, 21-я окружила Обоянь, а ударная группировка 38-й армии наступает па Белгород, целесообразно нанести удар частями правого крыла армии Маслова в общем направлении на Богодухов для взаимодействия с остальными силами 38-й и 6-й армий по освобождению Харькова.

После сообщения Ветошникова слово взял Ф. Я. Костенко.

— Коль скоро директива объявлена, — говорил он, — командование и войска фронта приложат все усилия, чтобы ее выполнить. Но все же должен сказать, что одновременное овладение такими крупными городами, как Курск, Обоянь, Белгород и Харьков, — задача очень трудная, а времени отпущено крайне мало, пополнения поступают пока довольно скупо и лишь в 6-ю армию. Прошу проинформировать об этом маршала Тимощенко.

— Командармов мы вызывать не стали, — продолжал Федор Яковлевич, — дел у них сейчас невпроворот. А что скажут начальники штабов?

Я вынужден был доложить, что боевые действия на белгородском направлении не завершены и нет уверенности, что город удастся взять. Поэтому удар, согласно требованию директивы, из района Белгорода на Богодухов, Харьков, к сожалению, весьма проблематичен.

Александр Григорьевич Батюня высказался более оптимистично, но тоже подчеркнул, что овладеть Харьковским промышленным районом соединениями двух армий — задача бопее чем сложная. После этого генерал П. И. Бодин сообщил решение командующего Юго-Западным фронтом, составленное в спешном порядке. Вынужденный исходить из того, что к началу общего наступления должны успешно завершиться боевые действия на обоянском и белгородском направлениях, командующий фронтом приказал объединить правофланговые дивизии 38-й армии (76, 226 и 124-ю) в оперативную группу под командованием генерала Руссиянова и нанести ею удар от Белгорода, Волчанска в общем направлении на Дергачи, охватывая район Харькова с севера. Левофланговыми дивизиями 38-й армии (47, 304 и 199-й) наступать от Юрченкова, села Полтавы на Чугуев и Безлюдовку. Рубеж Волчанск, Юрченково прикрывался 300-й стрелковой дивизией.

На участке 6-й армии решено было оставить по одной дивизии на флангах, а четырьмя стрелковыми дивизиями и двумя танковыми бригадами нанести удар с фронта Дудниковка, Купянка в направлении Шевелевка, Алексеевское.

6-му кавалерийскому корпусу генерала Бычковского приказывалось находиться в готовности войти в прорыв на участке Балаклея, Левковка для развития успеха в направлении Алексеевское, станция Власовка.

Согласно плану операции на втором ее этапе 38-я армия силами группы генерала Руссиянова овладевала районом Казачья Лопань, Дергачи, Липцы, а своим центром и левым флангом выходила в район Непокрытое, Запорожье, Чугуев, Змиев, станция Беспаловка; 6-я армия главными силами достигала рубежа Алексеевское, Краснопавловка, а 6-й кавалерийский корпус — района станций Власовка, Лозовая, Тарановка. Генералы Костенко и Бодин проявили гибкость и оговорили в плане, что если до начала общего наступления Белгород не будет освобожден, то группа Руссиянова, выполняя свою основную задачу, оставит против Белгорода заслон.

К исходу третьего этапа войска должны были выйти: 38-я армия группой Руссиянова — на рубеж Богодухов, Люботин, центром и левым флангом — на линию Люботин, станция Власовка; 6-я армия — на рубеж станция Власовка, Красноград, Бузовка; 6-й кавкорпус — в район Диканька, Марьевка, Рублевка с целью создать угрозу гарнизону города Полтавы с севера.

Директивами Юго-Западного направления все перегруппировки войск Южного и Юго-Западного фронтов приказано было закончить 12 января. Но большие снегопады и заносы задержали железнодорожные перевозки. Своевременно не прибыли танки и боеприпасы. Войска не смогли к этому сроку завершить перегруппировку. Поэтому переход в общее наступление был перенесен с 15 на 18 января.

Однако к этому времени обстановка на курском и обоянском направлениях начала развиваться совершенно не так, как предполагалось. 40-я и 21-я армии не только не взяли этих городов, но под ударами врага отошли на исходный рубеж. Поэтому наступление правого крыла нашей армии было отложено, управление оперативной группы генерала Руссиянова передислоцировалось в район Корочи, а 124-я и 226-я стрелковые дивизии были возвращены в 21-ю армию. В итоге и без того весьма скромный состав нашей армии еще более сократился, а правое ее крыло из активного превратилось в пассивное.

Произошли и другие изменения. Чтобы сосредоточить внимание генерала Костенко на курско-обоянском направлении, руководство нашей и 6-й армиями взял на себя главком маршал Тимошенко, создав вспомогательный пункт управления в Сватово. Задача же 40-й и 21-й армий стала гораздо ограниченней. Речь шла теперь не о взятии Курска и Обояни, а просто о наступлении против щигро-яковлевской и прохоровской группировок врага. Однако и эту задачу выполнить им не удалось, так как сил явно не хватало, а противник сумел создать устойчивую оборону.

Прежде чем говорить о Барвенковско-Лозовской операции, в которую вылились приведенные выше планы и расчеты нашего командования, стоит сказать о соотношении сил сторон. По после-военным данным, Юго-Западный и Южный фронты на 1 января 1942 года насчитывали 868,4 тысячи человек, 3430 орудий и минометов, 187 танков, из них 134 — легких и только 53 — средних и тяжелых. Нам противостояла группа армий «Юг» (командующий фельдмаршал Ф. фон Бок). В группе было 1169 тысяч человек, свыше 9 тысяч орудий и минометов, 240 исправных танков современных для того периода конструкций. Таким образом, преимущество во всех отношениях было у врага, хотя он в то время в основном оборонялся, а мы наступали. На участке же между Артемовском и Таганрогом превосходство вермахта было еще большим. Здесь 16 дивизиям Южного фронта противостояло 26 немецких. Это позволяло гитлеровскому командованию перебрасывать часть своих соединений в места, где назревала опасность. Кроме того, группа армий «Юг» получила в январе 5 дивизий из резерва[108]. Чуть ли не тройной перевес фашистских войск в артиллерии делал их оборону особенно труднопреодолимой.

Командование Юго-Западного направления тогда не имело, конечно, столь точных данных о противнике, но понимало, что враг силен, поэтому оно запросило 50 тысяч человек из маршевого пополнения, а также 10 полнокровных стрелковых дивизий, 24 артиллерийских и 25 авиационных полков и 15 танковых бригад[109]. Ставка не смогла удовлетворить эту просьбу, так как накопленные резервы распределялись по всем трем стратегическим направлениям, но предпочтение отдавалось Западному.

Итоги боевых действий в январе на Южном крыле советско-германского фронта очень наглядно подтвердили ту истину, что без создания хотя бы минимального превосходства над противником успех маловероятен.

Результативными оказались действия лишь двух армий: свежей 57-й, выдвинутой из резерва, и хорошо пополненной 6-й. 57-я армия, начав наступление 18 января, продвинулась к 22 января на 25 километров и создала условия для ввода в прорыв 5-го кавалерийского корпуса. Конники 24 января овладели важным узлом коммуникаций — Барвенковом, 6-я армия и 6-й кавалерийский корпус к 27 января перерезали железнодорожную линию Харьков — Запорожье и освободили Лозовую.