Виват, Романовы! Часть III

Куракин. Какая хорошая, добрая девушка! (Александру.) Твоя?

Александр и Мадмуазель Жорж (одновременно) :

– Нет!

– Да!

Куракин. Ну раз ты её забрал, значит, теперь твоя..! Надо брать на себя ответственность за тех, кого приручил…

Александр. Тут приручён только кролик… дядя Саша, я понимаю, что сейчас момент, может, не самый подходящий… но вот мне отец там рассказал про болото и как всё со мной получилось… я, конечно, от него такого не ожидал… (Молчит.) Но ещё больше я не ожидал от себя. Вляпаться в такую историю с Наполеоном! А ведь отец меня предупреждал…

Куракин. Вот тебе чтобы из этой истории выбраться, с отцом сначала надо разобраться! Все дела ваши нерешённые решить. Он на свете больше твоего живёт. И в плане вляпывания в истории – тут у него опыта хватает.

Александр (понуро). А я его так обидел! Я ему такие вещи наговорил… мне так стыдно!

Куракин. Ничего, он простит. Ему не привыкать… (Поглядывает на мадмуазель Жорж.) По-моему, ты ей нравишься…

Александр косится на мадмуазель. Мадмуазель кокетливо улыбается, накручивая на палец локон волос, и смотрит на него.

Куракин. Я бы как тактичный человек сейчас, как и тогда, вышел бы без разговоров и вас оставил наедине… но я не могу двигаться, увы!

Александр (испуганно). Не надо нас наедине оставлять! Мадмуазель, вы так на меня смотрите, что мне неловко…

Куракин. Просто француженки, они такие… они без комплексов. Если им нравится мужчина, то они это сразу показывают.

Александр поворачивается к мадмуазель Жорж. Показывает на кролика.

Александр. Скажите, мадмуазель, кто вам нравится больше – я или он?

Мадмуазель. Ой, вы такой сложный вопрос задаёте! (Задумчиво.) Вы чем-то похожи…

Александр. Вам придётся выбрать!

Мадмуазель (вздыхая). Тогда зайчик… он, по крайней мере, даёт себя погладить…

Александр. Вот и поиграйте пока с ним!

Мадмуазель играет с кроликом.

Александр (шёпотом). И что я скажу Елизавете Алексеевне? Уезжал один, а вернулся вот… с кроликом и француженкой! Хоть не возвращайся вовсе!

Куракин (тоже шёпотом). Скажи, что она – владелица кролика и не пожелала с ним расставаться! А я давай пока тебе расскажу, как мы тогда втроём из Германии в Россию вернулись… то ещё возвращение было!

СЕЗОН 3

Сцены 34-35-36-37

Сцена 34

1776 год.

Подъезжая к границам России…

Карета. В карете – Куракин, МарьФёдорна и Павел.

Павел (выглядывая в окно). Кажется, мы уже на территории России.

Карета тормозит. Потом и вовсе останавливается.

Кучер. Эх, ваша светлость, дорогу после дождя размыло… Увязли, кажись!

Павел (нервно смеясь). Ну точно! В России!

Павел и Куракин вылезают из кареты. Задние колёса съехали в грязь на обочину.

Павел. Так, давай я с одной стороны толкать буду, ты с другой!

МарьФёдорна вылезает из кареты.

Павел (испуганно). Нет-нет! Не надо, тут грязно, вы испачкаетесь!

МарьФёдорна. Но вам будет тяжелее толкать с пассажиром!

Куракин (вытирая пот). Нет-нет, дама останется в комфорте!

МарьФёдорна. Хорошо, но тогда хотя бы велите слезть вашему кучеру!

Кучер. Никак нельзя, барышня! Кто ж за лошадьми следить будет? Их только отпусти… унесут! (Достаёт флягу, отхлёбывает.)

Павел и Куракин толкают карету. Карета не двигается.

МарьФёдорна (выглядывая из кареты). Павел Петрович! Можно вас на секундочку?

Павел. Саша, давай пока без меня!

Подходит к МарьФёдорне.

МарьФёдорна (тихо). Друг мой, у меня сложилось некоторое впечатление, будто бы вы не спешите вернуться домой! Мне даже кажется, что вы этого как будто опасаетесь! Вы в тревоге… вы о чём-то переживаете!

Павел (удивлённо). Не буду обманывать вас, так и есть! Но откуда вы узнали? Как догадались, ведь я ни слова об этом не говорил! Неужели вы прочитали мои мысли?

МарьФёдорна. О, я ещё только начинаю учить их сложный язык! Он пока мне мало понятен, но… но свои выводы я сделала на основании того, что господин Куракин толкает карету вперёд с той стороны… а вы со своей стороны, напротив, пихаете её обратно в канаву.

Павел (озадаченно). Ну надо же! Я не заметил… как-то само получилось…

МарьФёдорна берёт его за руку.

МарьФёдорна. Я понимаю… вы боитесь реакции вашей матушки на все обстоятельства…

Павел. Да, но не только в этом дело! Я боюсь, что вы будете шокированы… что вам у нас не понравится… (В сторону.) Что я вам разонравлюсь… что вы меня бросите… что всё будет ужасно, как обычно…

МарьФёдорна. Этого не произойдёт! Мне нравится любое место, где есть вы… даже если это место – в канаве на дороге!

Павел (растроганно). Ах, какой вы добрый ангел! Я стараюсь вас подготовить ко всему, что может произойти, потому что со мной всегда что-то происходит.

МарьФёдорна (вылезая из кареты). А мне уже очень хочется приехать в Петербург, потому что там я смогу официально стать вашей женой! Согласитесь, там нам будет любить друг друга намного удобнее!

Куракин (из-за кареты). Да и мне не придётся мёрзнуть и мокнуть на улице каждый раз…

Павел. Вы правы! Я об этом не подумал… МарьФёдорна, вы так логично рассуждаете!

Куракин. А главное – позитивно! Нам этого не хватало в нашей компании… обычно мы обдумываем худшие исходы наших приключений.

МарьФёдорна. Да, и поэтому позвольте-ка…

Обходит карету стороной. Встаёт рядом с Куракиным и толкает. Колёса со скрипом вылезают из грязи. Куракин и Павел стоят с открытыми ртами. МарьФёдорна поправляет причёску, отряхивает юбку и залезает в карету.

Куракин. Нет, она точно приживётся здесь… точно тебе говорю! Она прошла с тобой все болота, кусты и овраги… и если это не идеальная женщина, то я не знаю, что тебе нужно!

Павел (в шоке). Мне нужно выпить…

Из кареты высовывается женская ручка с фляжкой. Павел берёт фляжку и прислоняется лбом к её ладони.

МарьФёдорна (радостно). Я могу вас ещё порадовать! У нас, кажется, будет ребёнок!

Павел падает в обморок.

МарьФёдорна (испуганно). Ах, что с вами?

Куракин (сгребая его с земли и засовывая в карету). Это он от радости. Такая хорошая новость! А то у него один ребёнок умер при родах, а другого забрали и куда-то отправили. Теперь главное, чтобы ЭТОТ ребёнок не родился в дороге, а то мы уже третий месяц едем…

Перекрутка.

Под Петербургом. Царское село. Вечер. Карета подъезжает к воротам. Павел сидит в карете, смотрит перед собой и держит за руку МарьФёдорну.

Кучер. Во, приехали почти..!

МарьФёдорна (встревоженно). Ах, мой дорогой, вы так переживаете! На вас больно смотреть! А ведь это я тут посторонний человек, а вы приехали домой!

Выглядывает из кареты. Стражники раскрывают ворота. Карета заезжает на территорию. Подъезжает к замку. Останавливается.

Павел (глубоко дыша). Так, я вам вроде бы всё уже по многу раз рассказал, но главное помните: просто ничему не удивляйтесь! Вам будут говорить обо мне гадости, смеяться надо мной, – вы им не верьте! И вы если какое слово по-русски не поймёте, вы его не повторяйте сами, а лучше запишите и потом у меня спросите.

МарьФёдорна. Я уверена, что всё совсем не так страшно, как вы рассказываете! Тут так красиво!

Выходят из кареты. К карете подходят гвардейцы, хватают Куракина под руки и волокут.

Гвардейцы. Александр Борисович! Вы опять! Вас выслать велели! Вам запрещено к цесаревичу приближаться!

Куракин (беззаботно). Павлушка! Не грусти! Я тебе напишу!!! МарьФёдорна, моё восхищение!

МарьФёдорна в ужасе провожает взглядом Куракина.

Павел (нервно смеясь). А я вам что говорил? Вот… началось! Приехали!

Перекрутка

Дорога из Парижа в Россию. Карета. Александр, Куракин, мадмуазель и кролик.

Александр. Не понимаю, почему бабушка была против вас?

Куракин. Не против меня лично, а против НАС с Павлушкой… но это только придавало нашей дружбе остроту! (Вздыхает.) Она и Семёна Порошина, его гувернёра, в своё время погнала со двора, когда узнала, что он посредник в нашей переписке! Эх, нам тогда было по двенадцать лет, а уже интриги и страсти кипели!

Александр (грустно). Хотел бы и я иметь такого друга… У меня были единомышленники по либеральному кружку. Но один из них, кого я считал другом, спал с моей женой. Не то чтобы я против был, но можно было и предупредить…

Куракин. Ой, да у твоего отца такая же история была с Разумовским! Эх, у вас столько ведь общих тем для бесед!

Мадмуазель Жорж. Я могу быть вашим другом! (Целует его в щёку.) Я могу быть вашей кем захотите! Я вообще всё могу!

Куракин (расстроганно). Какая хорошая девочка!

Сцена 35

Зимний дворец. Зала для приватного приёма иностранных послов. Александр сидит на троне. Рядом стоит Константин и сидит Елизавета Алексеевна. Оба тихо хихикают. На коленях у Александра, обняв его за шею, сидит мадмуазель Жорж. На коленях у мадмуазель – кролик.

Александр (по-русски). Так, немедленно перестаньте хихикать! Снимите её с меня! Это уже… уже вообще..!

Константин. Сам сними. Чё ты, маленький, что ли! Скажи, пусть с тебя слезет…

Александр. Я ей это говорю целый месяц! (Возмущённо.) Елизавета Алексеевна! В конце концов, вы мне жена или где? Вмешайтесь уже!

Елизавета Алексеевна (хихикая в платок). Так вам и надо! Сами её сюда привезли…

Константин (хихикая). Француженки такие непосредственные…

Входит Нарышкина.

Александр (с надеждой). Мария Антоновна! Слава Богу! Ну хоть вы помогите! Велите ей с меня встать! Скажите, что вы… что, в общем, она заняла ваше место!

Константин (трясясь от смеха). Свято место пусто не будет…

Нарышкина (недовольно). И не подумаю! Я на вас обижена! Вы зачем её привезли сюда? Мне – конкуренцию..!

Александр. Я надеялся, что это будет стимулировать вас развиваться..! Она – это ведь почти вы… только во Франции!

Нарышкина. Вот бы и сидела во Франции! Я вообще не вас искала и сюда случайно зашла…

Уходит.

Александр (по-французски). Мадмуазель, ну я прошу вас! Меня же ждут люди! Ну я не могу их так принимать… вместе с вами!

Мадмуазель ничего не отвечает. Вздыхает. Гладит по голове. Целует его в щёку.