Трое из Лукоморья

– Прячься; ты знаешь, куда, – быстро сказала я. – Не забудь рубашку и полотенца.

Дара вскочила и принялась истерично метаться по комнате. Я поспешила избавиться от второй чашки и других следов пребывания в доме гостя.

– Они ещё не идут? – испуганно спросила она.

– Нет, – ответила я. – Ещё минутка у нас в запасе есть. Они не сразу постучат в дверь; сперва обойдут дом по кругу и попытаются заглянуть в окна. Я хорошо знаю эту породу людей.

Дара действительно знала, где прятаться. Подойдя к стене, с пола до потолка завешенной полками с травами и снадобьями, она повернула в сторону небольшой крючок, на котором висела весёленькая кухонная рукавица. Пружина сработала, и стена слегка сдвинулась вглубь комнаты. За стеной образовалась узкая щель, ведущая в соседнюю комнатку, очень маленькую и не имеющую окон, но вполне подходящую для того, что спрятаться в случае необходимости. Или спрятать те предметы, которые не следует открывать постороннему взгляду. Приложив немного физических усилий, мы расширили щель достаточно, чтобы Дара могла пролезть внутрь. Изнутри открывать и закрывать дверь было удобнее, так как с той стороны она была снабжена специальной ручкой.

– Ну вот, а теперь пора, – негромко проговорила я, кивая в сторону окна.

За занавеской ясно вырисовывался человеческий силуэт. В доме было темнее, чем снаружи, так что видеть нас соглядатай не мог, а вот мы своевременно определили его присутствие. Вот только…

– Чёрт! – тихо выругалась я. На полу красовалась лужа, которая натекла, пока мы отжимали волосы и одежду Дары. – Как же мы не заметили! Значит так, возьми эту тряпку и вытри насухо, а потом прячься. А я их пока задержу.

С этими словами я стремительно зашагала к двери. Знаю я этих солдат: разок постучат и если, сразу не открыть, сами в дом ворвутся. Стук застал меня уже в сенях.

– Иду, иду! – крикнула я самым что ни на есть беззаботным голосом. И, внутренне приготовившись, распахнула дверь.

Военных было действительно двое. Судя по полоскам на левом рукаве кафтана, простым солдатом был только один из них. Второй оказался рангом повыше. Я в этих вещах плохо разбираюсь, но, кажется, лейтенант. В любом случае, не слишком большая шишка, но над своим спутником точно начальник.

– Здравствуйте, гости дорогие! – произнесла я, закрывая за собой дверь и грудью, надо сказать, немаленькой, сдвигая военных вниз с крыльца. Гостеприимный тон должен был слегка скрасить такое поведение. – Что вам надобно? Может, воды набрать? Так это мы мигом!

Если бы меня увидел сейчас кто-нибудь из местных крестьян, точно заподозрил бы неладное. Такого радушия я сроду ни перед кем не проявляла. Но воины были со мной незнакомы и знать моих повадок не могли.

– Спасибо, добрая женщина, воды нам не надо, – доброжелательно сказал солдат.

Второй, рангом постарше, продолжил более грубо:

– Нам надо, чтобы ты немедленно всё рассказала.

– Да как же так, – растерянно заморгала я, потихоньку отступая в сторону и таким образом уводя воинов подальше от крыльца. – Не могу я всё рассказать. Никак нельзя. Это же врачебная тайна, вы сами понимать должны.

– Мы на государевой службе, так что нам до твоих отговорок дела нет, – отозвался лейтенант. – Лучше сразу признавайся, иначе хуже будет.

Я для приличия помялась, пожевала губами, поиграла пальцами.

– Ну ладно, – кивнула я наконец, – только вы уж в случае чего за меня перед мельником заступитесь.

– Заступимся, – пообещал лейтенант. Я мысленно хмыкнула: до чего же легко давать обещания, когда не собираешься их выполнять! – А при чём тут мельник?

– Как при чём? – всплеснула руками я. – Так ведь это же его сын ко мне на той неделе приходил! За лечением приходил, – я понизила голос, заставляя визитёров заинтересованно приблизиться, – от сифилиса. Ну, с кем не бывает! – добавила я, по-своему "интерпретируя" их разочарованные взгляды.

– Ты нам голову не морочь, ведьма! – закричал лейтенант. – Нас прошлая неделя не интересует!

– Ах, вы об этом! – понимающе закивала я, принимая виноватый вид. – Ну, было дело, а что тут такого? Гостей же принимать не возбраняется!

– Не возбраняется, не возбраняется. Ты только всё как есть расскажи, и всего делов. Больше от тебя ничего не требуется.

– Ну ладно, как знаете. Ну да, устроили мы тут давеча небольшой шабаш. Так, ничего особенного. Пара чертей и три-четыре ведьмы. Всё тихо-мирно. Огней не жгли, не пьянствовали. Летали на мётлах – это да, было, спорить не стану. Ну, так что же с того? На мётлах летать не возбраняется. Нет такого закона, чтобы людям на мётлах не летать. А уж чертям – тем более. Крестьян мы не пугали, а уж если с кем сердечный приступ случился, тут я поделать ничего не могу. Сами виноваты. Долу надо держать глаза добропорядочным гражданам, а не в небо ночное пялиться.

Незваные гости рассказом впечатлились, но продолжали стоять на своём.

– Нас интересуют не черти с ведьмами, а одна девчонка, Дарина Белкина, из деревенских, волосы тёмные, глаза карие, особых примет нет, – отчеканил солдат.

– Ну, и чего вы от меня-то хотите? – поинтересовалась я, сложив руки на груди.

– Признавайся живо: здесь она?

– Да нет, не здесь.

– И ты её, конечно, знать не знаешь?

– Отчего же, знаю, – возразила я. – Хорошо знаю. Она нередко сюда захаживает. Но не в такую же рань. Всё больше ближе к вечеру.

– Вы не станете возражать, если мы осмотрим избу?

– Не стану, – пожала плечами я. У Дары без сомнения было достаточно времени, чтобы скрыть следы "преступления" и благополучно спрятаться.

– Очень мило с вашей стороны, – не без удивления сказал лейтенант.

– Ну, вы же всё равно дом осмотрите, – отозвалась я. – Так чего же мне зазря возражать. Что уж там, проходите.

Я первой поднялась на крыльцо, распахнула дверь и прошла из сеней в комнату, загораживая гостям обзор, дабы сперва удостовериться, что внутри всё в порядке. Вроде бы да.

– Чаю хотите? – поинтересовалась я, проходя к печи и предоставляя чужакам возможность беспрепятственно заняться поисками.

Солдат сперва взглянул на начальство, но то лишь неопределённо повело плечом.

– Отчего бы и нет? – ответил тогда солдат. – Чай – вещь хорошая.

– Всегда приятно встретить ценителя, – улыбнулась я.

Если бы только они знали, какую гадость я смешиваю в чайнике, улыбаясь столь очаровательной улыбкой. На всю жизнь перестали бы верить людям. Если бы пережили этот день, конечно. Мы, ведьмы, своих не бросаем, и если понадобится, незваные гости никогда не выйдут из этого дома на собственных ногах.

Впрочем, заниматься душегубством зазря я тоже не собиралась. Не люблю я этого, если зазря, да и к тому же пропажа двух воинов, прибывших по государственному делу, могла поднять слишком много ненужного шума. Так что к радикальным мерам я намеревалась прибегнуть лишь в самом крайнем случае. В данный момент я как раз параллельно готовила другой чай, совершенно безвредный, даже, напротив, полезный. Если повезёт, и они не обнаружат Дарино убежище, напою их обычным травяным напитком, да и спроважу восвояси.

Лейтенант рылся в шкафу, солдат заглянул под кровать.

– А можно спросить? – поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Для чего вам девочка-то понадобилась?

– А это не твоего ума дело, – отозвался лейтенант.

Я ощутила лёгкий зуд в кончиках пальцев. Так и хотелось щёлкнуть ими, да и заставить его квакать лягушкой. Или рога ему на лбу вырастить. Даже не знаю, что лучше. Но я удержалась и дождалась продолжения:

– Приказ самого государя выполняем. Велено девку арестовать и препроводить в столичную темницу.

– Это ещё зачем?

– А это уже и не наше дело. Дальше пускай дознаватели разбираются.

Я равнодушно хмыкнула, у всех на виду добавляя в чай мёду. И присела, негласно призывая гостей к тому же.

Однако садиться они пока не спешили. Солдат проверил печку (отодвинул заслонку и чуть не весь залез в жерло), лейтенант спустился в подпол. Солдат, отчихавшись, подошёл к полкам. Поглядел, вроде бы без особого интереса, затем постучал по стене. Видимо, стук ему показался странным, и он принялся разглядывать стену и сами полки более внимательно. Я разлила чай по чашкам, потихоньку добавив последнюю щепотку измельчённой коры. Стала тщательно перемешивать зелье. Было слышно, как лейтенант продолжает обыск внизу, но это мало меня беспокоило. В худшем случае слопает без спросу пару засоленных помидоров, не велика беда. Моё внимание было приковано к солдату, снова принявшемуся постукивать по стене. Его рука потянулась к крючку с рукавицей. Сперва солдат попытался легонько потянуть за крючок, затем, наоборот, надавил на него. Ни то, ни другое ничего не дало. Солдат вроде бы утратил к стене интерес и отошёл было в сторону. Но неожиданно развернулся, словно ему пришла в голову новая мысль, снова подошёл к крючку и на сей раз повернул его так, как надо.

Стена бесшумно сдвинулась; перед солдатом образовалась узкая щель. Он взглянул внутрь, постоял неподвижно несколько секунд…и, легонько надавив на стену, возвратил её на место.

– Здесь, кажись, пусто! – громко констатировал он.

Снизу раздалось недовольное сопение. Сказать, что в погребе было пусто, никак нельзя, но девочек в банках я точно не засаливаю, что бы там в деревне ни болтали.

Я была так удивлена, что не сразу вышла из состояния оцепенения, и опомнилась лишь в тот момент, когда севший рядом солдат протянул руку к наполненной чашке. Я выхватила чашку в последний момент, и пальцы гостя успели схватить только воздух.

– Небось остыл уже, сейчас я вам свежего налью, – откровенно соврала я (из чашки шёл легко заметный пар), отдёргивая занавеску и выливая чай за окошко. Затем, как ни в чём не бывало, налила безвредный напиток – уже из другого чайника.

Солдат, сперва изумлённо следивший за моими действиями, судорожно сглотнул и непроизвольно поднёс руку к горлу. Видать, догадался, что могло бы произойти, замешкайся я ещё на секунду. Что-то подсказывало мне, что новый чай он пить уже не станет. Но вслух я ничего не сказала, лишь изобразила по-прежнему гостеприимное лицо.

– А можно я ещё кое-что у вас спрошу? – поинтересовалась я, кокетливо глядя на гостя.

Тот лишь молча кивнул.

– А почему вы решили, что девочку надо искать именно здесь, у меня?

– Да в том большой тайны нет; соседка её подсказала, – ответил солдат. – Высокая такая, с проседью.

– Та, которая, по правую руку живёт, за красным забором? – уточнила я.

– Ага, она самая.

Я покивала, с самым что ни на есть дружелюбным выражением лица.

– Вы не подумайте, это так, чисто женское любопытство, – заверила гостя я. А сама подумала: "Ну погоди, старая карга, с тобой я ещё поквитаюсь. Будешь знать, как солдатам на детей доносить".

Послышался шум: лейтенант поднимался наверх, громко топая по лестнице.

– Ничего, – вынужденно признал он. – Ошиблась старая дура. Ладно, нечего рассиживаться, чаи гонять. Давай-ка назад в деревню, может, она уже обернулась. А ты, хозяйка, мне всё равно крайне подозрительна.

Я снова очаровательно улыбнулась, недвусмысленно давая мужику понять, куда именно он может засунуть свою подозрительность.