Басни Масловича (1814)

Везде ты принята̀, любима ты везде;

А про меня твердят, что будто я криклива,

Что будто от меня покою нет нигде,

Что я привязчива, упряма,

Что навожу на всех лишь сон,

Что деревенщина – не дама,

Не соблюдаю le bon ton.*

Груба, несносна, неопрятна,

И безобразна и нестатна, –

Короче: всем я людям нож».

Так к Басне Истина вопила.

А Баснь в ответ

Сестрице эдак говорила:

«Прими мой, милая, совет

И не кляни свою судьбину:

Надень по-моему личину

И нарядися в ложь;

То будешь в неге, будешь в холе

И в лучшей против прежней доле».

________________

Рыбы и поющий пастух

Баснь XIII

Тирсис так сладко песни пел

Альцесте, девушке любезной,

Что заиграй Тирсис в свирель,

То будь хоть дикий, хот железный –

С своей холо̀дностью прощай,

Горюй, томися и вздыхай.

Но надобно ж беде случиться –

Пойти пастушке рыб ловить;

Напрасно бедная трудѝтся:

Уже с ней градом пот катѝт;

Однак ни рыбки не поймает.

Тирсис всё видит, чуть дышѝт

И потихоньку рассуждает:

«Запеть-ка рыбкам песню мне;

То бросятся они, наверно,

Альцеста, милая, к тебе».

И, с нежностью безмерной,

Такую песенку запел:

«О, как бы я на вашем месте

Теперь быть, рыбочки, хотел!

Я прѝплыл мигом бы к Альцесте.

Чего бояться, рыбки, вам?

Пастушки лишь для нас жестоки,

Лишь причиняют горесть нам;

А вас, о рыбки ребробоки,

Ждут только радости одни;

Вы будете златые дни

Вести с любезною моею;

Вы будете резвиться с нею

И жить уж не в воде с песком,

А в рамках под стеклом.*

А ежели какой случится

Из вас попасть к ней на обед; –

Скажите ж, кто не согласится

От рук Альцесты умереть?»

Так пел пастух, хоть пел приятно;

Для рыб, однако, непонятно.

С досады перестал он петь,

Закинул сеть,

И столько рыб поймал, что им и счёту нету.

___

Не гневайсь, Лафонтен, что я на басню эту

Толк делаю иной

Такой:

Тирсис, где сеть нужна, там песен ты не пой!*

________________

Полевой Цветок

Баснь XIV

Однажды Полевой Цветок

Нечаянно попал в венок,

Из роз пастушкою сплетённый,

И запах получил от роз приобретённый.

___

Большая польза в том,

Когда с учёными мужами кто знаком.

___________________

Солнце и Пыль

Баснь XV

«Тебя я, Солнце, помрачила», –

От ветра Пыль поднявшись, говорила.

«Не прекословлю в том, – был Солнца ей ответ, –

Но ветр пройдёт, – и Пыль на землю упадет».

__________________

Самоубийца

Баснь XVI

Дамон питал любовь к Пленире;

В ней всё блаженство находил.

Но, как всегда, напротив в мире,

То и Дамон ей не был мил!

Напрасно тратил он лишь вздохи,

Напрасно по ночам не спал,

Струил свои напрасно щёки;

На вкус Планиры не попал.

Бедняжка так переменился,

Иссох с печали, похудел,

Не только что не полюбился,

Ёще вдобавок омерзел.

Но что ж в сем жалком положеньи

Дамон решился учинить:

О ужас, страх, о удивленье!

Решился сам себя убить.

Итак, он шпагу вынимает,

Дрожит – не можешь устоять,

Конец узря – в ножны̀ влагает

Её медлительно опять.

_____________________

Петух и алмаз

Баснь XVII

В сору Петух голодный рылся.

Потел, бедняжка, целый час.

И труд его вознаградился, –

В сору находит он алмаз.

Алмаз, вы знаете, не шутка;

Он очень важен у людей...

«Ячменное зерно гораздо бы сытней

Было̀ для моего желудка.

Я за него алмаз с охотой променял», –

Так умный Петушок сказал.

___

Я одного и сам с ним мненья,

И всяк бы так заговорил,

Когда б, избегнув потопленья,

В безлюдный остров брошен был.

Хотя алмаз величиною

Он там нашёл бы в целый брус,

Однако б с радостной душою

Его за хлеба отдал кус.

_____________________

Рождение смеха

Баснь XVIII

Читатели! Кто хочет знать,

Как появился смех на свете?

Прошу покорно прочитать –

Вот басенка о сем предмете:

Прошло не помню сколько лет

По сотвореньи человека,

Положим, что прошло полвека,

От этого убытку нет;

Одной девицы зубы

Разгневались на губы,

Иль так сказать на скромность губ.

Один послали к Зевсу зуб.

Из зубья своего сената

В одежде депутата.

Явился зуб пред Зевса трон.

На губы жалуется он,

На притесненье их доносит

И так Юпитера он просит:

«Вели, о Зевс, губам отверстье отворять,

Почаще вверх и вниз вели им шевелиться.

На нашу белизну чтоб все могли взирать

И ею чтоб могли плениться».

Внял просьбе их Зевес,

И приказанье дал с небес:

Чтоб кинули всю скромность губы.

С тех пор девицы скалят зубы,

И смертных род смеётся весь.

_______________

Собака

Баснь XIX

Собака вздумала когда-то мух ловить.

Потеет, прыгает, вертѝтся;

Но мухой ни одной она не поживится.

Да как же быть,

Хотя и злится?

Нетрудно и ещё глаголов положить

На «…ить»

Иль «…ает»

И басню продолжѝть.

Всё мухи ни одной Собака не поймает.

Так лучше перестать

Глаголы в рифму полагать;

А коротко сказать:

Собака! Если б ты лишь по̀д ноги смотрела,

То больше б прибыли имела.

___

Сей басни и другой дать можно оборот:

Что тот,

Глаголы в рифмы кто кладёт –

Рифмоплёт.

___________________

Поганыши и сморчки

Баснь XX

Поганышам-грибам случилось со сморчками,

А не в навозе жить.

Они и ну дурить:

Сморчкам давай смеяться,

Пред ними надуваться

И так им говорить:

«Где вам,

Сморчкам

Равняться с нами,

Со именитыми грибами!

Вот прѝдет кто-нибудь,

Сорвёт вас и изжарит,

Ваш век умалит.

На нас же так никто не смеет и взглянуть».

На длинну эту речь сморчки так отвечают:

«Поганыши ничуть сим нас не унижают;

Но это делает нам честь,

Что люди нас изволят есть;

Нас часто кушают пастушки:

А вас, поганышей, лягушки!»

___________________

Муха и Паук

Баснь XXI

Муха, сидя на пирожном,

Людям начала пенять:

Долго ли её в ничтожном

Станут виде представлять?

«Я с царями разделяю

Все утехи пополам,

С ними по садам гуляю,

Разъезжаю по дворцам,

С ними ем с одной посуды,

Из одних покалов пью,*

Осушаю разны блюды

И в чертогах их пою.

Сколь ваш ум, натуралисты,

От созрелости далёк:

Дуб на все страны лесисты

Через вас теперь царёк;

Лев над дикими зверями,

Над пернатыми орел; –

Муха – так забыта вами!..

Кто её не знает дел?

Вы припомните жилище,

Где великая живёт;

И представьте то гнездище,

Что себе орёл-царь вьёт;

Или ту глубоку нору,

Где и свету входу нет,

Где лишь смрад, где кучи сору,

Там царь-лев покой берет.

Да и вы признайтесь сами,

О, учёный жалкий люд,

Можете ль сравняться с нами?! –

Бѐдны! Как смешон ваш суд!

Сами вы живёте в хатах,

И жуёте хлеб с водой;

Часто по̀ миру в заплатах

С книгой ходите, с сумой...»

Муха бы ещё бранилась,

Разругала бы весь свет;

Но от злости помрачилась,

К Пауку попала в сеть.

«А! Здорова ли, сестрица? –

Мухе так Паук сказал. –

Благодарствую, царица,

Я давно вас поджидал.

Вы, однако, не к невежде в дом заехали, madam!

Я вас скушаю – но прежде

Мудрый вам совет подам:

Если б были вы довольны

Скромной участью своей,

Да не очень своевольны, –

Пищей не были б моей».

____________________

Дурил и Лор

Баснь XXII

Дурил, узря при смерти Лора,

Ему так начал говорить:

«Дружок! Нельзя ли возвратить

Взяты̀е у меня тобой два луидора?» –

«Оставь меня спокойно умереть», –

От Лора слабый был ответ.

«Не слушаю сего я вздора,

Пустое, брат, пустое, – лжёшь!

Отдай мои два луидора,

Или – ты прежде не умрёшь».

___

Как тяжело! Когда долгами заведёшься,

От них и смертию никак не отобьёшься.

_____________________

Молодой Осёл

Баснь ХХIII

Младой Осёл Фон-Долгоух

Узнал о знаменитом своём роде.

Когда ходил пастись на луг,

Он только думал о породе.

Сколь был его почётен дед,

Ему так няни толковали:

Его священны Папы знали,

Садились на его хребет!

Фон-Долгоух сим возгордился,

И этих слов не проронил;

Уж с лошаками не резвился,

Когда пастись на луг ходил.

С тех пор он перестал учиться,

И быть знакомым лошакам.

«Ученье черни лишь годится,

Оно не нужно знатным нам».

Так думал он. И бил баклуши.

А между тем, всё рос, да рос.

Чем больше становились уши,

Тем выше задирал он нос.

Меж тем, как вёл он жизнь такую,

Ученье кончилось коням.

И повели их в Коренную*

Продать чтоб с Долгоухом там.

Коней один барон богатый

Велел приказчику купить.

Какой бы ни было то платой,

В златую сбрую нарядить.

Осла ж за цену небольшую

Сердитый мельник сторговал,

Надел верёвочную сбрую

И за упрямство отхлыстал.

Фон-Долгоух мой пуще злился

И уши вверх приподымал,

Весьма барону он дивился,

Что он ослам цены не знал!

Кивал со злости головою,

Глаза с досады закрывал,

Брыкал, бросал на всех землёю,

«И-а, и-а, и-а» кричал, –

Что значило на их язы̀ке:

«В каких рождён я временах!

Бывало, зѐмные владыки

Езжали гордо на ослах!

Теперь ослам предпочитают,

Кого же? – подлых лошадей,

В златую сбрую наряжают; –

Вот справедливость у людей!».