Поручик из Варшавы

Робеспьер улыбнулся:

— Я в вас не ошибся. Спрячьте этот документ куда подальше, и, как только всё начнётся, сдайтесь любому солдату. Когда будете сдаваться — предъявите документ. И требуйте встречу с представителями разведки. Когда вас к нему доставят, просите сообщить Робеспьеру, то есть, мне.

— Я так понимаю, наша встреча может считаться завершённой успешно? — Уточняю на всякий случай я.

— Думаю да, господин поручик. — Улыбнулся Робеспьер. — Вы можете идти.

— Благодарю. Хорошего дня. И рекомендую больше не посылать за мной своих «топтунов». Мне уже задавали неудобные вопросы представители контрразведки. Кому-то из штаба армии показалось, что за мной следят. Вот они и решили проверить на всякий случай.

— Я это учту. — Кивнул Робеспьер. — Спасибо, что предупредили.

На этот раз агент германской разведки говорил по-немецки не скрываясь. Скороговоркой вызвал своего охранника, отправил меня проводить до выхода и закрыть дверь.

Я напрягся. Согласитесь, неприятно как-то, когда у тебя за спиной вооруженный солдат армии противника. К счастью, это тоже закончилось достаточно быстро. Меня спокойно выпустили, и, никто особенно не стал мне что-либо навязывать.

Выйдя из подъезда — снова осмотрелся. Влюбленная парочка всё также нежилась под летним солнцем на скамейке. Чуть в сторонке появились новые действующие лица: высокая и полная бабушка с мелкой собачонкой-коротколапкой на длинном поводке, которая в этот момент опрыскивала небольшую клумбу; и пара дедушек в возрасте «за шестьдесят», которые расположились за специальным столиком для шахмат. Они, понятное дело — играли и о чём-то переговаривались между собой.

В общем — всё спокойно, что не может не радовать. Не хватало ещё, чтобы меня прихватили контрразведчики сразу после встречи с агентами германской разведки. Тут даже пан генерал Кутшеба не спасёт.

Кстати, о генерале — думаю, ему стоит рассказать о моей вербовке. Всё-таки во взаимодействии с ним вполне реально слить германской разведке какую-нибудь дезинформацию. Просто ради того, чтобы внести какую-нибудь сумятицу в планы противника. Только эта дезинформация должна быть подкреплена какими-либо документами. И такая информация должна разрабатываться группой штабных работников — чтобы избежать не состыковок, которые обязательно возникли бы в случае, если я начну и дальше рассказывать что-то из того, что сам придумал. В общем — лучше всего возложить эту ношу на вышестоящее командование. Вот только неизвестно каким образом отреагирует командарм на моё очередное признание. Вначале признание в том, что я из будущего. Потом — признание в работе на германскую разведку. Хотя и в благих целях. Неспроста же говорят — «Благими намерениями устлана дорога в ад!».

В общем — нужно всё очень хорошо продумать. И не делать резких движений. А то влезу в какое-нибудь дерьмо по горло и хрен вылезу. Паршивая ситуация, в общем.