Поручик из Варшавы

Глава 27. Кто же ты на самом деле, Мари?

Я был очень удивлён, что агенты германской разведки выпустили меня живым. И, если честно, достаточно долго старался незаметно оглядываться, пытаясь понять — следят ли за мной или нет. Слежку я так и не обнаружил — банально не хватало опыта, чтобы понять, паранойю я или нет.

До расположения батальона добрался вполне успешно — наблюдения за собой не заметил, никто не пытался меня остановить или каким-либо образом пристать. И это весьма сильно радовало. На КПП меня встретил молодой сержант, один из командиров танка первого взвода первой роты. Моей бывшей роты.

— Пан поручик! За время вашего отсутствия происшествий не произошло!

Дежурно откозыряв в ответ, следую дальше, через КПП к штабу батальона. По левую руку не без довольства замечаю группу из двух десятков солдат, что занимались спортом в спортгородке, сделанном своими руками. В данный момент, бойцы преодолевали препятствие под названием «стенка» под строгим присмотром командиров взводов.

В парке техники тоже было весьма многолюдно — вооруженные самыми разнообразными инструментами, порядка трёх десятков человек буквально облепили танкетку ТК-3 и пытались закрепить дополнительные броневые листы во лбу корпуса. Немолодой инженер из вольнонаёмных, прикомандированный к нам на время с ремонтного завода. Солдаты из взвода материально-технического обеспечения батальона внимательно его слушали, кто-то даже что-то предлагал. В общем — в парке техники соблюдалась хорошая рабочая атмосфера.

У здания штаба меня перехватил дежурный офицер. Сегодня им оказался офицер разведки и тактики батальона, подпоручик Северен Маршалек. Вскинув руку к козырьку фуражки, он начал свой доклад:

— Пан поручик, за время вашего отсутствия происшествий не произошло. Личный состав занимается по распорядку. Первая рота находится в карауле. Вторая рота занимается в спортгородке. Третья находится на полигоне, на боевых стрельбах из личного оружия. Взвод материально-технического обеспечения и приданная ремонтная рота находятся в парке техники, занимаются усилением бронирования техники, приписанной к батальону, согласно утверждённому плану модернизации.

— Отлично, пан подпоручик! — Откозыряв в ответ, я протягиваю руку подчинённому. Тот осторожно пожал её и отстранился, пропуская в здании штаба.

В коридоре всё было как обычно. Молодой солдатик из наряда по штабу при помощи веника и совка сметал практически незаметную пыль, занесённую с улицы.

До кабинета дежурный офицер меня провожать не стал — я доброжелательно разрешил ему удалиться на своё рабочее место и не сопровождать меня.

В кабинете у меня, как обычно — рабочая атмосфера. На столе стоит печатная машинка, несколько стопок неисписанной бумаги, несколько пустых серых папок, ещё не заполненных листами с машинописным текстом.

Присев на своё место, тут же потянул руки к печатной машинке и начал набирать текст, пока не забыл. Начал с заголовка посередине:

«Тактика организации засад танковым подразделением в обороне.»

Отступив несколько строк, начал набирать когда-то услышанный текст:

«Танковая засада — засада с применением танков, заблаговременное и тщательно замаскированное расположение танкового подразделения на наиболее вероятных путях движения противника с целью его разгрома внезапным ударом, уничтожения боевой техники и захвата пленных солдат противника с целью их дальнейшего допроса.

Танковая засада может быть организована как одиночным танком (экипажем), так и танковым взводом или ротой, усиленными ротами пехоты, сапёров и/или пулемётными взводами.»

Посидев несколько минут, собираясь с мыслями, начал писать дальше:

«С целью лучшей маскировки на местности, при организации танковой засады рекомендуется использовать естественные преграды и укрытия: складки местности, заросли кустарника, стога сена, дома.»

Прислушиваясь к своим мыслям просидел около получаса, после чего плюнул, и, решил закончить на сегодня — общий смысл применения танковых засад я уже объяснял и пану генералу Кутшебе, и даже составлял документ с рекомендациями по применению танковых засад. Вот только хотя бы для своего батальона написать подробную методичку из того, что я помню про танковые засады буквально необходимо! Да ещё и со схемами!

«Эх! Вот бы мне Колобанова с Лавриненко сейчас сюда! Зиновий Колобанов бы смог нарисовать схему, каким образом ему за бой удалось сжечь аж двадцать два германских танка! А Лавриненко, который за несколько недель боёв сжег полсотни танков противника! Сколько у него боёв было? Пятнадцать? Двадцать? Вот если бы он их описал, да расчертил что там было и как — пособие получилось бы шикарным! Вот только никого из этих великих советских танкистов со мной нет. А сам я эти схемы даже никогда не видел! И общих слов, типа: первыми выстрелами стоит поразить головные и замыкающие машины противника… Даже и сказать нечего!» — Сокрушенно подумал я и тяжело вздохнул.

От самобичевания меня спасла трель телефонного звонка. Встрепенувшись, тяну руку к телефонной трубке и прикладываю её к уху:

— Поручик Домбровский!

— Пан поручик! Подпоручик Маршалек! Докладываю, что к вам пришли. На КПП девушка просится к вам.

— Кто такая? — С удивлением в голосе спрашиваю я.

— Переводчик. Мари-Жан. Которая с французским полковником была.

— Немедленно проводите ко мне! — Коротко приказываю перед тем, как бросить трубку на рычаг.

Долго ждать не потребовалось. Буквально минут через пять в мою дверь постучались.

— Войдите!

Приоткрыв дверь, в кабинет вошёл молодой боец с красной повязкой, на которой было написано: «Помощник дежурного по штабу». Приложив руку к пилотке, он начал доклад:

— Пан поручик, к вам посетитель!

— Пропустите. Вы свободны, солдат!

— Слушаюсь! — Ещё раз козырнув, и, повернувшись через левое плечо, удалился, оставив меня в кабинете наедине с Мари-Жан.

Блондинка выглядела как всегда обворожительно. Вот только на этот раз она была не в форме. Не в том смысле, что плохо выглядела. Выглядит она всегда прекрасно — маняще и будто бы зазывающе. Не в форме — в смысле, не в военной форме, в которой я привык её видеть. Всё-таки она обычно ходила в военной форме польского образца для женщин, но без знаков различия. Тот же её шеф, например, ходил во французской военной форме со знаками различия полковника совершенно не скрываясь. В общем — чёрт знает, что у них там с формой и почему переводчица обычно ходит в польской форме.

Зато сейчас она была в настоящем вечернем платье, тёмно-синего цвета. И, кажется, даже на каблуках.

— Вы как всегда обворожительны! — Сделал дежурный комплимент я.

— Благодарю! — Доброжелательно улыбнулась Мари-Жан.

— Присаживайтесь! — Вскочив на ноги, я отодвинул один из стульев напротив своего рабочего места и помог девушке устроиться возле стола. — Чем могу помочь, прекрасная Мари?

Девушка в очередной раз обворожительно улыбнулась, после чего, дождавшись, когда я усядусь за своё рабочее место, перешла к делу:

— Ян, вы помните то пари, когда вы соревновались в стрельбе с тем офицером?

— Конечно помню, Мари! — Киваю я. — Тот день занимает особое место в моей памяти благодаря вам, которой я и посвятил эту свою маленькую победу!

Церемониальные речи говорить у меня никогда не получалось. Поэтому удалось лишь нагнать во фразу кучу пафоса, чем случилось вызвать у девушки лучезарную улыбку с лёгким и приятным смехом в придачу.

— А вы льстец, Януш! — Засмеялась блондинка. — Если вы всё так хорошо запомнили, то вы прекрасно должны помнить о призе для победителя?

Последние слова Мари-Жан звучали с нескрываемой ноткой обиды в мой адрес.

— Конечно, помню, моя прекрасная Мари! — В очередной раз улыбнувшись говорю я, после чего начинаю воспроизводить в памяти. — Насколько помню, одна прекрасная француженка обещала победителю поцелуй и ужин в своей компании!

— Вы всё правильно запомнили, Ян! — Улыбнулась на этот раз девушка и стрельнула в мою сторону своими глазками, после чего нагнав в голос тоски, продолжила:

— Вы победили, а за своим призом так и не спешите! Я вам так не нравлюсь?

— Вы не правы, моя милая Мари! Вы мне очень сильно нравитесь! Вы прекрасны! Великолепны! Обворожительны! — Начал я перебирать в памяти самые различные комплименты, и, кажется, даже слегка покраснел, прямо как школьник, который впервые говорит нежные слова девочке, которая ему очень нравится.

Мари-Жан в очередной раз звонко засмеялась:

— Вы бы видели своё лицо! Вы раскраснелись!

В ответ засмеялся уже я:

— А ведь это всё вы, милая Мари! Ваше общество вгоняет обычного, скучного, серого, как и вся масса вокруг офицера бронетанковых войск в краску! После этого я просто обязан пригласить вас на ужин! Сегодня же! Сейчас же! Пока вы в этом прекрасном вечернем платье!

— Ну наконец-то, Ян! Вы соизволили обратить внимание на мой наряд! — В очередной раз засмеялась девушка. — А для вас ещё не всё потеряно! Ну что же, я согласна! Должна же я выполнить своё обещание?

— Отлично! Тогда, сегодня вечером! — Улыбаясь, сообщил я.

— Ян, так уже вечер… — Будто бы открывая мне большую тайну, показывая пальчиком на изящные дамские часики на своей правой кисти, сообщила мне девушка. — Почти семь часов…

— Вы правы. Заработался. — Как бы извиняясь, произношу я. — Мне нужно десять минут!

Времени я потратил несколько меньше — всего лишь достал из печатной машинки исписанный лист, спрятал его в пустую папку, а ту засунул к своим сёстрам-близняшкам в сейф. Всего пара минут ушла. Включая на то, чтобы водрузить на голову форменную фуражку и уточнить, вернулся ли мой шофёр в расположение.

Шофёр вернулся. Поэтому по первому же требованию он прибыл в штаб, где передал мне ключи от автомобиля.

Lagonda V12 была как всегда прекрасна — идеально вычищенная, она буквально сияла своим тёмно-синим цветом, привлекая внимание. Бак тоже оказался полон.

Обойдя машину, я открыл пассажирскую дверь и помог девушке устроиться на заднем сидении.

— Вы весьма любезны, Ян, хотя иногда и производите впечатление неотёсанного простачка. Надеюсь, вы не обижаетесь? — Поведала мне девушка, когда я занял место за рулём.

— Как на такую прелестную девушку возможно обижаться? — Спрашиваю в ответ, после чего заведя двигатель, спросил:

— Сегодняшний вечер стремительно развивается. Поэтому я не успел подготовить культурную программу.

— Я же говорю, вы иногда просто невыносимы, Ян! — Засмеялась Мари. — Поэтому я всё предусмотрела!

Услышав мой короткий «Хм», француженка продолжила:

— Знаете где находится «Кайзеровский замок»? Там недалеко есть прекрасный ресторан.

— Слушаюсь, Мари! — Улыбнулся я, после чего плавно тронул машину с места.

Нужное нам здание располагалось прямо напротив знаменитого Кайзеровского замка в Познани. По легенде, германский кайзер был одержим строительством могущественной империи. В планах создания велико германского Рейха и было построена сразу несколько роскошных резиденций, призванных подчеркнуть растущий престиж Германии. Разработка проекта началась в самом начале двадцатого века. К строительству же приступили в тысяча девятьсот пятом году и было закончено к тысяча девятьсот десятому. Сам Германский Император Вильгельм Второй несколько раз посещал эту свою резиденцию перед Первой Мировой, или, как её тут называли, Великой Войной.