Эфирный эликсир

* * *

Естественно поиски альфа-самца Геннадия, которые устроила Дина Гордеева закончились неудачей. Поэтому по еле-еле освещённым улицам города со школьной дискотеки мы всё же пошли домой вместе. Я, Андрюха Рысцов, Дина Гордеева и её подруга Наташа Исакова. Я только предварительно проводил до подъезда нашу комсомольскую активистку Томку Полякову, которая жила в двух шага от школы, где выслушал множество неприятных вещей о своём непростом характере. И охламон я, по её мнению, и дурак, и шалопай, и псих недоделанный. Из-за чего она поменяла мнение обо мне в худшую сторону, я так и не понял.

— Тогда на прощанье целоваться не будем, — пробурчал я и побежал догонять Андрюху, Дину и Наташу, а в спину услышал от неё, что не очень-то и хотелось.

Наш маленький шахтёрский городок, если посмотреть на него с высоты птичьего полёта, ну допустим орла, вполне можно было бы принять за наставленные в неком геометрическом порядке крупные с пятиэтажный дом доминошные костяшки. И чем ближе мы отдалялись от школы и приближались к своим дворам, тем больше вокруг становилось серых пятиэтажек и тем меньше строений иной конструкции. Другими словами архитекторы долго с планировкой не парились — три дома буквой «пэ» и двор готов, поехали дальше.

По дороге с дискотеки девчонки, особенно Дина, упрямо молчали. Рысец попытался вставить пару дурацких не смешных анекдотов про матершинника и пошляка Вовочку, но я ему не дал испортить вечер, незаметно ткнув в бок. И хотел уже сам, что-нибудь сморозить, как меня спросила Наташа:

— Раскажи, а что ты знаешь про маньяка?

Я остановился, загадочно посмотрел по сторонам, в одиннадцать часов вечера уже на улице не было ни души, только окна пятиэтажек горели тусклым жёлтым светом, и очень тихо произнёс:

— Маньяк, девчонки, существует. Правда, о нём не пишут в газетах, не говорят по радио, а зря. Я точно знаю, пропала девушка в посёлке Орджоникидзе из 17-ой школы. Ещё одна из 2-ой школы, и третья жертва из общежития швейной фабрики.

— ГэПэХа, — презрительно хмыкнул Рысцов, имея в виду общежитие, и мы двинулись дальше.

И в чём-то он был прав, девчонок, многие из которых приехали из близлежащих деревень, в этой известной всему городу общаге в монашки записать было невозможно, поэтому она и получила своё звонкое прозвище — городское п… хранилище. Но это ни в коей мере не оправдывало маньяка. Ни его это собачье дело — бдеть за людской нравственностью.

— Да свалили девки из города, так как здесь тоска зелёная, вот и всё, — категорично высказалась Дина. — Причём здесь маньяк?

— Если бы. — Я тяжело вздохнул. — Всех троих недавно обнаружили грибники в лесу недалеко от шахтной вентиляции, которая шумит посреди леса в десяти километров от нас. Там один мужик провалился в заброшенную старую штольню. И когда его товарищи вытаскивали, случайно наткнулись на тела убитых девчонок.

— Да иди ты?! — Опешил Рысец. — А чё ты молчал? Сбегали бы, позырили.

— Теперь обязательно сходим, я гарантирую. Только я точно не знаю, где находится эта старая горная выработка.

Я сейчас выдал засекреченную информацию, которую нарыл в архивах уже в нулевые годы, когда готовил криминальные новости для пермской областной газеты. Да, не вышел из меня в будущем ни футболист, ни инженер, зато получился вполне добротный журналист. Может быть, потому я подался писать криминальную хронику, что хотел найти убийцу Дины Гордеевой, которая сейчас смотрела на меня и, криво улыбаясь, не верила ни единому слову в отличие от подруги Наташи и перевозбудившегося Андрюхи Рысцова.

— А доказательства ты имеешь, что это не сплетни? — Хмыкнула первая красавица школы.

— Пока нет, но добуду. — Уверенно произнёс я, глядя Гордеевой прямо в глаза, голубой цвет которых разглядел даже в полутьме плохо освещённой улицы.

— Ребята, давайте прибавим шаг, а то у меня дома будут неприятности, — попросила Наташа Исакова, у которой родители преподавали в местном городском техникуме и наверняка к собственным детям относились со всей строгостью.

Поэтому мы за пять минут дотопали до гастронома, где через год-другой растянутся стометровые очереди за сахаром, гречкой и макаронами. Затем прошли вдоль ограды детского сада и оказались во дворе, образованном тремя серыми невзрачными пятиэтажками, где жили Дина и Наташа. В первом доме во втором подъезде — Наташа, а в доме напротив, в третьем подъезде — Дина.

— А давайте завтра сходим в кино, всё же воскресенье последние сентябрьские дни. — Неожиданно для меня предложила Наташа Исакова.

— Я — за! — Обрадовался Рысец.

— Я тоже пойду, — улыбнулся я, посмотрев на Дину. — Только утром сбегаю в Орджоникидзевский посёлок. Мне нужно обязательно там с одним типчиком поговорить. Он наверняка многое знает. — Я сразу подумал про лесника, из-за которого перенёсся в своё юношеское прошлое. — А в часа четыре давайте встретимся здесь.

— У меня завтра дела, — недовольно пробурчала Дина, наградив подругу тяжёлым колючим взглядом, и добавила. — Может быть, я ещё подумаю.

Затем девушки обнялись на прощание, и я бы тоже обнял Наташу, но в конце восьмидесятых в суровом шахтёрском городке такие нежности были не в моде. Поэтому Исаковой я просто кивнул на прощание головой. И мы уже втроём двинулись в пятиэтажку напротив. И тут Дина обратилась к моему корешу:

— Рысец, ты иди домой, мне нужно кое-что у Валеры спросить. Наедине.

Однако Рысцов замялся, и уходить не спешил. Пришлось его легонько подтолкнуть.

— Давай Андрюха, до завтра, — я пожал ему руку и дождался, когда друг скроется за углом дома, а затем с интересом посмотрел на белокурую красавицу. «Ого, чтобы это значило?» — пронеслось в голове.

А значило это то, что Гордеевой ещё в школе Зюзя рассказал, что я избил нашего «альфу», Генку, ударив того неожиданно со спины. И поэтому девушка прямо сейчас, потребовала моих вразумительных объяснений.

— Зюзя подлец и дурак. — Ответил я, когда мы остановились около подъезда Дины. — Он сам спровоцировал драку, потом сбежал, и сам же досочинил эту ерунду, что я бил со спины. Да в понедельник вся школа будет знать, как было дело. Из твоего класса Марат и Азат всё своими глазами видели.

— Даже так, — хмыкнула девушка и задумалась. — Вы подрались из-за меня?

— Я же говорю, драку спровоцировал Зюзя, а твой Гена со всего маху пробил в стену. Не из-за тебя дрались. Дрались, потому что дрались, потому что в голове пока один ветер.

— Подумаешь какой взрослый, ха-ха!

— В декабре будет шестнадцать, по закону могу даже жениться, если захочу. — Чуть-чуть обиделся я. — Ты завтра пойдёшь в кино? Я бы этого очень хотел.

— Нет, ха-ха, посмотрим, ха-ха, пока. — Дина вдруг развеселилась и забежала в подъезд.

Я же пошагал домой в полном одиночестве. Тут и идти-то было метров пятьдесят к двум последним пятиэтажным домам на самой окраине городской черты. А дальше уже начинались кладовки, гаражи, огороды и тёмный лес. Многие окна уже погрузились во тьму. Мои же пока не спали, я увидел два светящихся окна на первом этаже. И вдруг неприятный холодок пробежал по спине. Такое иногда случается у людей с хорошей интуицией, иногда они предчувствуют, что на них кто-то смотрит злым и недобрым взглядом. А интуиция у меня всё время, сколько себя помнил, была замечательная. Я покрутил головой по сторонам. У противоположной пятиэтажки, мне показалось, что шелохнулась ветка толстого тополя.

— Эй, ты там! — Крикнул я в ту сторону. — Сейчас поймаю и дам по шее!

Однако никто не отозвался и не показался из-за своего укрытия. «Хрен с тобой, золотая рыбка, хочешь смотреть, смотри», — зло подумал я и поспешил в свой подъезд. А когда вошёл внутрь, то одним глазом выглянул в маленькую щелочку, на тот самый тополь, где наверняка кто-то прятался. И я не ошибся! Черная человеческая тень молнией метнулась в сторону гаражей, кладовок, огородов и темного пугающего в ночные часы леса.

— Нормально день прошёл, — усмехнулся я. — Ещё бы как-то узнать — насколько месяцев или дней я оказался здесь в прошлом? Лесник, кажется, говорил вообще про два года. Значит, скорее всего два года — это максимум. Значит надо спешить.