Море и небо лейтенанта русского флота

Историческая справка

В 1914–1917 годах около трети золотого запаса России было отослано на временное хранение в Англию и Канаду, а примерно половина была вывезена в Казань, подальше от фронта. Часть доставшегося после октябрьского переворота 1917 года большевикам золотого запаса, хранившегося в Казани (более 500 тонн), была изъята у них при взятии Казани в августе 1918 года войсками народной армии Комуча под командованием генерала В.О. Каппеля и отправлена в Самару, где утвердилось правительство Комуча. Из Самары золото на некоторое время перевезли в Уфу, а в конце ноября 1918 года – в Омск, в распоряжение правительства Колчака. Золото разместили на хранение в омском филиале Госбанка. Всего в Омске находилось 505 тонн золота на сумму 650 миллионов рублей.

Из-за опаски перед наступлением красных в октябре 1919 года золотой запас под усиленной охраной был погружен в несколько десятков вагонов для отправки дальше на Восток. В конце декабря 1919 года поезд с золотом прибыл на станцию Нижнеудинск, где представители Антанты вынудили адмирала Колчака передать эшелон с золотым запасом под контроль Чехословацкого корпуса, который контролировал Транссибирскую магистраль на протяжении от Новониколаевска до Иркутска и чьей главной задачей была собственная эвакуация из России. 7 февраля 1920 года чехословаки в обмен на гарантии беспрепятственной эвакуации корпуса из России передали большевикам 409 миллионов рублей золотом. После чего Народный комиссариат финансов РСФСР составил справку, из которой следовало, что золотой запас России сократился на 182 тонны золота, или на 235,6 миллиона рублей.

Известно, что золотой запас состоял из слитков золота, серебра, золотых монет, ювелирных украшений семьи Николая II и церковных реликвий. В ставку Верховного правителя России в Омск его доставили офицеры из бригады генерала Каппеля и легионеры Чехословацкого корпуса, воевавшего сначала на стороне царской России, а затем примкнувшего к белым, после того как выбили большевиков из Казани. Специальная комиссия, созданная Колчаком, драгоценности пересчитала и разделила на три части. Первую, состоящую из 722 ящика с золотом, отправили в Читу на хранение атаману Г. Семенову. Ценности, принадлежащие царской семье, и церковные раритеты перевезли в Тобольск, а оставшееся золото и серебро использовали для закупки оружия у Антанты. Франция вместо поставки заказанных аэропланов конфисковала золото в счет царского долга, Великобритания поставила устаревшие винтовки и пулеметы, а Япония, с которой был заключен самый большой контракт атаманом Семеновым, получив золото, вообще ничего не поставила!

В ноябре 1919 года из Омска на восток по железной дороге под охраной чехов был отправлен эшелон, в котором в 28 вагонах были ящики с золотом и серебром. Чехи в обмен на свободное возвращение в Европу передали большевистским властям 18 вагонов с золотом.

И вот тут встает вопрос, куда делись десять вагонов почти с 200 тоннами царского золота? Они таинственным образом «испарились»…

Часть историков считают, что золото оказалось в Чехословакии, чем и объясняется неожиданный экономический подъем этого государства в 20–30 годы прошлого века. Другие считают, что из-за аварии на железной дороге несколько вагонов с золотом упало в озеро Байкал и затонуло на большой глубине. Третьи убеждены в том, что часть золотого груза была погружена на пароход «Пермяк», и когда в районе села Сургут, судно село на мель, ящики с драгметаллом выгрузили на берег и закопали. Что касается золота атамана Семенова, то все золото было погружено в бронепоезд и отправлено к границе с Монголией, где ценный груз и был закопан. К сожалению, поиски ни на дне Байкала, ни в районе села Сургут, ни в монгольских степях, проводимые советскими «компетентными органами», ничего ни дали…

Так или иначе, золото Российской империи не помогло Белому движению, поэтому генерал Врангель честно и откровенно подчеркнул в приказе отсутствие у него государственной казны.

Приказ генерала Врангеля о начале эвакуации из Крыма был разослан по телеграфу «для широкого оповещения» населения крымских городов, а отпечатанный – расклеивался на улицах Севастополя. Приказ об оставлении Крыма поразил своей неожиданностью основную массу населения… Все рушилось, рушилось на корню… По полуострову прокатилась волна самоубийств. В полицейских сводках отмечалось, что «только в трех городах – Севастополе, Симферополе и Керчи – за неделю произошло сто восемьдесят шесть самоубийств. Все чины военные и статские…»

Хотя еще за полгода до этого штаб главнокомандующего совместно с командующим флотом разработали секретный план эвакуации. Для обеспечения этого плана все корабли и плавсредства были распределены по крымским портам, где были складированы неприкосновенные запасы угля, машинного масла и продовольствия.

Откровенной паники не было. Очевидец событий вспоминал: «Первое, что хочется отметить, – это отсутствие паники. Ни на вокзале в Симферополе, ни в поезде, ни на станции Инкерман не видел я обезумевших людей, спешки, давки». «В Севастополе погрузка лазаретов, многочисленных управлений и служб, а также населения шла довольно организованно и в полном порядке. Хотя были и эксцессы, и идеальной эту погрузку на суда не назовешь, но в целом все происходило достаточно спокойно».

Развернувшаяся Перекопско-Чонгарская операция под командованием М.В. Фрунзе, в ходе которой основной удар красных был нанесен в районе Перекопа с обходным маневром через залив Сиваш, вода из которого при западном ветре ушла на восток, что сделало его проходимым, позволила ночью взять основное укрепление Перекопа – Турецкий вал. 29 октября Фрунзе по радио предложил белым сдаться, обещая амнистию. В тот же день белые войска получили приказ генерала Врангеля о прекращении борьбы и об отходе к крымским портам для эвакуации тех, кому приход большевиков грозил гибелью.

К этому времени годных к полетам гидроаэропланов в армии Вооруженных сил Юга России практически не осталось. Морская авиация Российского флота перестала существовать. Ее крылья оказались сломаны… Война в воздухе на Черноморском театре завершилась. После трех лет ожесточенной борьбы Белое движение на Юге России потерпело поражение!

30 октября 1920 года части красной армии заняли Джанкой, 31 октября – Симферополь, 2 ноября – Севастополь, 4 ноября – Ялту. Нужно отметить, что красные войска не форсировали наступление. Белые смогли оторваться от преследования и в целом организованно произвести эвакуацию из Крыма. Организованность эвакуации не заслонила собой драмы десятков тысяч человек, вынужденных покинуть Родину.

Современные историки, в подтверждение ходивших в ноябре 1920 года среди эвакуированных слухов о том, что беспрепятственную эвакуацию остатков армии Врангеля и гражданских лиц обеспечили французы, считают, что действительно большая заслуга в бескровной эвакуации армии Врангеля из Крыма принадлежит французскому адмиралу Дюменилю, который вступив в переговоры по радиотелеграфу с командованием красных и используя угрозу применения своей военной силы, обеспечил более или менее спокойную погрузку на эвакуировавшиеся суда.

Конец октября – начало ноября в 1920 году выдались на полуострове аномально холодными. Кое-где у берега в воде были видны синеватые пятна сырого, рыхлого, набухшего водой льда. Подобное похолодание наблюдалось в Крыму в 1915 году, правда не в ноябре, а в мае. Крымские газеты писали тогда: «В горах метель. Чатырдаг и Демерджи засыпаны снегом… Сегодня в Севастополе с перерывами целое утро шел снег – явление в это время года для Крыма совершенно небывалое. Температура сильно понизилась».

Но после недавних морозов в Крыму вновь наступило тепло. На низких и плоских участках берега снег протаял до песка. Море отражало прозрачное голубое небо. Стаи белых чаек кружились над водой. На море стоял штиль, что позволило использовать для эвакуации все плавсредства, которые могли держаться на воде, взяв их на буксиры.

Белое воинство уходило из Крыма, не оскверняя себя разрушениями гражданской инфраструктуры полуострова: мостов, железнодорожных путепроводов, дорог, фабрик, заводов, туннелей, береговых батарей, складов с продовольствием. Генерал Петр Николаевич Врангель считал, что все это принадлежит русскому народу…

1 ноября 1920 года эвакуация шла из Севастополя, 2 ноября – из Ялты, 3 ноября прошла эвакуация из Феодосии. Последние корабли покинули крымские берега 4 ноября из Керчи. В период с 1 ноября по 4 ноября на судах, уходящих из Крыма, по разным данным разместилось от ста двадцати шести, до ста сорока шести тысяч человек, из которых около пятидесяти тысяч солдат и офицеров, порядка шести тысяч раненых и почти семь тысяч женщин и детей.

В Феодосии военное положение было объявлено 28 октября 1920 года старшим морским начальником капитаном 1 ранга И. Федяевским. 30 октября в полдень началась погрузка на суда раненых, семей офицеров, тыловых организаций и интендантства и беженцев. Улицы города в районе порта были заполнены подводами. Во второй половине дня 30 октября в Феодосию прибыл командир Кубанского корпуса генерал-лейтенант М. Фостиков, к которому перешла вся власть в городе. Генерал Фостиков отменил ранее принятое решение и приказал всем военным и беженцам, уже разместившимся на судах, сойти на берег. Высаженные пассажиры образовали огромный, волнующийся и неумолкающий табор, прямо на пристани. Утром 31 октября генерал Фостиков объявил, что будет осуществлена сначала погрузка имущества, потом войска. В порту началась паника, царили хаос и сумятица…

Русский морской летчик лейтенант Сергей Яковлевич Ярыгин находился в Русской армии до конца. Именно в эти дни на Сергея нахлынула старая боль, стиснув сердце… 1 ноября (14 ноября – по новому стилю. – А.Л.) 1920 года лейтенант Сергей Яковлевич Ярыгин вместе с более чем восьмьюдесятью пилотами и летнабами, пятьюдесятью техниками и мотористами погрузился на пароход «Владимир».