Уроборос

Скорее из приличия, чем для обороны, домочадцы нацепили оружие на пояса и гордо встретили нас на подступах.

А мы и не торопились.

Не скрою, в этот момент мне исключительно хотелось покрасоваться. И кораблём, и лощённой командой, и собственной статью.

Залихватски спрыгнув с борта, я сдвинул серебрёный шлем на затылок и с улыбкой двинулся по утоптанной тропинке к воротам.

— Один Всеотец, неужто ты, Эгиль?! Или зрение моё забрали небесные девы? — скрученный дед в неприкрытом удивлении раззявил рот.

— Валькирии ещё обходят тебя стороной, старик. И я им благодарен!

— Ты никак ещё вырос? А ну! Оглобля, ух, полегче! Совсем старика сломать хочешь?! А ну отпусти на землю! Она мне сил даёт, а то давно уже бы помер. Всё-всё, орясина! — как бы Хакон не возмущался я видел слёзы радости в уголках его серых глаз. Я и сам был безмерно рад встрече, — Вон, мать лучше носи, она-то тебя, лося, девять месяцев под сердцем носила!

Всё та же прекрасная женщина. Лишь тень седины тронула её белокурые пряди, но не смогла умалить красоты и стати. Гладкая кожа вокруг ярких зелёных глаз собралась в лёгкую паутинку при взгляде на меня. Асвейг улыбалась.

— Как же я счастлива, что слухи о тебе врали, и ты в здравии, сын мой! — сложив руки у сердца, сказала она.

— Здравствуй, матушка! Ещё совсем недавно это были не слухи. Но теперь я вновь здоров и полон сил! — я легко подхватил её на руки и лихо закрутил, отчего мама звонко рассмеялась. — Встречай же своего сына и его храбрых хирдманов!

Команда встала за моей спиной и синхронно стянула шлемы. Этот момент они репетировали ещё на корабле. Уж очень молодцам хотелось понтануться. И ведь был чем: каждый при добром клинке или топоре, на статях ладная бронь, а на наборных поясах звенит достаток. И не скажешь, что половина отряда зелёные дренги. Но, правды ради, не такие и зелёные, после всех наших передряг.

— Ба, да ты никак в отца уродился! От горшка два вершка, а уже хёвдингом заделался! — дед показал рукой на уровне своего пояса, — А чего у волчат такие морды холёные? Всё, похвалились и будет, у меня самого в семнадцать годков уже два драккара было, или три… да кто же упомнит? Айда пировать, молодёжь! Ради такого дела я свою ставленную медовуху из ледника достану!

— Я привёз тебе кое-что получше, уважаемый! — показал на ящики я.

— Не могёт того быть, лучше моей медовухи только мёд поэзии да винцо одно… — я подмигнул старику. — Боги! Доставай его и поторапливайся, по соседям ещё сходить надо!

В зале длинного дома места хватило всем. Даже тем, кого по своему обыкновению позвал Легенда. Тосты текли рекой, как и горячительные напитки в бездонные глотки хирдманов.

Наблюдательный дед заметил, что сейчас я в основном пользуюсь левой рукой. Пришлось рассказывать всю подноготную наших приключений. Естественно роль рассказчика досталась не мне. Точнее я знал, кто с этим справится лучше и делегировал обязанности. Поэтому Фреки пел соловьём тысячекратно приумножая "великие" подвиги.

Он пел о Богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах… или как в той песне было? В общем выдал несколько новых драп, а сколько вис он сочинил, я даже со счёта сбился. Последнюю он, кстати, как и намеревался посвятил Богам, что сохранили снекку и уберегли от чёрного пламени кургана.

Если коротко, то всё прошло как и всегда. Шумно, тепло и весело. Уют стен медового зала укрыл сердце от холодных лишений последних лет и прочих неприятных событий. Видеть сияющую улыбку матери, хохочущего старика и загадочную вёльву, было настоящим счастьем для меня.

— Так ты прибыл, чтобы убить Кьётви?! Я с тобой! — брызжа слюной проорал на весь зал Хакон.

— Дедуля, угомонись, куда тебе? — беззлобно осадил его Фреки.

— А ну цыц, щенок! Синдри был мне как сын, я отомщу за него и мнения твоего не спрашиваю! — тряхнул бородой Легенда.

— Дед, ты ведь понимаешь, что это будет твой последний вик? — поднял бровь Гери.

— Конечно! Куда же я ещё попрусь йотунам на смех? Кьётви убьём, да домой, а дальше буду себе мёд варить да овец стричь.

— Хакон, брат имеет в виду, что скорее всего ты умрёшь в этом походе, — вкрадчиво сказал я. Весь зал соглашаясь покивал.

— Да так ещё лучше! Небось валькирии уже заждались, а таких девок я не могу расстроить. Если ты понимаешь, о чём я, хе-хе-хе! — старик мерзко посмеялся, — Решено, плыву с вами!

Хакон кряхтя поднялся и залпом осушил кубок вина. Утерев рубиновые капли с бороды он призывно огляделся, заглядывая каждому в глаза. Я хотел было сказать, что не возьму его с собой, но увидел как Асвейг украдкой покачала мне головой.

Сколько лет живу в этом мире, но так и не могу привыкнуть к такому наплевательскому отношению к собственной жизни. Хотя в данном случае, это скорее проявление чести.