Пуля в голове

Тихий смех над головой.

— Простите, — смутилась Диана.

— Нет-нет, — глаза итальянца сверкнули в полумраке — словно у гепарда, притаившегося в ночи. — Я смеюсь не над вами. Как вы там говорили? Эвелин — не ревнивая? Это Джон так сказал?

Диана, всё ещё полыхая скулами от неожиданно приятного падения, кивнула.

— Простите, — подавил смех итальянец. — Но большей собственницы, чем Эвелин, во всей Ирландии не сыщешь. Да и в Британии, пожалуй, тоже.

— Уверена, всё не так плохо, — слабо возразила Диана. Всё же миссис Бэрроуз была права: не стоило ей увлекаться симпатичным детективом.

— О да, — посерьёзнел Медичи. — Всё намного хуже. Я приукрасил, чтобы не пугать вас, мисс Фостер.

— Но Джон сказал…

— Лорд Ллойд, — мягко перебил итальянец, — видит лучшее в людях. Вот, пожалуй, и весь секрет любви к такой фурии, как Эвелин.

— Тем удивительнее выбор его профессии, — Диана деликатно свернула беседу в другое русло. — Ведь детективы часто сталкиваются с неприглядной стороной жизни.

— Сам поражаюсь, — покачал головой Медичи. — Таким идеалистам, как Джон, место где-нибудь повыше. Где низость реальности не так давит.

— В любом случае, теперь детектив Ллойд вам ничем не мешает, — улыбнулась Диана, отворачиваясь к окну. — Ведь он — женатый человек.

За окном расстилался Потомак, серый и безрадостный. В прошлый раз Диана, напуганная встречей с Мачете, едва ли запомнила, как и куда вёз её мистер Медичи, зато теперь могла рассмотреть каждый паром, деловито пересекавший реку.

За спиной воцарилось задумчивое молчание, и Диана обернулась.

— Детектив Ллойд опасен даже в женатом виде, — вполголоса заметил Медичи, тоже глядя на Потомак. — Некоторых женщин обручальное кольцо не останавливает.

— Хотите сказать, он…

Предположить, что детектив Джон Ллойд изменяет супруге, Диана отчего-то даже гипотетически не могла.

— Что вы, — очнулся Медичи. — Вынужден признать, детектив — исключительно порядочный человек и обвинить его, увы, не в чем… кроме врожденной привлекательности. И да, во мне говорит раненая гордость, — сознался итальянец то ли шутя, то ли всерьёз. — Ведь вторая женщина, которая могла бы составить моё счастье, также оказалась в него влюблена. А я не имею привычки добиваться тех, чьё сердце уже занято.

— О, — снова проронила Диана.

— Два-ноль, мисс Фостер.

Они уже почти пересекли Бруклинский мост, а Луис почти примирился с плотным потоком, устав ругаться с каждым водителем, не желавшим уступать дорогу, когда Диана решилась.

— То, что вы дважды обожглись, значит только то, что вам очень повезло, — тихо проронила она. — Обнаружить, что обманулись, когда отношения уже выстроены, куда болезненнее.

Медичи помолчал, и в полумраке Диана не могла видеть его лица. Тем неожиданнее оказалось неуловимое движение в темноте, когда итальянец склонился к ней.

— Вы же менталистка, мисс Фостер? — негромко спросил итальянец. — Джон поделился, когда я спросил. Видите ли, едва ли он опекает каждую подозреваемую…

— И вы надавили, — подсказала Диана, не зная, отсесть ли ей подальше от итальянца или это выдаст её панику с головой. В автомобиле было слишком темно, чтобы понять, насколько близко сидит собеседник, и насколько это прилично.

— Не льстите. На лорда Ллойда невозможно давить.

— Тогда о чём вы хотели спросить, мистер Медичи? — Диана на пробу вытянула руку, делая вид, что поправляет перчатку. Уткнувшись в крепкое, будто каменное плечо, она быстро извинилась и снова сложила ладони на сумочке. — Имейте в виду, я пока незарегистрированный маг, так что любая помощь накладывает ответственность на нас обоих. Я не хотела бы вредить вам ещё больше.

— Я всего лишь хотел поинтересоваться вашим мнением, мисс Фостер.

— О, — растерялась Диана, — но ведь менталисты тоже ошибаются, мистер Медичи. Прошу, не возлагайте на меня больших надежд. Если вас интересует курс акций, то я ничего не знаю о фондовом рынке.

— Жаль, — рассмеялся итальянец, а Диана наконец расслабилась: Медичи оценил шутку. — Но ценными бумагами занимаются финансовые консультанты. А с моей задачей вы справитесь, я уверен.

— Что ж, я постараюсь, — согласилась Диана, ответив на улыбку.

— Что вы обо мне думаете?

Самый тяжёлый вопрос, который любят задавать люди. Ответить на такой — целое искусство: сказать правду, потому что ложь претит, и при этом не обидеть.

— Я мало вас знаю, мистер Медичи, — осторожно начала Диана. — А заглянуть в ваши мысленные образы вы не дадите.

— Не готов.

— Тогда я могу сказать лишь о том, что я уже видела и слышала, — коротко улыбнулась Диана.

— Например? — заинтересовался итальянец.

— Например, вы замечательный друг, раз поддерживаете отношения с представителем закона. Кажется, подобные знакомства не идут на пользу репутации в вашем кругу.

— Вы наблюдательны…

— Но это и неудивительно, — задумчиво продолжила Диана, не отрывая взгляда от итальянца. Сапфировые глаза… размытое пятно… и образы, прорывающиеся через оболочку… — Вы — лучший друг и худший враг, мистер Медичи.

Машина дёрнулась. Луис выругался так, что даже Диана поняла смысл, вспыхнув от нелестных эпитетов. Медичи что-то резко бросил водителю на итальянском, и тот пристыженно умолк.

— Прости, босс, — пробурчал Альтьеро с переднего сиденья. — Просто этот… cretino…

Диана сморгнула, и чёткость зрения вернулась. Вот только в полутьме это мало чем помогло.

«Линкольн» плавно тронулся, и до самого пансиона донны Филомены они молчали. Тишина не казалась тягостной, так что к моменту, когда автомобиль притормозил у обочины, Диана даже пригрелась у окна, прикрыв глаза.

В этот раз мистер Медичи лично вышел из «Линкольна», чтобы подать ей руку. Луис замер по ту сторону машины, опираясь на дверцу. Диана могла бы поклясться, что на лице водителя расплывалась даже слишком хитрая ухмылка, когда дон Медичи проводил её к самой двери. На самом деле, Диана с радостью приняла помощь: тротуар от налипавшей снежной крошки стал скользким и опасным. В прошлом году она сильно повредила лодыжку, поскользнувшись на выходе из метро, и с тех пор боялась очередных падений почти панически.

— Я надеюсь, вы не сочтёте это наглостью, — проговорил итальянец, когда она обернулась на пороге, — но я заметил, с каким сожалением вы смотрите на оставленные книги. Я взял на себя смелость восполнить вашу потерю. К несчастью, я не знаю ваших предпочтений, но… эти показались мне интересными.

Диана приняла объёмный свёрток и вспыхнула, прижимая его к груди.

— О, благодарю! Даже не стану отказываться, хотя вы слишком добры… Поверьте, я прочту с интересом, даже если это справочник по юриспруденции или словарь английского языка!

Медичи рассмеялся.

— Просто я люблю читать, — смутилась Диана.

— Я это понял, — согласился итальянец, всё ещё улыбаясь. — И рад, что удалось скрасить вам вечер. Доброй ночи, мисс Фостер.

— Доброй… мистер Медичи! — вдруг вспомнила Диана, отняв руку от звонка. — Я хотела спросить об апартаментах. В прошлый раз я даже не поинтересовалась оплатой…

— Вы ничего мне не должны, мисс Фостер, — мягко прервал итальянец. — В конце концов, вы ни о чём не просили. Донна Филомена о вас позаботится столько, сколько потребуется. Завтра у вас сложный день, поэтому советую не забивать голову мелкими вопросами. И не читать допоздна, — улыбнулся Медичи, трогая пальцами шляпу.

Диана проводила взглядом итальянца, ответила на широкую ухмылку Луиса, запрыгнувшего на водительское место, и обернулась к распахнувшейся двери. Донна Филомена загнала её внутрь, подальше от пронизывающего ветра и снежной крошки, врывавшейся в натопленный дом, и дверь наконец захлопнулась.