Асфодель

Асфодель

Если хочешь сделать что-то хорошее, не откладывай. Так говорила бабушка, и Асфодель запомнила ее слова с детства, хотя по малолетству не придавала им значения. Зачем торопиться? Жизнь казалась бесконечной, ласковой и безмятежной, как долгий-долгий летний день, и решительно некуда было спешить. Потом бабушки не стало, и много кого еще не стало, и Асфодель теперь хорошо понимала смысл бабушкиных слов. И жалела о том, чего не успела сделать, и радовалась тому, что сделала вовремя, не откладывая.

Поэтому она всегда сразу отвечала на письма, даже самые пустячные, если только отправитель ждал ответа. Сыну вот не удалось это привить: всем было известно, что Мило не любит вести переписку. На все упреки он лишь благодушно отшучивался, что у него плохой почерк и все равно никто не разберет ни словечка.

А сама Асфодель отвечала быстро, и ей не надоедало по много раз пересказывать нехитрые местные новости, осведомляться о чужом здоровье и во всех подробностях описывать свое, делиться рецептами фруктового пирога и снадобья от ревматизма.

Этим погожим сентябрьским утром ей пришло лишь одно письмо, но она заулыбалась, едва увидев имя на конверте — Мелисса Брендибак, младшая дочка Мармадаса, ее, стало быть, внучатая племянница, самая любимая из всех.

Хоть и любимица, а пишет редко, да и о чем ей писать старой тетке? Мелисса — девица бойкая и разговорчивая, избалованная всеобщим вниманием, но с добрым сердцем. Как она в прошлом-то году, на празднике у Бильбо, отличилась! Хотела сплясать на столе! Асфодель такой не была в ее годы, да и никогда не была. Но все равно почему-то именно Мелисса ей мила. В детстве-то Мелисса исправно писала тетушке — по указке родителей: «Дорогая тетя, как твои дела? У меня все хорошо. Погода у нас хорошая. А у вас какая погода?» Потом подросла, и ей стало интереснее веселиться с друзьями, а не с чинными тетушками чаи гонять. А вот, смотри-ка, нашла все же минутку написать.

Асфодель прошла в комнату, отложила на поднос письма для мужа, а сама устроилась у окна и распечатала конверт.

Бренди-холл,

Бакленд

12 сентября 1402 года

Дорогая тетушка!

Наконец-то собралась тебе написать, а то все некогда было. Как твои дела? У меня все хорошо. Какая у вас погода? У нас — просто ужасная! Вчера была такая буря, ты не поверишь!

Асфодель оторвалась от письма и недоуменно глянула в окно. От их дома до Мелиссы рукой подать, и на всех них одинаково светит ласковое солнце, какое бывает лишь в самом начале теплой осени, и один и тот же ветерок шевелит ветви яблонь в их саду и на том берегу Брендивина, в Бакленде... Какая еще буря? Она нахмурилась и продолжила читать.

Самая настоящая буря! Гром и молнии! А знаешь почему? Мне прислали приглашение погостить в Тукборо, а папа не хочет меня отпускать! Говорит, нечего там болтаться без дела и всем мешать… А кому я помешаю-то? И, главное, я ведь не сама напросилась, меня Первинка приглашает, говорит — оставайся сколько хочешь, будем гулять, пока погода хорошая… А папа уперся: мало ли что она тебя приглашает, вы одногодки, у нее ума ничуть не больше твоего, пусть-ка у родителей спросит сначала, а там и поглядим, точно ли они тебя так уж ждут в гости! А чего спрашивать? У них для гостей всегда двери открыты, и с Первинкой мы дружим, и вообще… Тетя, ну скажи им, а? Скажи папе, что ничего такого, что я не нахальная и не навязываюсь! Я ему вчера сама все это сказала… Ну и еще, кажется, чего-то сболтнула, так он рассердился и теперь совсем со мной не разговаривает. Напиши ему, он тебя послушает, он всегда тебя слушает, как никого больше во всем Шире! Пожалуйста, тетечка, ты моя последняя надежда!

С любовью,

Мелисса Брендибак

Ах вон оно что! Асфодель усмехнулась. Вот почему Мелисса вспомнила про старую тетушку и так беззастенчиво подлизывается… «Как никого больше во всем Шире!» Ну да, знает, к кому подольститься, кто ей не откажет… И Асфодель уж конечно поможет племяннице. Вот прямо сейчас возьмет и напишет Мармадасу, чего это он вздумал показывать характер? Молодежи положено веселиться, себя бы вспомнил в этом возрасте!

Подоплека этого небольшого семейного скандала была Асфодели хорошо известна. Первинка Тук — славная девушка, и Мармадас совсем не против этой дружбы. Но у Мелиссы в Тукборо другой интерес, куда как поважнее — юный Эверард, красавец и заводила, о котором вздыхают девицы во всех четырех четях Шира. Парень тоже неплохой, хотя чуток легкомысленный и слишком уж любит повеселиться в «Зеленом Драконе», который стал его вторым домом. А в те часы, когда его нет в трактире, все равно кажется, что он там незримо присутствует, потому что завсегдатаи «Дракона» только и делают, что пересказывают разные невероятные истории о его озорстве и проделках. А год назад, на празднике у Бильбо, Эверард с Мелиссой вознамерились сплясать на столе «прыг-дрыг», и про это непременно тоже было бы много разговоров… если бы не исчезновение Бильбо, которое надолго дало пищу для пересудов и совсем затмило невинные шалости молодежи.

Асфодель села за стол, достала перо и бумагу и еще раз пробежала глазами по письму племянницы, прикидывая, что написать Мармадасу. Только тут она заметила, что на обороте есть еще постскриптум — да какой большой, весь лист исписан мелким скачущим почерком.

P. S. Да, я ведь совсем забыла! Тетя, представляешь, говорят, что Фродо в этом году снова затевает праздник в честь Бильбо! Только не такой, как в тот раз, понятное дело, потому что и Бильбо-то нет, и вообще… А я все вспоминаю, как он исчез тогда, ты помнишь? С таким громом и блеском, у меня прямо уши заболели. И я даже, кажется, ослепла немножко… И еще, знаешь, тогда за столом что-то странное болтали… они думали, я не слышу, но я все слышала. Про Фродо. То есть про его родителей. Я не поняла, хотела переспросить, да не стала. А потом мне рассказали, будто бы мельник Сэндимен в «Зеленом Драконе» про то же самое заливает, что, дескать, это все из-за Примулы вышло. Будто она хотела Дрого утопить, а вместе с ним сама в воду упала. А я думаю, чепуха какая-то! Во-первых, ей бы и сил не хватило, он же крупный был, все говорят. А главное — зачем? Зачем бы тетя Примула стала такое делать? Ведь чепуха же, да?

Мелисса

P. P. S. А все-таки хотела бы я знать, что там Фродо задумал… А что, если он тоже хочет сквозь землю провалиться, как Бильбо? Прямо на глазах у гостей, а? Вот бы посмотреть на это еще разок! Интересно, кого он позовет в этом году. Может, Первинку пригласит или Эверарда. Пиппина-то, само собой, позовет. Я бы тоже сходила… но какое там, сижу дома, как дурочка… Тетечка, ты напиши моим, чтоб отпустили в гости, ладно? Целую тебя и обнимаю!

Твоя глубоко несчастная племянница, сидящая взаперти

Мелисса

Скрипнула дверь, и Асфодель, вздрогнув, обернулась.

— Вот ты где спряталась! А я зову, зову — никто не откликается, — весело сказал Руфус, заглядывая в комнату.

— Да тут от Мелиссы весточка пришла… Я села отвечать и задумалась.

Руфус кивнул, посмотрел на нее внимательно и вдруг стал серьезным.

— Случилось у них что-то?

— Что? Нет… Нет, ничего! — заторопилась Асфодель. — Так, пустяки. Жалуется, что отец ее в гости не пускает. Заупрямился. Ну, знаешь, как с ним бывает. Напишу ему сейчас, авось смягчится.

— Ах вон что. Ну, напиши. Как ты это говоришь… если хочешь сделать что-то хорошее, не откладывай. Напиши, пусть себя вспомнит в этом возрасте! — Руфус снова повеселел. — А если не вспомнит, так мы ему напомним про прежние-то деньки, а? Хорошее было время! Пусть сам к нам заглядывает, посидим за кружечкой пива, освежим память. Так прямо ему и скажи!

— Вот я это и собиралась, слово в слово, — Асфодель засмеялась. — Ладно, иди, посмотри там на подносе, тебе тоже что-то пришло.

Руфус кивнул и удалился, насвистывая под нос. Улыбка исчезла с лица Асфодели, она снова застыла, глядя в стену перед собой, но тут же встряхнулась и потянулась за пером. Надо написать, сейчас же, не откладывая. Она непременно попросит Мармадаса отпустить дочь в гости… но это потом, это подождет. Сначала надо ответить самой Мелиссе.

Барроуз-холл,

13 сентября 1402 года

Дорогая Мелисса!

От души надеюсь, что буря, разразившаяся над вашим домом, уже миновала, и небо снова прояснилось. Я сейчас же напишу твоему отцу — думаю, не будет беды, если ты немного погостишь у Туков и чуточку повеселишься. Однако я и тебя кое о чем попрошу: пожалуйста, пусть в этот раз обойдется без танцев на столе! Не мне тебе рассказывать о славном и древнем семействе, чье родовое имение ты собираешься посетить. Прошу тебя, уважай их традиции и веди себя прилично. Хватит с них и одного возмутителя спокойствия (я, разумеется, имею в виду юного Эверарда), тебе вовсе не обязательно составлять ему пару (я хочу сказать, конечно, пару в его шалопайских выходках; о прочем я пока не говорю, да ты и не спрашивала моего совета в таких делах), а что касается танцев, то отдай предпочтение старым добрым «девятишагу» и «долгоиграю» (но, дорогая моя девочка, прошу тебя, никаких «попрыгушек-вверхтормашек»!).

Она остановилась и подождала, пока высохнут чернила. Теперь насчет Бильбо… Всю прошлую зиму по всему Ширу рассказывали у камина самые невероятные байки об исчезновении мистера Бэггинса, который, видимо, на старости лет совсем спятил, раз решил выкинуть такую штуку на глазах у добропорядочных хоббитов. Рассказывали, как потемнел небосклон, как прямо под ногами гостей разверзлась земля, едва не поглотив уставленный яствами стол, как Бильбо громоподобно захохотал и, ударившись оземь, рассыпался снопом ослепительных искр, от которых остались дырки на скатерти и на одежде гостей. И все те, кто был на празднике, кто сидел рядом с Асфоделью и видел все собственными глазами, самозабвенно плели такие же или подобные небылицы и, что удивительнее всего, сами вполне им верили. Асфодель не спорила, только посмеивалась про себя. Память у нее была верная, и с годами не ослабела, она в этом много раз убеждалась. Не было никакого грохота, и земля не разверзалась под ногами. Бильбо просто взял и исчез. Вот это и было по-настоящему страшно. А остальное досужие умы напридумывали себе, чтобы объяснить этот страх и странную неловкость, охватившую всех тогда, в момент внезапно прерванного веселья. Вот и Мелисса туда же…

И еще я хотела тебе сказать… Мелисса, девочка моя, пора уже оставить эти разговоры насчет мистера Бэггинса. Он был почтенным хоббитом, никто во всем Шире не может сказать о нем худого слова, и что бы с ним ни случилось, это не повод для пустопорожней болтовни.

Она остановилась. Теперь самое сложное. Примула и Дрого. Сколько лет прошло… уж больше двадцати. И Фродо совсем взрослый, да теперь еще полновластный хозяин Бэг-Энда. Уже никто не назовет его бедным сироткой, а некоторые, пожалуй, и позавидуют, как Лобелия с муженьком: хорошо, мол, устроился, сиротинушка-то! А у Асфодели и сейчас сердце болит за племянника. Как-то сложится его жизнь? И не была ли безвременная смерть родителей и для него дурным предзнаменованием? Надо поскорее с этим покончить. Поскорее.