Дело об исчезновении графа де Бриенна

— Я, как и положено вассалу, всегда исполнял требования королей Сен-Марко или платил компенсации за уклонение от этого. Потому у его величества не должно быть сомнений в моей преданности. Так чего же хочет от меня этот юный король? Что такого могу сделать я, старый, больной человек, чего не может сделать для него изменник Беренгар или потомок лавочников Мерсеров, теперь звучно зовущий себя бароном де Сансером, или столь одарённый интендант, который с гордостью носит теперь цепь коннетабля?

— Немного, ваше сиятельство. Мой король далёк от мысли выдвигать вам какие-либо запредельные требования. Он просил меня заехать к вам лишь по пути, чтоб сообщить о его доброй воле. Он не повинен в том, что его кузен вольно или невольно нанёс вам обиду, и желает примирения, поскольку де Лианкуры всегда были опорой королей Сен-Марко, а ему сейчас нужны верные союзники.

— И что? — нахохлился старик.

— Ничего, — покачал головой Марк. — Я уполномочен передать вам лишь это. Остальное будет зависеть от того, примите ли вы протянутую вам руку короля Жоана или нет.

Маркиз какое-то время смотрел на него, а потом повернулся к секретарю.

— Ты слышал, Саржа? Я говорил тебе об этом хитром зверёныше? Он всегда умел развернуть всё в свою сторону. Как, по-твоему, верный вассал может не принять протянутую ему руку сюзерена, не утратив при этом чести? Не будет ли он изменником в глазах людей и богов?

— Решать вам, ваше сиятельство, — заметил Марк.

— Проныра! Ты всё так же жалишь исподтишка? Что ты там говорил о том немногом, чего хочет от меня король?

— Я ваших краях по его приказу, у меня здесь дело, но так получилось, что я не имею ни средств, ни людей, ни поддержки, посему король надеется, что вы окажете мне всемерную помощь.

Марк достал приказ и протянул маркизу. Секретарь поспешно подошёл и, взяв лист, украшенный королевской печатью, положил его на стол перед де Лианкуром. Тот посмотрел на него и с мрачным подозрением взглянул на Марка.

— Что это за дело?

— Некоторое время назад к королю обратился кавалер де Бриенн, сообщив об исчезновении его брата графа де Бриенна. Я должен разобраться с этим делом.

— Теперь ты служишь обычным сыщиком?

— Служил и раньше, как вам известно, — невозмутимо пожал плечами Марк. — И не совсем обычным. У короля нет времени раздавать поручения обычным сыщикам. В данном случае на кону стоит благополучие древнего и славного рода, потому это дело поручено мне.

— И чего ж ты хочешь?

— Я прошу предоставить мне кров на время моего расследования.

— И всё?

— Пока да, а там посмотрим. Обещаю не докучать вам своим обществом.

— В этом городе есть гостиницы.

— Они достойны посланника короля? — уточнил Марк, вздёрнув бровь.

Он и без того проявил исключительное терпение в разговоре с этим чванливым стариком, но отступить, когда тот попытался выгнать его из своего дома, он не мог. Если б приказ Жоана не лежал в эту минуту перед орлиным носом бывшего коннетабля, он бы, пожалуй, откланялся, но теперь удалиться в гостиницу было совершенно невозможно. Де Лианкур мрачно взирал на него.

— Будь посланник короля кем-то другим, я был бы рад принять его как дорогого гостя, — наконец, сообщил он.

— Что ж, ваше сиятельство, — произнёс Марк. — Королю было угодно прислать с этой миссией меня, и он сделал это вовсе не с намерением причинить вам новую обиду. Потому вам придётся оказать мнегостеприимство.

Маркиз откинулся на спинку кресла, и какое-то время смотрел на него, постукивая сухими длинными пальцами по столу, потом вздохнул.

— Ладно, коль тебя послал король, оставайся, но постарайся воздержаться от своих проделок и дурацких шуток. Это приличный дом.

— Я учту, ваше сиятельство, — заверил его Марк и вопросительно взглянул на Саржа.

Тот почему-то улыбался, но, поймав его взгляд, встрепенулся:

— Ваше сиятельство, позвольте мне позаботиться о вашем госте.

— Посланнику короля — всё лучшее, — проворчал тот и уткнулся в свои бумаги, чем напомнил Марку графа Раймунда.

Ещё раз поклонившись маркизу, он вышел вслед за ожидавшим его у боковой двери Саржа. Они прошли по залам, галереям и лестницам, поднимаясь всё выше, пока не оказались в просторном коридоре, украшенном колоннами, между которыми на резных деревянных подставках стояли высокие алкорские вазы, расписанные искусными мастерами. Марку хотелось задержаться и рассмотреть их, но он решил отложить это, потому что секретарь уверенно направлялся к высокой двери в конце коридора.

Он распахнул широкие створки и поклонился, предлагая гостю войти первым, а сам вошёл следом. Марк остановился посреди богато украшенного зала с удобной мебелью из резного дерева с позолотой и бархатной обивкой. На стенах висели гобелены, радующие глаз яркими красками, в углах на тумбах стояли такие же, как в коридоре, вазы.

— Это ваша гостиная, — пояснил Саржа. — Там, — он указал на боковую дверь справа, — спальня, там, — он указал налево, — кабинет.

Марк не удержался и заглянул за обе двери. Спальня была просторной и окнами выходила на широкую террасу, откуда открывался великолепный вид на долину с рощами и виноградниками. Здесь стояла широкая кровать под балдахином на изящных резных столбиках и два больших сундука для одежды, украшенных речными раковинами. В кабинете возле такого же окна размещался стол с письменными принадлежностями и бюваром, а у дальней стены — высокий шкаф, заполненный книгами. Пробежав взглядом по корешкам, Марк почувствовал возбуждение, ему захотелось прямо сейчас взять в руки эти аккуратные томики, потому что это были исторические и научные труды, которыми он зачитывался ещё в юности, когда ему случалось провести несколько свободных часов в королевской библиотеке. Так же отложив это занятие на потом, он вышел обратно в гостиную, где ждал его Саржа.

— Здесь выход на террасу, — секретарь прошёл к увитой зеленью и цветами арке, за которой виднелась каменная балюстрада.

Марк вышел вслед за ним. Терраса была широкой, на ней стояли несколько резных кушеток с вышитыми подушками, столики и кресла. Из долины налетел лёгкий ветерок, и Марк с наслаждением вдохнул, оглядывая представший перед ним идиллический пейзаж.

— По ночам иногда бывает душно, и вы можете спать здесь, — пояснил секретарь. — Достаточно лишь сказать слугам, чтоб они постелили вам на террасе. Вас всё устраивает, ваша светлость?

— Более чем, — кивнул Марк. — После того приёма, что оказал мне маркиз, я думал, что меня поселят в куда менее комфортных условиях.

— В этом доме каждый гость получает приём в соответствии с его статусом, — пояснил Саржа. — Что же до поведения маркиза… Его сиятельство прожил долгую жизнь и заслужил право откровенно выражать свои чувства.

— Он всегда был таким, — пожал плечами Марк, — суровым и резким. Его побаивались при дворе не только пажи и оруженосцы.

— Разве не таким должен быть коннетабль королевства?

— Ну, маркиз Вайолет достаточно тактичен и сдержан в суждениях.

— Может, потому вы и проиграли эту войну?

Марк мрачно взглянул на него, Саржа смутился.

— Простите, это неуместно: судить о войне человеку, не участвовавшему в ней. Я не должен был говорить это.

— Да, — согласился Марк.

— Что ж, располагайтесь, ваша светлость. Я велю слугам нагреть воды и приготовить для вас чистое бельё и свежую рубашку. Пока вы будете принимать ванну, они приведут в порядок вашу одежду и почистят сапоги. Когда вы будете готовы, вас пригласят к ужину. Если вам что-то понадобится, просто скажите об этом, все ваши распоряжения немедленно будут исполнены.

И поклонившись, секретарь удалился, а Марк сел в ближайшее кресло и с наслаждением вытянул ноги, любуясь открывшимся перед ним прекрасным видом.

После оказанного ему приёма Марк полагал, что ему подадут ужин в отдельной комнате, но явившись в трапезную, он неожиданно обнаружил, что стоявший там длинный стол накрыт на две персоны. Приборы стояли в разных концах стола, и вскоре появился маркиз де Лианкур и уселся за стол, пригласив гостя скупым жестом занять место напротив него. Марк повиновался. Ему хотелось есть, да и угощение было выше всех похвал, потому он поблагодарил хозяина и, сев, принялся за еду. Маркиз ел молча, изредка поглядывая на него. Когда слуги унесли посуду и долили в кубки вина, старый коннетабль выпрямился и посмотрел на барона.

— Ты сильно изменился и стал ещё больше похож на своего отца.

— Вы знали моего отца? — насторожился Марк, услышав в голосе старика нотки недовольства.

— Давно, — ответил тот. — Твоего деда я знал лучше. Он был храбрецом и мечтателем. Его обвели вокруг пальца кредиторы, и он потерял всё, оставив своего наследника без медной монеты в кармане и без крыши над головой. А твой отец был злым и неблагодарным мальчишкой. Ты весь в него. Когда-то я принял его в этом доме, как отпрыска моего старого приятеля, и что? Он отплатил мне чёрной неблагодарностью, украв у меня мои сокровища.

— Вы называете моего отца вором? — спросил Марк, чувствуя, как в его груди закипает гнев.

— Таким он и был, презренным вором, укравшим самое ценное у того, кто впустил его в свой дом. Ты удивлён? Посмотри на себя! Ты — его кровь и плоть, и получил от него в наследство не только старый меч и титул, но и все его пороки. Он научил тебя только плохому, потому ты вырос коварным и жестоким, впрочем, именно таким и должен быть цепной пёс короля.

— Этому научил меня не отец, — ответил Марк, сдержав своё негодование. — Он был благородным человеком и учил меня только тому, что следует знать рыцарю. Вы правы, у него не было ни дома, ни денег. Мы скитались по миру, и он, чтоб обеспечить меня, участвовал в турнирах и дуэлях, заменяя участников, не способных к бою. Он был заботлив и добр, и учил меня тому, что знал сам, прививая мне любовь к знаниям и понятия о чести. Увы, он погиб на турнире, когда мне было восемь лет. Его выбили из седла, он неудачно упал и через несколько часов скончался. Его соперника дисквалифицировали и оштрафовали, впрочем, он был итак потрясён случившимся. Тот рыцарь оплатил похороны и даже собирался забрать меня к себе, чтоб вырастить, но я не хотел жить с убийцей моего отца, и потому взял наш фамильный меч и сбежал. Меня искали и звали, я спрятался в лесу, заблудился и вышел к стоянке каких-то оборванцев. Это оказались разбойники, но они не убили меня, а оставили в своей шайке. И именно у них я научился тому, о чём вы говорите: убивать и выживать любой ценой, добиваться своих целей, ничем не гнушаясь, и защищать тех, кто мне дорог. Я прожил с ними два года, а потом шайку выследили солдаты, оставшихся в живых после боя повесили. Мне опять удалось сбежать под шумок. Я снова странствовал один, таская за спиной слишком большой для меня меч. Я голодал и просил милостыню, иногда воровал, а однажды оказался в городе, через который следовал кортеж короля Эдмонда. Я стоял в толпе и смотрел на проезжающих мимо, сверкающих латами и драгоценностями рыцарей на высоких конях, а потом развернулся и пошёл прочь. Я брёл по узкой улице, думая, где раздобыть кусок хлеба, когда меня догнал высокий юноша всинем камзоле. Он был красивым, смуглым, с чёрными локонами и карими глазами. Взяв меня за руку, он сказал, что меня желает видеть наследный принц. Так я познакомился с Тристаном де Мореном, а вскоре увидел и Армана, который получил меня таким, каким я был на тот момент: коварным и жестоким зверёнышем, уверенным, что любую проблему можно решить, просто убив кого-то. Он потратил много сил и времени, чтоб вытравить из моей души то зло, которое там накопилось. Возможно, он не слишком преуспел, но это зло я получил не от моего отца, и его нельзя винить в нём.