Свет в окне напротив

Рон и Гермиона яростно замотали головами, глядя на него.

— Не слушай его, — сказал Рон.

— Всё обойдется, — горячо заговорила Гермиона. — Давайте... давайте вернемся в замок. Раз он отправился в Лес, нам нужно придумать новый план.

Она покосилась на тело Снейпа и торопливо нырнула обратно в туннель. Рон последовал за ней... Он подобрал мантию-невидимку и снова посмотрел на Снейпа. Он сам не понимал своих чувств, за исключением ужаса от того, как и с какой целью Снейп был убит...

... Медленно протянув руку, он прикоснулся к сонной артерии на шее своего врага. Почему-то казалось невозможным бросить его здесь, не попытавшись помочь. Прошла целая вечность, прежде чем пальцы ощутили слабый толчок пульса. Повинуясь мгновенному порыву, он достал из мешочка, подаренного Хагридом, пузырек с бадьяном. Руку оцарапало болью. Опять осколок зеркала крестного! Капли зелья смешивались с его кровью, попадая в рану. Взвился зеленоватый дымок, и ранение Снейпа перестало выглядеть таким чудовищным. Друзья окликнули его из туннеля, и он словно очнулся...

... Теперь он лежал, уткнувшись лицом в пыльный ковер в кабинете директора... Он должен умереть... Он чувствовал, как бешено бьётся о ребра сердце. Как странно, что под действием смертного страха оно колотится всё сильнее, мужественно поддерживая жизнь. Но всё же ему придется остановиться, и очень скоро. Его удары сочтены. Сколько останется времени, после того, как он встанет и последний раз пройдет через замок на территорию, а оттуда в Запретный лес? Он стал медленно подниматься, сел и сразу почувствовал себя живым как никогда, с небывалой силой ощутил собственное живое тело. Рон и Гермиона казались ему сейчас страшно далекими, как будто они находились в какой-то заморской стране. Он взглянул на помятые золотые часы, подаренные ему на семнадцатилетие. Прошла уже почти половина часа, отведенного ему Волдемортом... Сердце колотилось о ребра, как обезумевшая птица. Внезапно он позвал:

— Кричер!

С негромким хлопком в кабинете появился старый испуганный домовик. Не давая ему сказать ни слова, он попросил:

— Можешь перенести меня в Визжащую хижину?

Эльф кивнул и протянул ему дрожащую руку...

... Снейп лежал там же, где он его оставил. На мгновение ему показалось, что тот мертв. Но нет, его сердце продолжало биться. В каком-то полусне он наколдовал носилки и переместил на них тело человека, которого так долго и так сильно ненавидел. Поднял палочку Снейпа и вложил в его руку.

— Кричер, ты можешь доставить профессора в Мунго? — слова давались ему тяжело, как будто он уже был там, откуда нет возврата. Домовик кивнул и посмотрел на него с сочувствием в слезящихся глазах:

— Что будет делать Мастер Гарри?

— Верни меня в кабинет директора.

Домовик протянул руку и тихо прикоснулся к его ладони. В следующую секунду он вновь стоял в кабинете директора. Омут памяти отбрасывал блики на стены и потолок. Портреты по-прежнему были пусты. Он вернул воспоминания Снейпа во флакон и положил его в мешочек Хагрида. Не оглянувшись, он закрыл за собой дверь кабинета...

* * *

...«Вообще-то, это всё, сэр», — Поттер медленно закрыл сознание.

Никто из нас не спешил говорить. Поттер не защищался и ничего не скрывал. Я не только видел случившееся его глазами, но и чувствовал всё, что чувствовал он. Это действительно был долг жизни: бескорыстное спасение врага перед лицом собственной смерти. Не просто недруга, а ненавистного предателя и убийцы. Он остановил кровотечение в смертельной ране раньше, чем увидел мои воспоминания. Я знал, что через несколько секунд злость и ярость захлестнут меня с головой. Оттого, что я вновь потерял свободу. И вновь из-за Поттера. Но сейчас я мог только молчать и закрываться щитом окклюменции от той жажды жизни, которая ворвалась в мой мозг из воспоминаний мальчишки.

«Почему у вас оказался с собой бадьян?»

Выражение обиды, которое промелькнуло на лице Поттера, доставило мне короткое мстительное удовлетворение.

— «Неужели вы всегда носили его с собой? Я думал, в вашем трио за лекарства отвечала Грейнджер?»

— Я не отдал ей флакон у озера... Мы лечили ожоги, когда улетели из Гринготтса, а потом стало не до того. Это всё, что вас интересует, сэр?!

«Нет, не всё. Я так и не увидел в ваших воспоминаниях противоядия. Что вы использовали?»

— Я не... у меня не было противоядия, сэр. Я только остановил кровь.

«Чушь, Поттер! Нагайна выпустила в меня столько яда, что в Мунго я прибыл бы уже трупом!»

— У меня был только бадьян, сэр. Не вижу причин, по которым мне бы хотелось солгать. Может, рядом был кто-то ещё?

«Не умножайте сущности без необходимости. Нагайна нападала на вас раньше?»

— Э-э-э... да, в Годриковой впадине. Просто задела руку. Хотя Гермионе пришлось тогда со мной повозиться...

Удивительно, как изменился взгляд Поттера, когда он заговорил о Грейнджер. Сколько скрытого чувства! И зачем он женился на младшей Уизли?

«Поздравляю, Поттер! Теперь вы — ходячее противоядие. Ваше невероятное везение распространяется даже на окружающих! Ну, что вы смотрите на меня круглыми глазами? Ваша кровь попала в рану и очистила ее от яда», — осознав этот факт, я едва не застонал.

Я — должник Поттера. Любая его просьба станет для меня подобием Непреложного Обета. Рано или поздно он об этом узнает. И я даже не смогу «Обливиэйт» на него наложить. Палочка просто не выполнит этот приказ. Проклятье!

«Кто еще знает? Кроме домовика?»

— Никто.

«И что вы собираетесь с этим делать, мистер Поттер? Как долго будете ждать, прежде чем взыскать с меня долг? Рассказать подробнее, какие возможности теперь открываются перед вами?»

— Я не считаю вас своим должником, сэр. Мне очень жаль, что вы так думаете. Пять минут, которые я «спасал» вас, не могут перечеркнуть годы не слишком радостной жизни, которую вы вели, защищая меня. И мне плевать, что магия что-то там считает. Я никогда не воспользуюсь этим. Наверное, есть какой-нибудь ритуал, клятва или что-то, чтобы отказаться?..

«Не выйдет, мистер Поттер. Если вы считаете, что я заслужил свободу, то должны сформулировать задачу и потребовать от меня её исполнения. Когда должник выполнит порученное, связь исчезнет. Думайте, мистер Поттер. И не слишком долго. Мне не нужна жизнь в вечном подчинении».

Я встал, давая знать, что разговор закончен. Поттер вскочил следом:

— Пожалуйста, подождите ещё минуту, сэр! Я ведь могу попросить что-то совсем не важное. Прямо сейчас...

Я усмехнулся. Поттер так и остался невежественным ребенком. Объяснять ему основы магии — бессмысленно. Пусть сам разбирается. Я вздохнул:

«Можете попытаться, мистер Поттер».

Он откашлялся, направил свою палочку на меня и произнес:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, требую от Северуса Тобиаса Снейпа уплатить мне один галеон во исполнение долга жизни!

Синяя точка на конце палочки вспыхнула и погасла.

«Как вы думаете, почему не вышло?» — поинтересовался я.

— Потому что я не считаю это достаточной ценой за вашу жизнь?

«В точку, мистер Поттер! Будете торговаться до приемлемой стоимости?»

Поттер покраснел и отвёл глаза.

«Это должно быть что-то важное для вас или ваших близких, Поттер. То, с чем вы сам не можете справиться и то, что будет мне по силам».

— Сэр? А вы могли бы помочь Гермионе? — мальчишка выпалил это с решимостью и страхом.

«Уточните задачу, мистер Поттер. Какого рода помощь вы имеете в виду?»

— Вы можете попытаться вернуть её магические способности?

«Я не знаю, Поттер, но мы можем это узнать прямо сейчас... Если уверены, что хотите именно этого».

На этот раз из палочки Поттера вырвалось синее свечение.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, прошу Северуса Тобиаса Снейпа помочь моей подруге Гермионе Джин Грейнджер вернуть её магические способности...

Знакомая блестящая, переливающаяся как ртуть нить, охватила мое запястье.

Поттер нахмурился и продолжил с запинкой, как будто эта мысль только сейчас пришла к нему в голову:

— ...Если это не будет связано с риском для его жизни, здоровья, тяжелыми жертвами и поступками, которые он сочтет для себя неприемлемыми...

Нить потускнела, но не исчезла.

— ...я приму эту попытку в уплату долга жизни.

Сияющая нить затянулась узлом и растаяла.

«Поздравляю, Поттер, — прокомментировал я. — Это был самый отвратительно сформулированный договор в моей жизни».

Я снова сел за стол и Поттер последовал моему примеру. Затравленное выражение исчезло из его глаз, и он явно приготовился долго и подробно объяснять, что и почему он сказал. Я опередил его:

«Весьма благородно было предоставить мне такие комфортные условия, Поттер».

— Я подумал, что не хочу ловить вас на слове как... Дамблдор, сэр.

«Вы до сих пор сердитесь на Альбуса?»

— Нет. Я понимаю, что ему приходилось жертвовать меньшим ради большего. Но мне было тяжело это принять. И вам, думаю, тоже.

«Да. Но знаете, Поттер, с тех пор, как в моей голове поубавилось воспоминаний, я гораздо легче стал смотреть на некоторые вещи... Впрочем, на сегодня достаточно информации. Ваш перерыв давно закончился. А мне предстоит спланировать серьёзную работу».

— У вас уже есть какие-нибудь идеи?

«Это — моё дело. И запомните, Поттер: никто не должен знать о нашем договоре. Никто! В том числе, Грейнджер. Если у меня возникнут вопросы — я вас найду. Счастливо оставаться».

Я положил на стол деньги, снял заклинания и устремился к выходу. Проходившая мимо официантка вздрогнула, вдруг обнаружив столик, о котором она почему-то совсем забыла.

На улице уже стемнело, накрапывал дождь. Поттер догнал меня на перекрёстке.

— Сэр, а как я узнаю, если вы... в смысле... когда вы...?

«Вы на редкость чётко изъясняетесь, мистер Поттер. Ваша палочка сообщит вам. Кстати, вы не указали срок исполнения договора. Формально я мог бы потратить на него, скажем, лет сто. На ваше счастье, я стремлюсь как можно скорее избавляться от своих долгов».

Я посмотрел на взъерошенного и смешного в своем неловком волнении парня и сбавил тон:

«Помните то, что я посоветовал вам по поводу мисс Грейнджер. А я выполню то, что обещал. Доброго вечера, Поттер».

_____________________________

*Использован оригинальный текст: Дж. Роулинг. Гарри Поттер и Дары смерти. Главы 32, 34 (с сокращениями и изменениями, необходимыми для раскрытия авторского замысла).