Смотрящая в окно

Потом она вспомнила про Нурейтдинова, в прошлом месяце консультировавшего полицию и их с Владом заодно. Номер телефона у нее сохранился, но дозвониться не вышло: записанный голос сообщил, что абонент в настоящий момент недоступен. Попробовав еще пару раз с перерывом в пять минут, Юля решила написать сообщение, коротко объяснив проблему и попросив помощи. Когда включит телефон или снова окажется в зоне покрытия сети, он прочтет его и перезвонит, а пока Юля постарается держаться. На трансформацию первого глаза ушло примерно полгода, вряд ли второй изменится за пару дней. Время есть. Главное – не натворить пока ничего непоправимого. Как это не допустить, предстояло подумать.

Временно решив проблему, она отправилась за Семкой и с тех пор пыталась сосредоточиться на брате. Лишь его вопрос заставил ее вернуться мыслями к Владу. В голову полезли сомнения: может быть, не стоило так легко уходить, так легко его отпускать? Она не могла объяснить даже самой себе, почему появившаяся вдруг возможность казалась такой подозрительной и потенциально опасной. Возможно, из-за слов Артема в их недавнюю встречу. Юля не знала, как далеко тот готов зайти, чтобы не допустить «еще одного мезальянса в семье», но по его словам о Кристине успела понять: особых родственных чувств он к сестре не испытывает. Возможно, к брату тоже. Для него важно, чтобы никто и ничто не причинило вреда бизнесу. В этом случае ему может быть все равно, прозреет ли Влад и бросит ее или умрет на операционном столе.

От угрюмых мыслей отвлек звонок домофона, и Юля только тогда заметила, что уже достала смартфон и открыла в списке контакт Влада. Решительно отложив гаджет, она пообещала себе, что не станет звонить.

– Вот и пицца, – бодро объявила она, вскакивая на ноги и направляясь в прихожую.

Семка за ее спиной не выказал никаких эмоций по этому поводу.

17 марта 2017 года, 18.30

С того момента, как за Артемом захлопнулась дверь, Влад пребывал в весьма странном состоянии. Нечто похожее он испытывал, когда только ослеп, а прочие органы чувств еще не адаптировались, не взяли на себя дополнительную ответственность. Он чувствовал себя оглушенным, оторванным от мира. Он что-то делал, даже разговаривал – сначала с Гориным, потом с Юлей, наконец с Игорем, – но все это как будто происходило не с ним. Или не в реальности. Во сне. Да, это было отчасти похоже на сон с его приглушенными красками и провалами в сюжете.

Осознавать и осмыслять происходящее Влад начал уже в машине по пути в аэропорт. Наконец потрудился выяснить, какой билет ему прислал брат: рейс, время вылета, город назначения. По расписанию самолет должен был вылететь в 19.45, и это означало, что едут они впритык, рискуя опоздать в случае возникновения любой пробки. Впрочем, это Влада не пугало: улететь всегда можно и следующим рейсом, встречающий на той стороне ассистент, скорее всего, подождет, вписав это неудобство в счет за свои услуги.

Если что и пугало, так это осознание простого, но угнетающего своей безысходностью факта: он не сможет вернуться. Ни к Юле, ни к семье. Независимо от того, увенчается операция успехом или нет, вернется к нему зрение или нет. Это был билет в один конец. Влад не чувствовал в себе сил противостоять брату и рисковать жизнью Юли, но и простить себе того, что ушел с пути серийного убийцы, позволив ему выбрать и прикончить еще как минимум одну жертву, он не сможет. Жить как прежде, радоваться жизни рядом с любимой девушкой, общаться с родными, неся в себе эту страшную тайну, не сможет.

Молчаливость Игоря сейчас была как никогда кстати. Водитель-телохранитель не задал ни единого вопроса, когда Влад вызвал его и велел отвезти в аэропорт, а после обратиться к Горину за новым назначением.

– Я вернусь нескоро, поэтому в ближайшее время водитель мне не понадобится, – объяснил он.

Игорь, конечно, был в курсе и грядущего дня рождения Юли, и их дальнейших планов, которые столь радикально пришлось изменить, но никак не прокомментировал распоряжение, чему Влад был очень рад.

Молчал Игорь и в поездке, позволяя ему вариться в собственных мыслях, которые крутились в основном вокруг предсказаний Смотрителя и Татьяны. Первый уверенно называл семнадцатое марта, предрекая скорую гибель, вторая говорила, что шанс выжить есть, если «сойти с пути». Влад полагал, что именно это он и сделал, а значит, будет жить. Радости в этом было мало, и он пытался убедить себя, что поступает так ради безопасности дорогих ему людей, но червячок сомнения грыз, снова и снова повторяя, что он спасает собственную шкуру.

Зазвонивший вдруг смартфон отвлек на себя внимание. Отвечать не хотелось, кто бы это ни был, но Влад все же сделал над собой усилие.

– Да?

– Влад, – в трубке неожиданно раздался чуть подрагивающий голос Семки. Похоже, мальчик или только что плакал, или был готов разрыдаться, но держался из последних сил.

– Семка? Откуда у тебя мой номер? Что случилось?

– Юлька, – мальчик всхлипнул и часто задышал. – Пропала.

В груди похолодело и тревожно екнуло.

– В смысле – пропала?

– Привезли пиццу, она вышла за ней и пропала, – сбивчиво объяснил Семка. – А ее потом принесли, но Юльку он не видел.

– Кого принесли?

– Пиццу!

– И курьер не видел Юлю, которая вышла ему навстречу?

– Да!

– Мама дома?

– Нет! Мы были вдвоем, – плаксиво протянул Семка, все-таки заливаясь слезами страха.

– А Юле ты пытался позвонить?

– Она телефон оставила, я с него звоню.

– Так, ясно, – пробормотал Влад, хотя ему ничего не было ясно. – Во-первых, запри дверь, если еще этого не сделал. Во-вторых, сиди дома тихо и не открывай никому, кроме мамы, понял? Обязательно посмотри в глазок, когда она придет. Хорошо?

– Хорошо. А как же Юлька?

– Я найду ее, обещаю. Все будет хорошо. Будь умницей.

Влад сбросил звонок и пару секунд сидел неподвижно, держа смартфон в руках и переваривая услышанное, после чего пробормотал:

– Разворачивайся.

– Владислав Сергеевич? – переспросил Игорь, видимо, не расслышав.

– Разворачивайся! Мы едем обратно. И как можно быстрее.

Игорь больше ничего не сказал, а машину резко бросило вправо. Влада качнуло с такой силой, что он едва не приложился головой о стекло, сзади истошно загудели, но БМВ продолжило резкое перестроение и, судя по ощущениям, благополучно выскочило на развязку, чтобы меньше, чем через минуту, съехать на полосу движения в обратном направлении.

– Гони быстрее, – велел Влад, одновременно пытаясь найти в справочнике номер Юлиной мамы.

– Будут штрафы.

– Плевать, даже если тебя лишат прав. Я куплю тебе новые.

– Понял.

Влада вжало в спинку сиденья, когда машина резко ускорилась, разгоняясь до своего максимума.

Вызывая из памяти нужный номер, Влад уже понимал, что произошло. Артем обманул его. Брату было мало убрать его подальше, чтобы не мешал. Он выбрал Юлю в качестве последней жертвы. Может быть, она ему подходила больше других. Или это была изощренная месть за прошлую неудачу. Но чем бы ни руководствовался Артем, этот выбор стал его ошибкой. Юлю Влад ему не отдаст, даже если вмешательство будет стоить ему жизни.

Видимо, Смотритель знал все заранее. От судьбы не уйдешь, даже если попытаешься сойти с пути. Влад попытался, но теперь стремительно на него возвращался, боясь лишь одного – не успеть.

Зато червячок сомнений пристыженно заткнулся.

17 марта 2017 года, 18.50

В зале, где проводилась презентация, Соболеву торчать не пришлось. Его уже проверили несколько раз, все входы и выходы контролировались, так что внутри было достаточно безопасно, а хозяин вечера и его гости явно предпочитали перетирать свои многомиллионные дела без посторонних. Зато в холле, где были накрыты фуршетные столы, уже почти час было тихо и спокойно. Никто не мешал пить кофе, закусывая его крошечными бутербродами и пирожными. Молчаливые официанты лишь подкладывали закуски там, где их становилось слишком мало, а пару минут назад принялись разливать по бокалам то самое недурное шампанское, которое обещал Беккер. Из этого можно было сделать вывод, что презентация за закрытыми дверями скоро закончится и гости вернутся в холл, чтобы немного выпить и поболтать уже в более расслабленной обстановке. Соболев надеялся, что эта часть вечеринки тоже не затянется больше, чем на часок. Ужасно хотелось домой.

Он уже почти убедил себя, что Беккер не имеет отношения к убийствам. Не потому, что, по его словам, его не было в Шелково в прошлую пятницу. Он вполне мог приезжать и умолчать об этом. Просто он не был похож на убийцу. Да и гостиница явно занимала все его мысли и время. Не говоря уже о том, что именно с его подачи полиция полдня осматривала все здание, проверяя его на наличие взрывных устройств. А значит, ни похищенного парня, ни места, где готовится ритуал, в гостинице быть не могло. Иначе Беккер очень рисковал. Возможно, Федорову вскружила голову ревность, вот он и заподозрил старого приятеля.

Теперь Соболев снова склонялся к мысли, что они взяли того парня. То, что на одно из убийств у Назарова оказалось алиби, а в другом капли крови летели как-то подозрительно, еще ничего не значит. Алиби при желании можно и купить, особенно такое сомнительное: парень бухал в сауне с партнером по бизнесу и проститутками, которые путались во времени. Странно, конечно, что он это алиби не предъявляет, но он вообще не сотрудничает и молчит, возможно, считая, что лучше все-таки косить под невменяемого психа. Или пока не определился с линией защиты.

А трагедия в Портале с девушкой наверняка лишь совпадение. И когда этой ночью никакого убийства не произойдет, они объявят парня в розыск, начнут трясти его окружение и найдут того, кто ему помог спрятать тело и, вполне вероятно, еще и укрывает.

Мысли Соболева уже переключились на вопрос, что еще стоит успеть попробовать из закусок, пока бизнесмены не вернулись в холл, когда смартфон у него в кармане призывно завибрировал: звук он отключил, чтобы тот не громыхнул в неподходящий момент.

Экран высвечивал имя Влада Федорова, и это не предвещало ничего хорошего.

– Ну что еще? – бросил Соболев в трубку вместо приветствия.

– Юлю похитили, – так же без предисловий сообщил Федоров. – Ты должен ей помочь.

– Кто похитил? Когда? Ты был с ней?

– Нет, ее похитили из квартиры. Она ждала курьера с пиццей, вышла его встретить и домой уже не вернулась. Мне позвонил ее брат.

– Так, может, она просто пошла куда-то? С этой своей безумной подругой или еще с кем?

– Нет, она не бросила бы брата дома одного, а их мать сегодня встречается с приятелем.

– Когда это было?

– Примерно с полчаса назад.

– Маловато прошло времени, – отрезал Соболев. – Мало ли, что ей стукнуло в голову. Ей двадцать лет, провалы в ответственности в таком возрасте случаются.

В трубке на некоторое время воцарилось молчание, сопровождаемое лишь тяжелым дыханием. Соболев надеялся, что ему удалось убедить чрезмерно тревожного Федорова, что с его подружкой вряд ли случилась какая-то беда, но следом тот огорошил его заявлением: