Это мучительное пламя

– Ты знаешь, где находится Северная Скала? – Тихо спросила она, и мальчик тут же кивнул, указывая в нужном направлении. Эбби не успела ничего понять, только ощутила, как маленькие ручки обнимают её за шею.

– Сверкающая звезда сказала, что будет молиться за тебя Великому Духу, – тихо произнес маленький индеец. – Она надеется, что твои глаза больше не будут плакать, как сегодня. И его глаза тоже.

Слова Монгво заставили её замереть. К горлу подступил кома что сказать она просто не нашла. Поддавшись эмоциям, медленно прикрыла глаза и обняла мальчика в ответ. Объятия – это самая эмоционально сильная форма физической близости: они способны, как разрушить, так и спасти, как вернуть жизнь, так и отнять её. Потому что, только обнимая, человек отдает другому всего себя и позволяет себе на мгновение стать слабым.

– Спасибо, – прошептала Эбигейл, тепло поцеловав мальчика в лоб. – Беги домой и береги себя.

– И ты, сестра, – с серьезным выражением лица ответил Монгво, а затем побежал в сторону деревни.

Эбби на мгновение прикрыла глаза и, сжав в руках записку, не спеша выпрямилась. Она впервые посмотрела в направлении, которое указал ей Монгво. Стоя на возвышенности, со смесью страха и растерянности Эбигейл смотрела вперед на то, что, по всей видимости, и именовалось «Северной Скалой». Пройти к ним, насколько она поняла, можно было лишь двумя путями: опасным и менее опасным. Первая дорога вела через острые, пустынные скалы, мощно стоящие огромной полукруглой стеной, а вторая – вдоль горной реки, располагающейся в низине холма. Как вы думаете, что сделает та, которая до безумия боится высоты? Именно! Спустится настолько низко, насколько это только будет возможно. Тем более, что сама Эбби прекрасно помнила слова из записки: «Вода подскажет путь».

Она уже собиралась было сделать шаг, но остановилась. Стоило ли ей идти туда одной? Точнее… не глупо ли это было бы с её стороны – вновь подвергать свою жизнь опасности? Перед ней встал весьма странный выбор, над которым любая другая на её месте даже бы и не задумалась: вернуться назад, сесть в вертолет и спокойно отправиться домой или пойти вперед – испытать судьбу и последовать за Ним, не зная, куда, не зная, зачем и не представляя, что её ждет. Та рациональная, спокойная и рассудительная Эбигейл, которой она стала, несомненно выбрала бы первый вариант. Но та безумная, эмоциональная и рискованная девчонка, вновь задышавшая в ней сегодня ночью, не могла, а главное – не хотела отступать назад. Она хотела найти Его. Вернуть домой. Выполнить обещание… – ведь сказала же подруге, что ни за что не вернется домой без Него, – значит, так и должно было быть.

Глубоко выдохнув, она сделала шаг, а затем начала не спеша спускаться по пологому склону. Подул легкий ветерок. Эбби сильнее запахнула худи, не понимая, почему вдруг так задрожала, но решила отбросить лишние мысли прочь. Она оставила лишь одну из них. Ту самую, которая должна была заглушать громкий голос её разума и помогать сумасшедшей девчонке в абсолютном и бесповоротном безумии – она обязательно справится.

Или её имя не Эбигейл Дэвис. * * *

Дарен выбрал самую опасную и тяжелую дорогу к Северной Скале, и одной из причин этому было то, что он был просто не из тех, кто ищет легкие пути. Уже несколько долгих часов он шел горами и, признаться, очень сильно хотел пить, но спуска к реке пока ещё не было видно. Конечно же, он мог бы добраться до своей цели в два раза быстрее, если бы шел низом, но тогда смысла в его дороге не было бы и вовсе. Для того, чтобы найти то, что он ищет, ему необходимо было пройти через трудности. Как писал Вербер: «все препятствия, однажды преодоленные, нам уже не страшны», вот почему Дарен пытался пройти их все – чтобы не осталось ничего, что могло бы заставить его бояться. Быть слабым.

С завидной легкостью перышка и грацией самого настоящего тигра он в два счета пересек горный провал и продолжил идти так, словно тот большой разлом позади оказался просто обыкновенной трещинкой. Всё потому, что это было не самым страшным препятствием на пути. И Дарен прекрасно об этом знал.

Ветер становился сильнее, а наполовину затуманенное солнце клонилось к востоку – скоро погода явно переменится и очень сильно. Посмотрев вниз, он заметил неподалеку отступ, который при желании мог послужить неплохим спуском. Немного крутой и не совсем безопасный, но лучше будет сойти к реке именно сейчас и постараться найти место, в котором будет возможно укрыться – буря, для появления у которой были все признаки, не заставит себя ждать. Крепче завязав куртку на бедрах, Дарен начал медленно спускаться вниз.

От реки пахло горной свежестью и веяло легкой прохладой. Легко коснувшись воды пальцами, он почувствовал, как по венам, словно добровольно подчиняясь бешеному течению, начинает разливаться приятная и теплая энергия. Несколько больших глотков придали ему необходимые силы. Дарен ополоснул лицо и шею – и это взбодрило его, отгоняя прочь сон.

Развернувшись и собравшись взобраться обратно на гору, он только и успел подойти к подножию скалы, как тут же услышал неподалеку резкий треск, как от переломившейся пополам ветки. Этот звук заставил его на секунду замереть. Почти моментально он уловил шлейф знакомых сладких духов. Её духов. Почему ему вдруг показалось, что она здесь? Дарен оглянулся и прислушался, но тишину вновь абсолютно ничто не нарушало – неужели он просто медленно сходит с ума? Неужели все эти звуки были лишь его разыгравшимся воображением? Шуткой его разума? Горько усмехнувшись собственной же глупости, он уже собирался было начать подниматься, но внезапное громкое рычание заставило его моментально передумать. Сделав несколько исключительно бесшумных шагов, Дарен осторожно завернул за угол, уже прекрасно зная, какого именно зверя там обнаружит. Оправдались ли его ожидания? Да. За одним единственным исключением, которое, сжавшись от страха, пыталось храбро защищаться небольшой сломленной пополам палкой. Он узнал бы её образ из миллиарда самых похожих и самых идентичных: узнал бы своё единственное в жизни исключение.

Господи, если это сон, сделай так, чтобы он никогда не кончался, а если реальность – не позволяй ей разбиться об острые скалы иллюзий. Без неё ему невыносимо больно дышать

Эбигейл стояла к нему спиной, поэтому не видела, как он не спеша, со всей осторожностью стал приближаться, – её тело было напряжено, а руки тряслись, но, вместе с тем, крепко сжимали ветку. Включив голову и позволив ей взять верх над своими эмоциями, он стал хладнокровно оценивать ситуацию. Койот заметил его почти сразу же: он слегка оскалился, но с места так и не сдвинулся. Только спустя некоторое время Дарен заметил маленький темно-рыжий комочек, теревшийся о лапы своего родителя, и всё тут же понял.

Когда он сравнялся с Эбби, она повернула голову и, совершенно не скрывая чувств, громко выдохнула. Он не понял – от страха или чего-то совершенно другого, но в данный момент решил этого и не выяснять.

– За мою спину, – повелительным тоном приказал он, считая, что в данном случае это самое уместное приветствие, – давай же, – уже тверже повторил, в этот раз приводя её своим голосом в сознание. Она слабо дернулась, но была тут же остановлена его следующей фразой: – медленно.

Он не смотрел на неё: не видел выражения лица и глубоких синих глаз, но зато отчетливо слышал, как стучало её сердце и бился пульс. Ощущал, как сильно она боится и то же время отчаянно желает сделать к нему шаг.

Он вытянул руку, чтобы она понимала, что ей нужно преодолеть совсем небольшое расстояние для того, чтобы ощутить себя в безопасности, и Эбби почти не раздумывая ухватилась за неё и, сделав несколько шагов, всё ещё дрожа от страха, спряталась за его спину, а затем инстинктивно вцепилась в неё пальцами. Её прикосновение стало, как удар тока – неожиданным, опасным и прошибло насквозь. Дарен подавил в себе практически животное желание развернуться и притянуть её к себе, – для этого сейчас было не место и не время, – и, сжав пальцы в кулаки, стиснул зубы и посмотрел койоту в глаза. Это был незримый поединок двух сильнейших противников – двух безжалостных волков, преданно и до последнего защищавших своё. Ни один из них не посягал на собственность другого, но они оба готовы были вступить в схватку в любую минуту и нещадно разорвать сопернику горло. Золотистые глаза зверя горели такой же яростью и силой, как и синие глаза человека – и последние ничуть не уступали первым в жесткости и мощи. Животное всегда чувствует страх ровно так же, как и силу. И сейчас волк смотрел на него, как на равного – того, кто не дрожал перед его клыками, но и не являл собой прямой опасности – именно это Дарен дал ему понять. Оскал, ещё минуту назад яростно прожигающий страх в маленькой испуганной душе, начал смягчаться. Койот слегка пригнулся, чтобы взять в зубы небольшой пушистый комочек, а затем, ещё ненадолго задержав на нем свой взгляд, развернулся в сторону ущелья. Эбби снова выдохнула, но на этот раз от облегчения. Её хватка стала слабее, а затем она и вовсе разжала пальцы. Дарен неосознанно прикрыл глаза, подавив внутри стон разочарования, но ничего не сказал.

Она вышла из-за его спины, изумленно смотря койоту вслед, словно не верила тому, чему только что стала невольным свидетелем.

– Как ты сделал это? – Тихим, но срывающимся голосом спросила она. – Как заставил его уйти?

Боже, как приятно было просто услышать её голос. Просто прочувствовать его звучание.

– Я убедил его, что они в безопасности, – прошептал он, и лишь затем впервые перевел на Эбби свои глаза. Она всё ещё испуганно смотрела туда, куда ушел волк и немного дрожала, но он чувствовал, что она ощущала ту самую… необходимую ей безопасность. Черт подери, а ведь она совсем не изменилась. Да, сейчас её волосы были уложены иначе, на ней были вещи дороже и теперь и без того прекрасные черты лица подчеркивал макияж, но в целом она осталась той же взбалмошной девчонкой. Той же сумасшедшей и безумной чертовкой, которую он когда-то спас.

Эбигейл медленно повернулась в его сторону, собираясь что-то сказать, но встретившись с ним взглядом, на какое-то мгновение безмолвно замерла. На самом ли деле в её движениях он уловил муку и… сожаление? Или всё это ему лишь показалось?

– Всё произошло так быстро… – запинаясь, начала говорить Эбби, – …я даже не заметила, как… мне показалось, что тот малыш потерялся или поранился… вот я и подумала…

И тут он мгновенно всё понял. Дьявол, ну кончено же! Эта её всеобъемлющие любовь и сострадание ко всему беззащитному – она готова, не задумываясь, рискнуть собственной жизнью!

– Я уже как-то говорил, – внезапно разозлившись, перебил её Дарен, – иногда тебе лучше совсем не думать, чем делать это столь безответственно!

Она вздрогнула от его внезапно грубого тона. В глазах отразилась обида. И боль. Снова боль.

Черт!

Он хотел всё исправить. Правда хотел. Но её лицо вдруг изменилось: стало тверже, словно к ней вновь вернулась внутренняя сила и выдержка. Будто бы она вспомнила, что именно должна к нему испытывать.