Если исчезает след...

В этот момент дверь в кабинет открылась и на пороге появилась не старая еще миловидная женщина в забрызганном грязью сером пальто, простоволосая, со слезами на глазах.

— Это он убил Сеню, зверь, — убежденно сказала она. — Он, Седов. Он и меня бил. Пряжкой... — женщина зарыдала и упала в подставленное Беловым кресло. — Он, он...

— Успокойтесь, — Петр Саввич внимательно смотрел на женщину. — Кто вы?

Белов подал незнакомке стакан воды. Женщина отпила глоток и сбивчиво заговорила.

— Жена я Мухина. Правда, фактическая. Раньше я с Седовым жила. А потом к Мухину ушла. Давно еще. Никто про это, кроме них да Шубина, не знает. Вот и отомстил он Сене, Мухину то есть. Тогда еще грозился, когда уходила. Дите невинное осиротил, — женщина снова зарыдала.

— Похоже на мотивы, Петр Саввич... — тихо заметил Белов. — У Мухина появился враг.

Прокурор неопределенно пожал плечами.

— Успокойтесь, — вновь обратился он к женщине. — Мухин жив.

Женщина подняла на Петра Саввича заплаканные глаза, вытерла ладонью слезы.

— Вы его видели?

— Я его видел, — сказал Белов. — Самое опасное позади.

— А почему ж меня не пускают?

На столе зазвонил телефон. Прокурор снял трубку.

— Одну минуту, — он прикрыл трубку ладонью, посмотрел на Белова: — У меня надолго. Пока иди зафиксируй показания.

— Хорошо, — Белов кивнул, перевел взгляд на женщину: — Пойдемте со мной гражданка....

— Седова, — подсказала она. — Я документы еще не поменяла.

Отпустив Седову, Белов торопливо вернулся в кабинет прокурора, где тот сидел за столом, задумчиво склонив голову.

— Петр Саввич, — с порога начал он, — думаю, что бригадира следует...

Прокурор поднял голову и внимательно посмотрел на Белова.

— Только что звонили из милиции. Подбросили еще одну загадку. Шубина на месте не оказалось. На участке, куда он был переведен, он, оказывается, и не появлялся. Сбежал ли он, или что-нибудь случилось с ним — пока неизвестно, — Петр Саввич помолчал. — И все равно Седова брать не будем, пока не обнаружится Шубин.

Белов согласился. Кажется, теперь многое, хотя и косвенно, показывало, что на Мухина покушался бригадир. И что, возможно, он убрал и Шубина. Но при таких обстоятельствах другой на месте Седова давно бы сбежал. И кроме того, вспоминая допрос Седова, Белов не мог отметить, чтобы в поведении и рассказе бригадира он уловил фальшивые нотки. «Или Седов не виноват, или слишком хитер и знает, что все сделано чисто».

На следующее утро Белов и Петр Саввич вместе допрашивали Седова и Фокина. В их показаниях противоречий не было. Долгим был разговор с бригадиром. Когда речь зашла о бывшей жене, Седов заволновался.

— Жену бил? — спросил прокурор.

— Раз ударил. Ремнем, — глухо ответил Седов. — Когда их в кустах поймал.

— Она сама ушла?

— Сама. Только я все равно после этого жить с ней не стал бы.

— Мухину угрожал?

— Было. Спьяну.

Но хотя Седов и волновался, в его поведении и словах была неподдельная естественность. И этот допрос не внес никакой ясности в дело и не дал ответа на мучивший прокурора и следователя вопрос: кто же перед ними — преступник или ни в чем не повинный человек?

А через день милиция обнаружила Шубина, живого и невредимого. Его задержали на станции, в ста километрах от города, когда он выходил из леса. Топорика при нем не было.

— Так что же, выходит Шубин его ударил? — спросил Белов, узнав об этом. — Но почему? Не понимаю.

— Подожди, подожди, — Петр Саввич предупреждающе поднял руку. — Улик у нас с тобой по-прежнему ни против Шубина, ни против Седова, ни тем более против кого-то третьего никаких нет. Одни догадки. Мухин пока ничего сказать не может. Когда он придет в себя — неизвестно. Да и вряд ли он что знает.

— Петр Саввич. Допускаю, что Седов не виноват. Но не мог же и Шубин просто так, без всяких мотивов, прийти и стукнуть своего родственника топором.

— Без мотивов не мог, — Петр Саввич наморщил лоб, что-то вспоминая. — А может, у него все-таки были мотивы, а? Только не для Мухина.

— То есть?

— Ведь Мухин находился в вагончике бригадира? Так?

— Да. По рекомендации фельдшера Седов временно перевел заболевшего Мухина в свой вагончик из общего, чтобы изолировать от бригады, а сам перешел в общий.

— А когда перевел? До ухода Шубина или после?

— После. Вечером. А Шубина отправили днем.

Петр Саввич пристально посмотрел на Белова.

— Значит, Шубин не знает о переводе Мухина?

— Не должен.

— Вот-вот, — прокурор возбужденно заходил по кабинету.

Его волнение передалось Белову. Он понял мысль прокурора. Это была важная деталь, над которой они не задумывались раньше и которая приобрела свое значение лишь теперь, когда Шубина, живого и невредимого, задержали при попытке скрыться.