Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

— Честно говоря, не знаю. Мне всегда хотелось быть полицейским. Или пожарным, но туда меня не взяли. Просто, конечно, я не самый лучший констебль, но…

— Я имел в виду — сменить место службы. Плимут, Девон. Я собираюсь уходить и в управлении освобождается место.

Теперь констебль Тидбол выглядел ошарашенным.

— Я… Я не думал об этом. Понимаете, это ведь большой город…

— Всего четверть миллиона человек, — ухмыльнулась Рейчел. — Далеко не Лондон и не Baile Átha Cliath[5].

— По сравнению с Литтл-Уиннингом — очень большой. И даже мне понятно, что полицейская служба там очень сильно отличается от нашей. Да и преступления, наверняка, самые настоящие, как в детективах! Не то что тут, кража из магазина — уже событие месяца…

Инспектор Киттлер вдумчиво посмотрел констеблю прямо в глаза.

— Самой первой фразой, которую заслуженный офицер полиции сказал мне в первый день, когда я вышел патрулировать улицы Девонпорта была «Это работа за&бывает, сынок». И несколько лет спустя, во время подомового обхода с опросом, дождливым промозглым и ветреным вечером один пожилой джентльмен пригласил к себе. Он налил мне чашечку согревающего, и в ходе беседы я узнал, что он прослужил констеблем целых тридцать лет, а получал пенсию и того больше. И знаешь, что он спросил, когда мы прощались? «Скажи, сынок, эта работа всё так же за&бывает?». И где бы я не оказывался по делам службы, там всегда находился старый хрыч, втиравший желторотым новичкам бессмертную фразу про то, что «эта работа за&бывает».

Коротким жестом инспектор прервал готовую было сорваться с губ констебля реплику.

— Мне приходилось заниматься ужасными вещами. Я видел множество мертвецов и тех, кому вот-вот предстояло ими стать. Держал людей за руки, а жизнь покидала их прямо на моих глазах. Я видел самые худшие стороны человека. Зарабатывал раны, мелкие и серьёзные. Пропускал дни рождения, включая собственной жены и дочери, свадьбы, похороны и кучу не менее важных дней. Мои выходные и отпуска отменялись, когда я уже стоял на пороге с чемоданами, и так же часто приходилось выходить на смену, чтобы кого-то подменить. Работал многие часы без перерывов и недели без выходных. Ходил как зомби из-за недосыпа и возносил хвалу небесам, когда они являли чудо Господне, и выходные всё же наступали. Что уж говорить об отпуске.

Констебль Тидбол глядел на инспектора непонимающим взглядом.

— И когда я заговорил об уходе, было много всяких обсуждений и разговоров с коллегами, которые тоже отработали свои двадцать, а зачастую и больше, лет, и каждый — каждый! — хоть раз, но вспоминал про ЭРЗ-фразу. Но знаешь, что мы вспоминали намного чаще? Хорошие дни, невероятных людей, с которыми нас свела служба в полиции Плимута. Дружеские подколки, смешные ситуации и самые эпические провалы, которые мы творили или хотя бы были им свидетелями. Всё то, чем на самом деле была наша служба. Одна миллионная на ЭРЗ и всё остальное — на хорошее.

Рейчел подумала, что Джерард сейчас очень напоминает ей старика Бёрнса и инспектора Эйлин Бёрк одновременно. Прямо перед тем, как Рейчел стала кадетом ньюфаундлендского надзорного дивизиона.

— Хорошая ли это работа? Однозначно. Стоит ли она того? Безусловно. Хорошо ли оплачивается? Ну, неплохо. Пенсия? Не так хороша, как могла бы быть, но вполне достойно на фоне других. Предложу ли я её своим друзьям? Да даже дочери, если ей это покажется интересным. Чем она была для меня? Лучшим. Занятием. В жизни.

Инспектор Киттлер искренне улыбнулся.

— Я не жалею ни об одной секунде.

— Но вы увольняетесь…

— Просто мы с дочерью переезжаем в Ковентри. Службу я продолжу там. А сейчас прикидываю, кого посоветовать вместо себя.

Констебль дёрнулся, чуть не перевернув чай.

— Спасибо за доверие, детектив-инспектор, но я, честно говоря, не думаю, что справлюсь.

— И правильно, не та ситуация, чтобы торопиться. Но с высоты своего понимания человеческой природы — мне почему-то кажется, что ты из тех людей, чей ум теряет остроту, будучи погружённым в сонную рутину небольшого провинциального города. Возможно, Плимут окажется тем местом, которое ты и искал, решив стать полицейским. Просто подумай об этом.

Некоторое время они молча пили чай, отдавая должное умению Алана получить из пакетированного «листа категории D» вполне приличный напиток. Затем Рейчел, предварительно попрощавшись, покинула мужчин чтобы попудрить носик. Как и следовало ожидать, констебль не обратил на это никакого внимания. Так что, оставив визитную карточку на столе, Джерард Киттлер оставил констебля Тидбола наедине с собственными мыслями.

Он искренне надеялся, что в Плимуте констеблю станет лучше.

— Если бы я действительно хотела спрятать Поттера, и при этом категорически не хотела обращаться к Преддекам — просто потому, что в Англии даже газетные статьи и фоторепортажи о корнуолльских ведьмах и шабашах не-маги считают, как это… «этническими фокусами жадных до денег пройдох» и простонародными суевериями, да у нас там гонки на летающих черпаках каждый год проводятся, плюс квалификационные испытания, и никто, вообще никто не обращает внимания!!! — я бы отправила контролировать ситуацию Северуса. Он полукровка, живший среди не-магов, и не считает, что на зелёный сигнал светофора дорогу переходят выпускники Слизерина, а на красный — Гриффиндора.

— Чего?

— Когда я впервые услышала эту версию, я ржала минут пять без перерыва! Но дело не в этом — он один из лучших легилиментов Магической Британии. Я бы никак не смогла распознать, что он кому-то подменил воспоминания — а ситуация с мистером Тидболом бросалась в глаза даже тебе, человеку крайне далёкому от ментальной магии. Но по какой-то причине Дамблдору нужно было держать Северуса от Поттера как можно дальше…

— Северус ненавидит Поттера.

— Сейчас — разумеется. Но если бы он изначально хотел причинить мальчику вред — убил бы тогда, в детской дома Поттеров, осенью восьмидесятого. А наблюдая за жизнью их отпрыска постоянно, с учётом того, как тот живёт… Презирать, смотреть свысока, игнорировать — элементарно. Но ненавидеть, искренне, от всего сердца — нет, не стал бы. Здесь что-то не то…

— Однако, насколько я знаю, этот Дамблдор наоборот, требует, чтобы Северус относился к ребёнку со снисхождением.

— Видишь ли… Да, мне всего лишь двадцать пять, и опыт в Страже совсем небольшой, но даже его мне вполне хватило, чтобы понять одну вещь. Нет человека страшнее, чем тот, кто вынужден быть добрым и хорошим по независящим от себя обстоятельствам.

Джерард задумался.

— Ты это сейчас про себя, Снейпа или Поттера?

— Не только…

Вопреки ожиданиям, Рейчел оставалась серьёзна.