Листея

– Не-а.

– А вот теперь знаешь! Да там не просто шизофазийные новости, а полноценные художественные постановки и шоу!, – размахивал руками по салону панк.

– У нас есть шанс отказаться?, – с надеждой спросил Валерьян.

– Увы. Батьку, а есть какая-то статья чтобы тех чертей закрыть за желтушную херобазу?

– Свобода слова, сынку, – вздохнул Мирон, – в какой стране живем. Но ищите плюсы, среди тамошних бездарей появятся хотя бы какие-то лучики таланта!

– Значит мы это “какие-то лучики таланта”. Спасибо, батьку – хмыкнул младший сложив руки в уверенной позе.

– Весь в мать, – буркнул мужчина зыркнув в окошко заднего виденья.

– Помнить бы ту мать, чтобы в неё быть, – продолжал свою тираду недовольств Вася, – ты хотя бы фотографии старые показал или парочкой слов обмолвился кем же была Софья Трубецкая?

– Ты не понимаешь, – погрустнел Мирон, – твоя мать, её легкая девичья поступь, аки первый весенний дождь. Утонченные зенки, аки яркий весенний день. Одна на весь мир такая…

– Больная тема, – то ли с пониманием, то ли с презрением вкинул Василий, – мы ведь приехали?, – отреагировал тот на внезапные тормоза машины.

– Кто там?, – немного дрожащим голосом говорил Валентинович, всматриваясь в дорогу покрытой туманом, – Зофия?, – но тускло освещенный островок пути был абсолютно пуст и не подавал признаков жизни.

– Какая “Зофия”, – испуганно затрепетал Вася, – батьку, ты чего?

– А та самая, сынку!, – Мирон свалился в пьяном угаре на руль машины и истошно захрапел.

– Вот тебе и годы службы, – заключил парень вытаскивая мужчину от сидения и улаживая в соседнее кресло, – спи спокойно, завтра ждет новый день. Чтобы было кого поминать, чтобы о ком вспоминать…

* * *

– Я пожинаю косой цивилизаций эти никчемные деньки, а Сеня?, – рудовласый пухляш развалился в стуле, больше напоминающий огромный поролоновый шар. В зубах тот держал прикуренный сверток с запрещенными веществами, – а вот ты знал, что японцы верят в различие людей по группам крови, типа как у нас зодиаки?

– Да мне похуй, Глеб!, – если не считать того, что грузняш занимал место нескольких человек, всего в маленьком гараже сидело два парня бандитской наружности и усиленно что-то обсуждали, – нам нужно забрать очередную суку с места! Понял, Глеб?

– А вот я не вижу в них ничего сучьего, – парниша затянулся своим неиссякаемым косяком.

– Да я образно, ебать тебя в сраку! Ой, пошли уже, быстрее туда, быстрее обратно, – Арсений, которого ласково называли “Тасманским Дьяволом”, не только через майку с соответствующим принтом, а и благодаря его запальному характеру, поднялся, сложил не хитрого вида ноутбук пополам схватил со стола ключи от машины и вынырнул из гаража наружу в чудеса советской перестройки, разрисованные граффити стены хрущевок, разбросанные полумертвые жигули и вальяжно отдыхающие на теплом весеннем снегу бомжи, ласково встречали в переулках столицы, – садись, нарик!, – гаркнул тот отпирая ярко-красный автомобиль, – ну и хуета!, – в неравном бою с залипшей дверью, тот очевидно проигрывал. Спустя несколько нервных срывов, Сеня таки оттопырил старую дверь и влетел в леопардовый салон, поправил зеркало заднего виденья, зализал светлую шевелюру и закинул в рот жевательную резинку со вкусом арбуза, включив в проигрывателе некое безумное техно, завел авто.

– Так вот, Японские ученые считают, что первая группа крови принадлежала еще древним цивилизациям и их нынешние потомки являются храбрыми охотниками и прирожденными лидерами, – тускло-красные глаза Глеба сверлили напарника, а голос отдавал уже недельным наркоманским запоем.

– Я тебя уебу, Глеб. Говори кратко и по делу, мне не надо каких-то невообразимых теорий мироздания. Хуета, если тебе интересно мое мнение, – вдавливая волосатой ногой педали и постоянно поправляя яркие пляжные шорты, Сеня старался в очередной раз не сорваться на товарища, – как ебаная группа крови может определить твой характер? Такой же тупизм как и знаки зодиака, только там звезды за три пизды колена от нас.

– Ок, – улыбнулся он, поправив голубоватую рубашку с изображениям пальм и солнца, не ожидая иной реакции от коллеги, – сколько еще ехать к ней нужно?

– А вот шмара там стоит, – он указал мизинцем в сторону раздолбанного тротуара и вульгарно разодетой девицы. Подъехав ближе, тот открыл окно, – давай деньги, а потом садись.

– Открой двери, – девушка дергала за ручку автомобиля.

– Тебе, пол-Киева переёбанной дуре, два раза пояснять надо?

– Но денег нету, – робко ответила она, отводя взгляд.

– Понял, – спокойно сказал Сеня, выйдя из автомобиля, – просто двери снаружи открываются, подожди, сейчас покажу как, – он чиркнул по ручке и та податливо открылась, – залазь, – не успев наклонится девица получила пинок под колена, свалившись на землю её голова зажалась между дверью, – ГДЕ ДЕНЬГИ, СУКА?, – заорал тот, избивая зажатую голову дверью.

– Я… могу… все… объя… снить, – проскальзывало между ударами.

– ПОЯСНЯТЬ ПОЗДНО, ПРИНЦЕССА, ГДЕ ДЕНЬГИ!?, – Арсен продолжал кордебалет по голове девушки зубы, кровь, накладные ресницы и бижутерия разлетались в разные стороны, – Я ЖДУ ОТВЕТА!

– Не… бей… пожалуйста…

– Нет уж лучше ты послушай как впивается в ладони дождь, слушай как по горлу пробегает мышь, слушай как под сердцем возникает брешь, как в желудке копошится зима.

– Она походу вырубилась, Сеня, – заключил Глеб, – у тебя не работающий способ достать информацию.

– Я разве виноват, что эта лярва удар не держит, – гаркнул тот, погружая подружку в багажник, – не буду же я пачкать ею салон. Ну и пыльная же у нас работенка!

– Сеня!, – воскликнул Глеб смотря в компьютер из которого исходил звонкий звук, – тут сообщение от шефа, что-то про Голобородька!

– Не кричи, дубина!, – Арсен захлопнул багажник, – ты еще бы заорал: “Юху ебать, мы мафиози и везем в багажнике полумертвую шлюху!”

– Могу, – ответил другой.

– Так ну что там, – парень вырвал из рук напарника ноутбук и открыл почту, – интересное зрелище, слушай! Нам, мелким мошкам, которым даже говно собирать за боссом не комильфо, поручили проследить за некой Надеждой из окружения Шурика и составить рапорт об их взаимоотношениях! Может они там адресом почты ошиблись? Невозможно такое, ебать этого босса в сраку!

– Ну писать же ты умеешь, Сеня, остальное оставь мне.

– Тебя, Глеб, опасно из салона выпустить, не то что на разведку. Они как увидят укуренного и жирного нарика, перцовка в хлебало твой лучший исход!, – У Арсения была особенная манера речи, при которой он постоянно срывался на крик либо просто говорил на повышенных тонах, в компании сего молодого человека никогда не ощущаешь себя спокойно.

– Где живет хоть эта Надежда?

– В общаге, так даже интереснее будет, – потирал руки парнишка в майке, – там всяких много.

– Чего интересного в общаге, дохера глаз посторонних, – возмущался Глеб, – как мы за ней следить-то будем?

– За ней следить и не нужно будет, дуралей. Зажмем её где-то и сама все расскажет, только вот с Шурой так хуй получится, но ничего сообразим, Глеб?!, – воскликнул он развернувшись к Глебу, тот усиленно давился собственной блювотой.

– Кха-кха-кха, – находясь в полулежачем состоянии того поймал передоз, и любимая футболка вместе с неизменными шортами заливались желудочными отходами.

– Ебаный рот, у Глеба передоз, – заключил Сеня и перевернул тушу головой вниз, – это мы уже проходили, ничего нового, сейчас все выйдет!, – он развернулся обратно к лобовому стеклу, резким движением завел машину и выехал на абсолютно безлюдную трассу, за окном уже давно смеркалось, первые звезды раздирали небесную гладь – а поедем-ка к Шуре, начнем задание с чего-то посложнее!, – но Глебу было абсолютно все равно, тот кружился на кольцах Сатурна, где-то далеко-далеко отсюда, между астероидами, спутниками и намного ближе к звездам.

А месяц кружился над головой, изменяясь то солнцем, то хмурыми облаками, то чистой пустотой. Цикл дня проходил свои бесконечные повторения и только люди находили смысл в ожидании грядущей итерации, ведь вера в следующий день светила ярче звезды по имени солнце. Не находил себе места и Валерьян, ведь уже сегодня он отправлялся на свой первый кастинг, ему и Василию предстояло сыграть роли в каком-то навороченном шоу на телеэкране.

– Знаешь, я бы таки отказался, – Валя листал сценарий и возмущался с каждой реплики, – ну вот посмотри только, “герой хватает возлюбленную за талию и страстно её целует”.

– И что в этом плохого?, – недоуменно спросил Вася.

– Так ты не перебивай! “Страстно её целует, но та хитро улыбается, снимает маску, под которой оказывается существо рептилоидного вида, она начинает смеяться и уносит главного героя за кадр. Продолжение следует…”

– Ну это добротный артхаус о том, что даже самый близкий человек может вставить нож в спину…

– И оказаться рептилоидом, – манерно закончил Валя, – не ну прекрасное шоу! Этот куратор будто издевается!

– Не душни, Валя – панк приобнял друга прислонившись очками к его лбу, – уже интересно увидеть эту твою партнершу. Может хотя бы кто-то из головы выбьет Надю, а!?

– Личное пространство, – затараторил в ответ Видоплясов, – мы вообще-то в метро едем тут людей много, – он переходил на полушепот.

– Опять душниш, Валя! Между прочим мы уже приехали, давай вылазь, актер!, – Трубецкий пробивался сквозь толпу людей, держа за руку товарища.

Вот он – центр! Большой город, архитектура, безумный поток людей, россыпь магазинчиков, ларьков, кафе и ресторанов. Апогеем в этой сцене оказался Богдан Хмельницкий гордо восседающий на своей лошади и указывающий булавой куда-то вдаль. А в этой самой дали и виднелись золотые купола, самые яркие звезды Киева, горсть маленьких колоколен и храмов.

– И что где тут мы должны снимать рептилоидный триумф над человеческой цивилизацией!, – развел руки Вася высматривая по сторонам хотя бы какую-то активность.

– М-о-л-о-д-ы-е Л-ю-д-и!, – на горизонте возник тучный мужчина в норковой шубе и тяжеленными черными очками на переносице, – эй! Это я! Ваш продюсер – Филипп Бедросович Голденберг!, – он шагал в сторону героев в напомаженных туфлях и своим вычурно эстрадным голосом наводил суету на улицах столицы.

– Он? – испуганно спросил Валя.

– Ой, ой, ой! Мальчишка, я вижу, маленький, наивный, нагой, босый, прибежал к матушке столице из своего тухлого поселка и с протянутой рукой молил о исполнении желаний. Ты хотел укротить эту львицу, заманить в постель роковую столицу, но в постели ты оказался с завучем кафедры!, – продюсер шагал вокруг Видоплясова окидывая его взглядом сверху донизу.

– Даже я так не умею, – Вася в ступоре стоял в сторонке с неимоверным интересом лицезрея сей театр одного актера.

– Но не боись, мой милый мальчик, Филя не даст тебя на съедение этой устрашающей столицы, пошли в студию!

– Он может определится, кем все таки есть для него столица?, – саркастично отшучивался Трубецкий, бурча себе под нос.