Портрет лива в Старой Риге

М а й р а. Было так. Завтра суббота, и я говорю своим, Кристина была там, Пуденция и еще кто-то: «Девчата, поехали сами!» Ладно. В обеденный перерыв чувствую, что по столовой уже разнесся слух, потому что сбегается человек сто, которые тоже хотят, и явно чувствуется, что вторая сотня примчится еще завтра утром на станцию…

А у р е л и я. Да ну.

М а й р а. На что спорим? Но у меня, естественно, ни малейшего представления, в какую сторону в Икшкиле нужно идти, не говоря уж о деталях. Как только смена кончилась, бегу на поезд и еду, и правильно, потому что сейчас я абсолютно спокойно и без волнений все нашла, видела, договорилась также с одним молодым человеком, который там орудует с лопатой и тачкой, чтоб он завтра порассказал девочкам…

А у р е л и я. И…

М а й р а. Вашего сына там не было.

А у р е л и я. Может, ты не заметила. Может, загорал у Даугавы или…

М а й р а. Исключено. Я у них специально спрашивала, на основе этого пункта начался разговор… Он-де не появлялся… Вообще было интересно, все эти камни, знаете, и известка, в которой нашли серебряную монетку шестнадцатого столетия… Даугава тоже показалась иной, чем в других местах, такая более внушительная, и все эти черепа и скелеты наших предков…

Стук в дверь.

Ой! Я даже испугалась…

А у р е л и я. Глупышка… Пожалуйста! Войдите!

Входит Т а л и в а л д и с.

Т а л и в а л д и с. Добрый вечер.

А у р е л и я. Вечер-то добрый.

Т а л и в а л д и с. Да, и вечер пятницы к тому же, но… вместо Зинты к нам пришла Майра?

М а й р а. Я сейчас уйду, не волнуйтесь.

Т а л и в а л д и с. Я не волнуюсь.

М а й р а. Как приятно.

Т а л и в а л д и с. По мне, так оставайтесь хоть до утра понедельника.

М а й р а. Благодарю.

Т а л и в а л д и с. Пожалуйста.

М а й р а. Вы столь любезны, но я все же пойду.

Т а л и в а л д и с. К чему такая спешка.

М а й р а. Всего хорошего.

А у р е л и я. Майра, обожди…

Т а л и в а л д и с. Если земля под ногами не горит.

А у р е л и я. Талис!

Т а л и в а л д и с. Да?

А у р е л и я. Расскажи нам обеим, что ты сегодня рисовал.

М а й р а. Может, опять каких-то ливов?

Т а л и в а л д и с. Ну и?

М а й р а. Я просто так спросила.

Т а л и в а л д и с. Просто так…

М а й р а. Что уж, и спросить нельзя?

Т а л и в а л д и с. Учтите, я все знаю.

М а й р а. Что-то неслыханное, все. В самом деле?

Т а л и в а л д и с. Да.

М а й р а. Какого черта тогда… (Осекается.)

Т а л и в а л д и с. Пожалуйста, пожалуйста.

М а й р а. Извините.

Т а л и в а л д и с. Смелее.

М а й р а. Зачем же вам еще надо учиться в этой, ну, академии?

Т а л и в а л д и с. Видите ли…

М а й р а. Раз вы все знаете!

Т а л и в а л д и с. Я знаю, видите ли, что вы интервьюировали в Икшкиле археологов, со сверкающими глазами и горящими от любопытства ушами, а потом примчались сюда, доложили, что меня не было на работе, и расставили мне ловушку…

А у р е л и я. Ловушку? Ну, уж ты, Тали…

Т а л и в а л д и с. А как иначе назвать такой поступок, тетя Аурелия? Когда вырывают яму, кладут сверху багульник и, приветливо улыбаясь, приглашают перейти? Только у вас, Майра, получился некоторый перекос, потому что, видите ли, вы сами провалились в эту яму и теперь стоите там, словно какая-то запятнанная кукушка… Ку-ку!

А у р е л и я. Какие чуть ли не библейские сравнения!

М а й р а. Дух захватило…

Т а л и в а л д и с. Угодно еще какие-нибудь?

М а й р а. На сей раз, быть может, хватит, спасибо…

Т а л и в а л д и с. На здоровье.

М а й р а. Месть сладка, верно ведь?

Т а л и в а л д и с. Говорят.

М а й р а. Ну, в таком случае… считайте, что было так, как вы рассказали, и…

Т а л и в а л д и с. Разве было не так?

М а й р а. Считайте, что так, и ходите по улицам Огре с поднятой головой, как победитель.

Т а л и в а л д и с. Слыхали, тетя Аурелия, как ужалила? Шершень…

М а й р а. Я уж, как этакая запятнанная кукушка да еще шершень, постараюсь вам больше никогда не попадаться.

Т а л и в а л д и с. Ой, как мне грустно будет, ужас, но что ж поделаешь, придется смириться с судьбой.

М а й р а. Прощайте.

Т а л и в а л д и с. Все-таки побудьте еще, я ведь не ответил на ваш вопрос… Я расскажу вам и тете Аурелии, слушайте. Я рисовал цветы.

А у р е л и я. Разве в Икшкиле, у Даугавы сейчас, в августе, еще цветут какие-нибудь?

Т а л и в а л д и с. Я был в Саласпилсе. Не мог сегодня утром сосредоточиться на работе, болела голова, и я поехал в ботанический сад. Вы там бывали, тетя Аурелия?

А у р е л и я. Случалось как-то, ездила из санатория.

Т а л и в а л д и с (Майре). А вы?

Майра качает головой.

Разумеется, что я спрашиваю. Ну где вам… У них там сказочные растения, которые цветут такими цветами, каких нигде больше не увидишь…

А у р е л и я. Покажи.

Т а л и в а л д и с. В папке, к сожалению… Смешно, но буквально весь день ушел на попытки схватить в акварели одну-единственную фиалку Удмуртии. (Развязывает папку.)

А у р е л и я. А что это такое?

Т а л и в а л д и с. Есть такой цветок, оказывается… Несколько десятков плотных листочков из одного корня, между которыми кое-где выглядывает хрупкий-хрупкий стебелек с синими цветочками… Вот! (Показывает лист.) Сотрудница, которая там неподалеку пересаживала пальму, говорила потом, что я напоминал ей ее пятилетнего малыша. Тот, увидав в зоопарке кролика, не хотел больше смотреть ни на слона, ни на верблюда… Она повела его к тигру, а тот одно — «Мамочка, кролика!»

А у р е л и я. По рисунку трудно понять, что тебя так сильно и так надолго увлекло.

Т а л и в а л д и с. Трудно потому, что у меня не получилось. Я пробовал снова и снова, по-всякому, но… Такое синее с таким зеленым фактически нигде не сочетается, потому что создает диссонирующий холод, они борются между собой, и в цветке тоже вроде бы, но, по всей вероятности, именно это придает особое очарование, эдакую сказочность… Как и то, что хрупкие стебельки среди таких тяжеловатых листьев кажутся вроде бы совсем от другого растения, из другой оперы…

М а й р а. В нашем цехе есть одна из Удмуртии.

Т а л и в а л д и с. Как ее зовут?

М а й р а. Ее… Как же это… Не помню.

Т а л и в а л д и с. Поздравляю.

М а й р а. Нет, у нас ее зовут Наташей, но это не настоящее имя, настоящее очень красивое, тоже начинается на букву «Н», только оно очень трудное… Для наших русских девушек все или Наташи, или Маши, или… Меня тоже называли и Маша, и Мира, и Маира, только я не поддавалась, я просто не реагировала, и теперь зовут правильно, одна даже говорила, что даст мое имя своей дочке, но удмуртка тихая и застенчивая, она не возражает… Наташа так Наташа…

Т а л и в а л д и с. Спросите, пожалуйста, какое имя ей дали родители.

М а й р а. Хорошо.

Т а л и в а л д и с. И еще, пожалуйста, действительно ли в Удмуртии растут и цветут на открытом воздухе такие фиалки, и если да, то где, как, когда.

М а й р а. Хорошо, я спрошу, только как мне вам все это сообщить, раз мы договорились вообще больше никогда не видеться?

Т а л и в а л д и с. Ну… напишите или скажите тете Аурелии.

М а й р а. Ясно. Тетя Аурелия, Зинты, наверно, уже не будет?

А у р е л и я. Зинта здесь.

М а й р а. Где?

А у р е л и я. На кухне, сметывает платье.

М а й р а. Почему вы не сказали?

А у р е л и я. Разве кто спрашивал?

Майра направляется к двери.

Не ходи к ней.

М а й р а. Да?

А у р е л и я. Думаю, не стоит.

М а й р а. Но…

А у р е л и я. Разреши мне самой поговорить с ней. Теперь, когда я знаю.

Т а л и в а л д и с. Что вы знаете?

А у р е л и я. Не совсем все, как ты говорил, но… что мне следует знать, я, пожалуй, знаю. До свидания, Майра.

М а й р а. До свидания.

А у р е л и я. Забегай ко мне на минутку, если сможешь, каждый день.

М а й р а. Хорошо. (Таливалдису.) Прощайте.

Т а л и в а л д и с. Прощайте.

М а й р а уходит.

Странно, тетя Аурелия, но она уже не показалась мне столь несносной. Что-то в ней все же есть, в этой Майре, несмотря на всю ее ограниченность.

А у р е л и я. Ты сказал, что не мог сосредоточиться, болела голова…

Т а л и в а л д и с. Да. Сильно.

А у р е л и я. Из-за вчерашних и позавчерашних ночных прогулок?

Т а л и в а л д и с. Ругайте меня, тетя Аурелия.

А у р е л и я. Интересно, по какому праву. Ты приподнимешь шляпу и преспокойно удалишься еще лет на семь или семнадцать.

Т а л и в а л д и с. Не вы ли мне говорили, что из биографии не уйти? Ни вам из моей, ни мне из вашей.

А у р е л и я. Уйти из моей биографии или из моей комнаты в Огре — далеко не одно и то же… И все же я спрошу тебя: разве так можно?

Т а л и в а л д и с. Ну… я не знаю, как вы это…

А у р е л и я. Девушка на кухне шьет себе к свадьбе платье, чтобы через неделю, в следующую субботу, стать женой… Я очень обеспокоена.

Т а л и в а л д и с. Но почему?

А у р е л и я. Наверно, надо говорить открыто… Если свадьба расстроится, ты ведь на Зинте вместо Феликса не женишься.

Т а л и в а л д и с. Тетя Аурелия, может, этот Феликс непроходимый тупица?

А у р е л и я. Не думаю.

Т а л и в а л д и с. У такой умной девушки, как Зинта…

А у р е л и я (перебивает его). Ну еще бы. Как Зинта, со своими с трудом вымученными восемью классами… Феликс, к твоему сведению, электрик, он окончил техникум, студент-заочник.

Т а л и в а л д и с. Странно, тетя Аурелия, но Зинта… вчера она обмолвилась, что придет к вам кроить платье, мы договорились здесь встретиться, и это единственный раз, когда она вообще как-то, ну… что-то в связи со свадьбой, мы о ней вроде бы и забыли, потому что говорили о… ну…

А у р е л и я. О тебе?

Т а л и в а л д и с. Боюсь, что…

А у р е л и я. Ну да. Еще точнее будет сказать, что говорить говорил один ты. Зинта время от времени молча кивала головой, устремляла на тебя полные глубокого сочувствия влажные глаза… Как она умна, думал ты про себя. И как деликатна. И как понимающа.

Т а л и в а л д и с. А… не так? Вы уверены?

А у р е л и я. Майра, которая головой не кивает и наивно выкладывает все, что у нее на душе, кажется тебе ограниченной… Но что мы тут рассуждаем, какой смысл. Ты обедал?

Т а л и в а л д и с. Не удалось.

А у р е л и я. Фиалочкой увлекся.

Т а л и в а л д и с. Что-то я ел, мармелад из саласпилского магазина, печенье.

А у р е л и я. Сейчас ты получишь кое-что повкуснее. У меня все под рукой, это не долго. Тали, Тали… Девушки столь взвинченны, живя вместе в таком количестве, столь… я не знаю… Когда ты позавчера сюда вошел, Майра мгновенно влюбилась в тебя по уши, сама того не сознавая, да она и сейчас еще по-настоящему не поняла этого, как мне показалось… Завтра она помчится в Икшкиле, потащив за собой несколько сотен других девчонок, а послезавтра, есть у меня такое смутное предчувствие, во главе еще большей ватаги будет носиться по ботаническому саду, отыскивая ту фиалку…

Т а л и в а л д и с. Вы, тетя Аурелия, начали про Зинту.

А у р е л и я. Майра… ну что там. Девочка. Зинта, напротив, о! В свои девятнадцать лет она уже совершенно взрослая женщина. Она смотрела на тебя, я видела, и мысленно поставила рядом с тобой маленького Феликса, и ее сердце сжалось… Почему ты на свадьбе Солвиты сидел на кухне, сразу поняли и Майра и Зинта, так же как и я, только Майра сразу воспользовалась своим пониманием, чтобы по возможности больнее тебя ужалить — Майра большой патриот своего предприятия, сама вечно там всех критикует, но попробуй только кто другой! Зинта, напротив, о! Отделавшись от подруги, которая от злости и обиды плакала, она живо помчалась обратно, чтобы не опоздать… Какая великолепная возможность утешать симпатичного мужчину! Какой удобный случай! И она не опоздала, нет. Она успела. Вспомни, как мне не хотелось, чтоб ты ее провожал. Ее, невесту Феликса.