Противостояние. Хоринис

Глава 6. Дивный новый мир

— Орк-Шака!!!

Огромного роста орк-разведчик, вооруженный длинной дубиной, сделал прыжок в сторону, уходя от удара бывшего паладина, Гжегожа.

Ганс мрачно оглядел построенную на днях арену. Точнее, недостроенную. Несколько вбитых в мерзлую землю кольев, кое-где скрепленных серыми досками. По задумке какого-то сумасшедшего орка, это должно было стать лучшей ареной в землях волосатых тварей. Но окропить арену кровью для орка — святое дело. Поэтому именно сейчас Гжегож, вооруженный каким-то дрыном, скакал по небольшой площадке, пытаясь поразить на удивление ловкого, сильного орка.

Он не хотел идти на это, но Ганс убедил молодого паладина из старинного рода воинов стать развлечением для немногочисленных зрителей. У него была определенная задача, с которой он должен справиться. Должен. А сейчас важно побить этого чертова орка.

— Орк-Шака!!!

— Духт барртар морра!

Гжегож отошел к краю арены. Принял боевую стойку. Орк слегка покачал дубиной. Что-то прорычал. Кинулся в атаку. В последний момент Гжегож нырнул влево, под руку орку. Тот пролетел мимо и наткнулся на ограду арены, едва случайно не прибив какого-то зазевавшегося раба.

Гжегож тем временем резво развернулся и со всей силы огрел дрыном орка по затылку. Орудие сломалось о дубовую голову твари. Орк оперся грудью на ограду и обмяк. Кажется, он потерял сознание.

Орки, болевшие за своего разведчика, замолкли. Тишина была слишком нездоровой. Исход поединка удивил тварей.

— Морра шакар…, - пробормотал один из них. — Морра! Ты хороший воин!

«Кто бы сомневался», — улыбаясь про себя, подумал Ганс. Паладины всегда славились прекрасной боевой подготовкой.

Но другие орки так не думали. Они с озлобленными мордами приготовили свои топоры и стали надвигаться на бывшего паладина.

— Условия соблюдены. Он выиграл и он теперь мой. Сила — показатель воина, а не раба.

Знакомый голос. Человечий. Но язык явно орочий. Твари что-то сказали и, убрав свое оружие, стали выводить из беспамятства своего товарища.

— Неплохо, неплохо! — раздался голос прямо за спиной.

Ганс дернулся, резко обернулся. Твою мать. Сам Мэт, глава наемников. С ним рядом какая-то девка. Малявка совсем, жмется к «покровителю», вцепилась в руку, голова на широком плече. Нашла тоже себе защиту. За спиной Мэта маячили двое дюжих наемников, с мрачными рожами разглядывающими всю окружающую обстановку, да орк, который, судя по всему, отвечает за отношения орков и «солдат удачи». Лицо одного показалось Гансу знакомым. Как же! Точно, он! Один из стражников в замке Гомеза, который изредка приходил в шахту за каторжниками, заработавшими отдых. А теперь он работает на орков. Куда только не забрасывает судьба бывших каторжан…

Гжегож приставил дрын к ограде арены и медленно вышел из огороженного круга. Орки отступили — Мэта они уважали, по крайней мере, прислушивались к его мнению. А теперь он протянул руку Гжегожу. Девка, наложница наемника, отошла назад. И как только орки разрешают Мэту так с ней шастать? Паладин молчал, сжав кулаки.

«Давай же», — взмолился Ганс. Давай. Отбрось свои паладинские замашки. Гжегож, кажется, услышал мольбы. Он слегка улыбнулся и пожал протянутую ему руку.

— Кажется, я передумал, насчет твоего старого предложения, — глухо произнес Гжегож.

— Я вижу, — сухо заметил Мэт. Но, однако, через мгновение улыбнулся. — Я рад, когда ко мне приходят достойные люди.

Один из амбалов за спиной главы наемников скривился, но не вставил ни слова. За шкуру свою побоялся.

Мэт поманил Гжегожа за собой. Тот молча оглядел стоявших повсюду рабов, выпрямил скрюченную тяжелой работой спину и отправился вслед за наемниками.

Орки еще несколько минут обсуждали инцидент между собой, после чего велели людям продолжать работу. Ганс со смиренным видом взял в руки кувалду, которую еще мог поднять, в отличие от многих рабов. Орки кормили не слишком хорошо, мягко говоря. За провинности лишали пищи, а за отличную работу могли и мяса подкинуть.

Так Ганс и сохранял относительно хорошую физическую форму. Он работал, не запоем, но и не ленясь, время от времени ловя удовлетворенные взгляды надсмотрщиков. В один из дней, когда его отправили на кухню, расположенную в бывшем трактире Корагона, за едой для рабов (он занимался этим однажды), Гансу удалось стянуть и спрятать в одежде маленький нож, который орк-хозяин таверны наверняка недавно затачивал.

Пока двое ослабевших людей в лохмотьях держали большой кол вертикально, а сам он с чурбака забивал тяжелыми ударами деревяшку в землю, Ганс думал, кого еще можно убедить в необходимости бунта. За несколько дней он смог привлечь на свою стороны пятерых, самых сильных и упертых. Гжегожа, какого-то бывшего торговца оружием, троих работяг из порта. Ганс с удивлением обнаружил, что далеко не каждый соглашался участвовать в восстании, бежать. Люди, эти слабые людишки смирились с участью барана, с рождения приговоренному быть заколотым.

Ганс искренне не понимал их.

К рабам подошел один из орков. Что-то невнятно сказав на своем языке, он добил по-человечьи:

— Бей ровно!

Черт, действительно, кол слегка ушел в сторону. Выругавшись про себя, Ганс подозвал какую-то женщину-рабыню, и велел держать кол втроем.

Удар, еще один. Толстый круглый кол входил в землю все глубже. А к тем стойкам, что заколотили первыми, несколько рабов и один, видимо, очень трудолюбивый орк приколачивали доски тяжелыми молотками.

Несколько орков-надсмотрщиков курили свои трубки и о чем-то тихо переговаривались. Наемник (благо, сегодня дежурил Норрингтон, а не Пек) попивал шнапс из бутылки и ходил по кругу.

Честно говоря, Ганс не понимал, зачем строить арену зимой, а не летом. Все же порушиться к чертовой матери весной. Но думал он не об этом. Среди рабов не осталось хоть каких-нибудь опытных в полководческом деле людей. Но Ганс полагался лишь на свои силы. С помощью нескольких помощников он разузнал расположение караулов орков в разное время дня. Исключение составляла ночь, когда рабов не выпускали из их тюрем. Но ночь не была нужна Гансу. Его интересовало утро, когда рабы, свежие после сна, могли поднять восстание. Главное — выбраться за ворота и уйти в лес. Чем дальше, тем лучше.

Но нужно оружие. Кроме обломка косы и кухонного ножа рабам удалось добыть несколько гвоздей, которые можно вколотить в палки, превратив их тем самым в небольшие булавы. Кроме того, есть лопаты и прочий инструмент, который всегда можно пустить в дела. Против орочих топоров это, конечно, не аргумент, но хоть что-то. Оставалось лишь добыть еду. Чем больше, тем лучше. И оружие, да, оружие жизненно необходимо.

Орк подтолкнул задумавшегося Ганса. Тот покачнулся на своем чурбаке. Норрингтон, который был рядом, с непроницаемым выражением лица резко ударил тонкой деревянной палкой по опорной ноге. Ганс заорал благим матом и рухнул вниз.

— Работай, ублюдок.

Вот и все. Норрингтон больше не ударит. По крайней мере, если сейчас же встать и продолжить работу. Бывший каторжник и послушник про себя выматерился, отложил кувалду в сторону и велел рабам принести доски.

Твою мать, как же больно…

***

Саландрил достаточно громко выругался. Сонный Дарон, который сидел на небольшом чурбаке, невесть откуда притащенном темными солдатами по указанию просвещенных паладинов, открыл глаза и что-то буркнул. Сал не обратил на это внимания.

Гаронд с несколькими высокопоставленными воинами полчаса назад вышел из лагеря «повстанцев». Саландрила всегда передергивало, когда он слышал это слово. Они, люди, стали изгнанниками на своей земле. Такого он не мог представить. Конечно, орочья армия сильнее. Она изначально была сильнее. Чтобы понять это, не нужно быть военным экспертом, достаточно просто послушать воспоминания Гаронда или еще кого из тех, кто воевал в Долине Рудников. Орков было больше, у них было преимущество и ими руководили умные существа. Война была проиграна уже тогда, когда нога авангарда экспедиции паладинов вошла в Долину.

Саландрил поднял отброшенную в сторону сумку. В ней практически ничего не было, лишь немного засушенных целебных травок да какая-то непонятная хреновина, происхождение которой Саландрил, несмотря на свой многолетний опыт алхимика и еще больший опыт травника, устанавливать не брался.

Материала нет. Работать не с чем. Половина лагеря уже загибалась от простудных заболеваний, несколько человек подхватили какую-то дрянь, и теперь их проблевывает по пять раз на дню, так что кормить их нужно очень осторожно. Сал усмехнулся при этой мысли. Кормить нечем. Рацион не блистал разнообразием. Наемники, имевшие какие-то навыки охоты, удалось пристрелить пару тварей, и неделю питались ими, экономя каждый кусочек.

Кажется, причина вспышки заболевания в еде. Но Саландрил не был уверен в этом точно — в конце концов, он алхимик, а не лекарь. Нужно уходить. Зараза и болезни убьют повстанцев (Сал вздохнул) быстрее, чем их найдут орки. Говорят, они зачем-то укрепляют город, углубляют рвы и поставили заградительные отряды на основных дорогах. Это не от паладинов. Это от кого-то еще. Но больше на острове никого не было. Неужели от самих себя?

Саландрил слышал из разговоров, что у орков разборки между собой и что недавно была драка между орками в плащах и орками в повязках. Что точно имелось в виду, Сал не понял, да и не особо хотел. Сейчас главное — найти Гаронда, иначе люди скоро начнут умирать. Любой ценой надо добыть хоть какую-то траву. В лесу искать бесполезно — бесконечно падающий снег все засыпал еще неделю назад. Даже если будет потепление и он растает, это не изменит ситуации. Траву нужно найти.

Паладин, повредивший ногу в последней вылазке и поэтому оставшийся сидеть у костра, подозрительно осмотрел Саландрила, одетого в послушничью робу, и ответил, что лорд Гаронд не считает нужным уведомлять всех о своих планах. Алхимику захотелось как следует врезать этому ублюдку по его самодовольной роже. Еще позавчера он умолял Дарона исцелить его магией, а припарки Саландрила воспринимал, как снисхождение Инноса, а сейчас он оклемался и смешивает с грязью «неизбранных». Конечно, можно пожаловаться магу Огня, тот любого рыцаря заставит говорить. Но Саландрилу не хотелось беспокоить мага. Тот в последние дни стал слишком нервным, и спросонья вполне мог швырнуть в потревожившего его огненным шаром. Что он и продемонстрировал сегодня утром, когда не в меру усердный ополченец разбудил его преосвященство на завтрак. Хорошо еще, что не попал.

Сал накинул тяжелый плащ, валявшийся неподалеку от костра, и, спотыкаясь в полутьме, двинулся к выходу из пещеры. Где-то здесь должно быть логово ползунов, если только солдаты их не поубивали. Неподалеку от входа, прикрытого густыми кустами и ниспадающей растительностью, дежурила пара наемников. Одного из них Сал знал довольно хорошо. Это Вульф, охотник и мастер на все руки, прибившийся к отступавшим паладинам. Как-то сразу алхимик и наемник сошлись, и изредка проводили вечера за беседами о прошлом или о каком-нибудь ремесле. Они поздоровались.